Евангелие от Люцифера
Шрифт:
— В гостиницу, — сказала Финн.
Она хорошо выспалась во время долгого полета, но определенно нуждалась в том, чтобы принять душ.
— Вы прилетели из Англии рейсом Британских авиалиний и у вас не зарезервирован номер? — удивился Сидни.
— Некогда было, — сказал Хилтс.
Единственный их багаж составляли два фирменных пакета Британских авиалиний с предметами первой необходимости, приобретенными в аэропорту.
— Похоже, генерал, это был романтический побег, а?
Машина огибала лесистый край озера Калларни. Росли
— Что-то в этом роде.
— Значит, вы ищете что-то, что можно назвать более или менее уединенным местечком, верно?
— Более или менее, — подтвердил Хилтс.
— Тогда у меня есть для вас подходящее место, генерал, — с готовностью заявил Пуатье.
— Я почему-то так и думал.
Они свернули с автострады Джона Фицджеральда Кеннеди на грязную боковую Блэйк-роуд, вскоре выехали на Уэст-Бэй-стрит и покатили вдоль цепочки прилепившихся к побережью кондоминиумов, огороженных поселений и бунгало стоимостью в миллионы долларов, составлявших Сэндипорт.
Следуя вдоль побережья, они доехали до Кэйбл-бич с его длинным рядом дорогих отелей, ночных клубов и ресторанов, которые, впрочем, к тому времени, когда дорога сделала крутой изгиб, выведя их к общественному парку на Сондерс-бич, тоже сошли на нет. Дальше все выглядело уже далеко не так роскошно. Где-то на расстоянии мили от берега маячила белая, казавшаяся заброшенной башня, насчет которой Пуатье пояснил, что это наблюдательная вышка Хрустального рифа. Там же находится океанариум, но и то и другое большую часть времени закрыто.
Чем дальше они ехали, тем менее презентабельно выглядели дома и увеселительные заведения: зелень сменялась пучками пожухлой травы, штукатурка осыпалась. Проехав мимо желтого дома, окруженного каменной стеной с пропущенной поверху колючей проволокой, такси снова повернуло, подкатило к обшитому досками фасаду викторианского строения с навесом над крыльцом и такими узкими окнами, что это наводило на мысль о фильме «Психо». Правда, резная деревянная вывеска извещала о том, что это никакой не дурдом, а «Офис сэра Персиваля Терко, члена парламента, министра юстиции». Прямо напротив этого большого старого дома тянулся ряд мелких лачуг.
— Перси никакой не министр аж с девяносто второго года, но ему нравится вся эта писанина, — проворчал Пуатье. — И уж поверьте мне, генерал, никто здесь не называет его сэром. Несколько лет назад он слетал в отпуск в Англию, а по возвращении заявил, что королева Елизавета произвела его в рыцари. А в доказательство приволок забавную бумаженцию с гербом Терко — будто бы этому гербу сотни лет. Там лебеди нарисованы. — Пуатье хмыкнул. — Не иначе как черные лебеди. — Старый таксист рассмеялся. — Мотель рядом, позади дома.
Они объехали дом. Длинное Г-образное белое строение походило не то на подновленный барак для рабов, не то на переоборудованный курятник. Оно состояло из семи или около того отдельных секций, щетинилось множеством сбегавших на землю лестниц с перилами из старых труб, а над ним торчал странно выглядевший, совершенно неуместный купол.
Посреди парковочной площадки находился деревянный помост в форме корабля, под навесом из рифленого стекловолокна, того же типа, что и у Пикса в Экс-Ле-Бене, с той лишь разницей, что этот навес был не зеленым, а желтым и над ним торчала спутниковая тарелка. Телевизор был вмонтирован в деревянный сундук с висячим замком, там, где у корабля следовало находиться носу, стоял стол для игры в пинг-понг, а где подобало бы красоваться штурвалу — закрепленный на столбе таксофон.
Между барбекю и спутниковым телевизором располагались ряды скамей и стульев с мягкими сиденьями.
Позади палубы плывущего по морю парковочной площадки деревянного корабля, между краем асфальта и болотистого вида бухточкой, стоял огромный, кремового цвета старый «даймлер-принцесс», вросший лишенными шин колесами в богато поросшую сорняками почву. Реликт давно прошедших времен.
Очень черный, очень худой человек в мешковатых брюках и изъеденной молью нижней рубашке готовил на барбекю нечто, производившее немыслимое количество дыма.
— Ллойд, — пояснил Пуатье, — брат Перси. Он владеет этим мотелем.
— А где он раздобыл такую тачку? — спросил Хилтс.
— У герцога Виндзорского, — ответил Пуатье. — Пирожок оставил ее здесь, когда покинул королевский трон. Ллойд собирается починить ее с пятьдесят шестого года. Все это правда в той же степени, как и то, что королева возвела Перси в рыцари. Впрочем, генерал, Ллойд хороший человек. Ничего плохого он вам не сделает.
— Пирожок? — прошептала Финн.
— Наверное, прозвище герцога, — пожал плечами Хилтс.
Тощая, словно вяленая, чернокожая старуха, вышедшая из одного из сегментов мотеля в ярко-синих резиновых перчатках и с красным ведром и шваброй в нем, увидев такси, помахала свободной рукой. Ее улыбка напоминала скорее гримасу боли.
— Миссис Амела Терко собственной персоной, — пояснил Пуатье. — Матушка Ллойда и Перси. Работает уборщицей у своих мальчиков. Видите, выглядит так, будто ее ревматизм скрутил. — Он рассмеялся. — На самом-то деле он скрутил ее еще в ту пору, когда Хемингуэй наведывался сюда порыбачить.
— А не старовата она для такой работы? — спросила Финн, которой женщина показалась слишком уж древней.
— Только не вздумайте сказать это ей, — хмыкнул Пуатье. — Она вам голову откусит. Лучше уж скажите ей, что от Перси, кроме брехни в парламенте, нет никакого толка, а Ллойд слишком ленив, чтобы наводить порядок за собой, не говоря уже о том, чтобы за постояльцами.
Они вышли из такси. Ллойд помахал своей лопаточкой и снова уставился на дым, поднимавшийся от гриля.
— Доброе утро, доброе утро, как себя чувствуете? — обратился Пуатье к Ллойду Терко, подойдя к барбекю. — Доставил вам гостей.