Эверест, юго-западная стена
Шрифт:
По пути обсуждали предстоящий день. Все наши разговоры об одном: пора бы и молодёжь (то есть Володю и меня) пустить поработать первыми. Чувствуется, что старший тренер поддаётся нашим уговорам. А вечером, когда по заведённому правилу обсуждается план на завтра, Анатолий Георгиевич объявляет, что двойка Мысловский — Чёрный отдыхает, а наша тройка уходит наверх — искать проход дальше.
Всех беспокоит ветер, который начал дуть со второй половины дня. Порывы его то усиливаются, то стихают. Решили ещё раз понадёжней закрепить палатки.
Ветер не успокоился. Его порывы стали более резкими, и мы провели беспокойную ночь. Опасаясь, что палатку перевернёт, мы с Бэлом пытались весом своего тела прижать её с противоположных
20 марта. За ночь ветер натворил немало бед. Завалена большая палатка, продукты и снаряжение разбросаны по всему лагерю. Опасаясь, что взлетит в воздух “кают-компания”, шерпы сбились на своём настиле в кучу и укрылись сверху палатками, предназначенными для верхних лагерей. В “кают-компании” полнейший хаос: столы перевёрнуты, посуда, консервы и мелкое снаряжение перемешаны. Удивительно, что не разбились фаянсовые кружки, привезённые нами из дома. Палатка старшего тренера обмотана верёвками и напоминает огромный кокон. Позже мы узнали, что ночью обмотал её для устойчивости Эдик, пришедший на помощь Овчинникову.
Начинаем приводить лагерь в порядок. Как только становится ясно, что ветер стихает, быстро одеваемся, выходим наверх. Но ещё несколько часов мы ощущаем силу ветра. Однажды в момент подъёма на крутом . снежном склоне нам пришлось даже лечь, уцепившись двумя руками за ледоруб, вбитый в снег по самую головку.
Кажется, этот мощный порыв ветра был последним.
Хаос гигантских ледяных блоков с отвесными стенами. Множество неглубоких трещин двухметровой ширины. Мы пробираемся между глыбами по узкому ледовому лабиринту. Перильная верёвка закреплена за выступы льда или за крючья. То и дело приходится преодолевать вертикальные стенки, упираясь спиной в одну стенку, а ногами — в другую. И хотя идём без груза, буквально продираемся через глыбы льда, зажимающие нас с двух сторон. Ясно, что проложить постоянную дорогу здесь нельзя.
Преодолев ледовую стенку, выбираемся на ровное плато, изрезанное узкими, но глубокими трещинами. Когда заглядываешь в трещину, видишь, что ледовые блоки стянуты верёвками предыдущих экспедиций. Кажется, что только благодаря этим верёвкам плато до сих пор не развалилось. После замера высоты оно получило название “5800”.
Конечно, нас не устраивал путь, по которому вышли на это плато снизу. Но сейчас мы стремились вверх, решив переделать этот участок подъёма на обратном пути. Сейчас нам преграждал дорогу ледовый гребешок, спускающийся сверху и рассекающий плато на две примерно равные части. Не теряя времени, начали подъём в лоб.
Присев на небольшую площадку, мы разглядывали дальнейший путь. В верхней части на плато 5800 наползали ледовые глыбы. За взлётом угадывались широкие трещины. Дальше путь закрывала ледовая стена, которую нам не удалось рассмотреть полностью. Она пересекала всю верхнюю правую часть ледопада. Разглядывая ледопад в бинокли из базового лагеря, мы постоянно натыкались на эту стену. В правой части она постоянно рушится, нарушая тишину гор. Долго ещё изучали предстоящий путь. Вся стена искрилась под лучами солнца. Мы чувствовали, что ключ к Западному цирку находится всего в нескольких часах ходьбы отсюда. Все предстоящие трудности удастся оценить лишь вблизи. Но это завтра. Анатолий Георгиевич показал нам, где проходил путь через верхнюю ступень в 1980 году. Сейчас всё изменилось. Ледопад осел метров на сто, и там, где была равнина, громоздятся ледовые глыбы.
Уходим вниз. По пути навешиваем несколько верёвок. Похоже, что удастся несколько спрямить и укоротить путь. Сегодня утром мы вышли в спешке. Очень хочется есть. Напряжение спало, и сразу же навалилась усталость, усугублённая жарой. Медленно двигаемся по леднику. Лёд тает, и под ногами у нас журчат сотни ручейков. Умываемся, спасаясь от жары. В лагере нас с нетерпением ожидают ребята и шерпы. После обеда отдыхаем.
Завтра в 4 часа утра нам с Бэлом предстоит выйти и обработать остаток пути до самого верха ледопада.
21 марта. Вышли очень рано, чтобы иметь запас светлого времени, если