Евангелие от смартфона
Шрифт:
— Джамал, отпусти барышню, — приказал Майер.
Железная хватка, сковывающая мою руку, разжалась.
— Где я нахожусь? — хриплым после лекарств голосом спросила я.
— Хм, это так важно? В сумасшедшем доме.
— Почему?
— Хм, а почему бы и нет? Хорошее место для конфиденциального разговора, здесь нам никто не помешает. Мне — сказать все, что я хочу вам сказать, а вам — спокойно меня выслушать. Но сначала позвольте полюбопытствовать: почему вы пренебрегли приказом начальства и продолжили расследование? Желание проявить себя? Продвинуться по карьерной лестнице? Или вы действительно имеете к Андрею Крылову что-то личное? Или все вместе?
Я молчала.
— Не хотите отвечать?
У меня не было ответов на его вопросы, но Советник расценил мое молчание по-своему.
— Будете упорствовать? Ну что ж, — вздохнул он. — Просто не получилось, придется идти длинным путем. Viam supervadet vadens[2].
— Вы меня убьете?
— Зачем? — поморщился Советник. — Нет. Если бы ваша смерть приблизила меня к цели, я не колебался бы ни секунды, но вы мне нужны живой. И нужны на моей стороне. Я собираюсь перевербовать вас.
— Думаете, получится? — в эти два слова я постаралась вложить весь сарказм, который смогла найти в себе.
— Получится, — уверенно кивнул серый кардинал.
Внезапно знакомая мелодия резанула уши — именно такая стоит на моем телефоне. Джамал запустил руку в карман пиджака, достал надрывающийся смартфон и вопросительно уставился на Советника. Тот кивнул:
— Пусть девочка поговорит с начальством.
Джамал включил громкую связь и приставил телефон к моему уху.
— Анна, открылись новые обстоятельства, срочно жду тебя в отделе, — прошелестел мобильник голосом шефа.
Я молчала.
— Анна, ты меня слышишь? Ты в порядке?
— Нет, я не в порядке, — ответила я, постаравшись воспроизвести мрачные интонации Марселласа Уоллеса из «Криминального чтива».
— В чем дело? — в голосе шефа почувствовалось напряжение.
Я опять замолчала. Советник невозмутимо махнул Джамалу и тот передал ему мой смартфон.
— Приветствую, Антон. Твоя сотрудница у меня и сейчас мы с ней мило беседуем.
Из мобильника раздался мат.
Майер поморщился и укоризненно покачал головой.
— Bruta fulmina[3]. Ты можешь сквернословить сколько угодно, это ничего не изменит, она нужна мне.
— Зачем?
— Собственно, сама она нас мало интересует, но она удивительным образом умеет находить того, кто нам очень и очень нужен. Так уж получается, что хорошо подготовленные профессионалы не могут подобраться к объекту, а она делает это с завидной легкостью. Вот нам и нужна ее помощь. Ибо этот мальчик обладает такой степенью чувствительности, что за километр чует агрессию по отношению к себе. Впрочем, вы и сами имели возможность убедиться в этом. Если она выполнит все, что от нее требуется, никто не пострадает. Более того, очень и очень влиятельные люди будут ей благодарны. И тебе тоже. Негоже разбрасываться благосклонностью сильных мира сего.
Советник выключил телефон, передал его Джамалу со словами «уничтожь, не хватало нам еще незваных гостей» и вновь обратился ко мне:
— Итак, нас прервали. Я повторю: мне нужна ваша помощь, поэтому буду предельно откровенен. Начну издалека, а чтобы было понятнее, прибегну к самой простой аналогии. Вспомните свое детство, школу. Что было в классе, когда уходил учитель?
Он выжидающе уставился на меня. Я молчала.
— Ладно, я помогу, — невозмутимо продолжил Советник. — Были беготня, крики, драки — настоящий хаос. И как менялась ситуация, когда учитель возвращался? Наступал порядок, начиналась работа, созидание. Вы согласны, что в данной ситуации руководство более опытного, знающего, мудрого человека было необходимо?
Я удивленно промолчала, недоумевая, куда он клонит.
— Ладно, расценим молчание как знак согласия. Продолжим. Tacito consensu[4]. А теперь перенесите эту аналогию на человечество. Без управления, не важно, в какой форме, человечество просто не сможет существовать. Ситуация безвластия вызывает хаос, а это смерть, нищета, одичание.
— Никто не спорит, что у стран должны быть правительства. Что дальше?
— Я говорю не об отдельных странах, а о планете в целом. У Земли должно быть единое руководство. В нашей системе аналогий Земля — это класс, а страны и народы — ученики. Среди стран, как и среди учеников, есть свои двоечники и отличники, тихони и хулиганы, вруны и ябеды, драчуны и паиньки. И вся эта разношерстная свора нуждается в едином руководителе — учителе. Сейчас мы переживаем тот исторический момент, когда за учителем только-только закрылась дверь, еще ничего непоправимого не произошло, но вскоре начнется хаос и вырождение. И если ученики в классе в худшем случае могут передраться между собой и подпалить школу, то человечество, передравшись, подпалил Землю.
Он судорожно дернул кадыком, переводя дыхание, и продолжил:
— В настоящий момент на Земле происходит разрушение пирамиды власти, потому как отсутствует вершина — сакральная власть, данная свыше, точка сборки. Элита первой почувствовала отсутствие «верха». Она бросает мегаполисы и бежит на острова в океане. Правительства начинает лихорадить. Короли отрекаются от престола, финансовые магнаты теряют состояния. Папа Римский открыто говорит о конце света уже в этом году, королева Великобритании в полном неадеквате предлагает подданным провести последние дни с семьей. Неужели вы не обратили внимания, что в последний месяц стало больше неадекватных высказываний и сумасбродных решений в верхах? Что значительно выросла вероятность решения конфликтов с помощью оружия, вплоть до ядерного? Что, если прямо сейчас какой-то испуганный идиот отдает приказ на запуск ракеты? Народ, чувствуя смуту наверху, усугубляет ситуацию — давит снизу, вытаскивая из небытия всевозможные пророчества о конце света. Военные… Вместо того, чтобы навести порядок, они либо обостряют конфликты, либо просто бегут побросав оружие. Я каждый день молю Создателя о том, чтобы нам дали время, ибо ситуация на Земле — это паровой котел, оставленный без присмотра и готовый рвануть в самое ближайшее время.
— Я поняла, куда вы клоните. Иннокентий Давыдов, верно?
Советник замолк и уставился на меня.
— Да-да, Давыдов, — сказала я устало. Длинные тирады серого кардинала не лучшим образом сказались на моем самочувствии — вернулась тошнота, в голове опять застучали отбойные молотки, и мне хотелось поскорее закончить разговор. — Та самая вершина пирамиды, «король горы», на отсутствие которого вы валите весь творящийся в мире беспредел. Как там… второе пришествие, мошиах? Каждая из религий обещала своего спасителя, кто придет и навсегда наведет порядок, приструнит хулиганов, погладит по головке паинек и всем объяснит, как надо жить дальше. И вот дождались, одного для всех, правда, разглядеть толком не успели. Но, поверьте, вы переоцениваете влияние…
— Нет, конечно же, — живо перебил меня Советник. — Вы меня неправильно поняли. Давыдов — всего лишь очередной пастух для стада, я же говорил о хозяине стада и земли, на котором оно пасется, о высшей, истинной власти. Да, Давыдов должен был стать новым лидером, собравшим под свои знамена все конфессии. Религии, придуманные нами и внедренные для управления человечеством, устарели, Библейский проект отработал положенное время, пора менять парадигму. Две тысячи лет — достаточно большой срок, чтобы возникла необходимость в кардинальных переменах. И в новой фигуре. В конце концов, сколько можно выезжать на смерти одного человека, случившейся две тысячи лет назад.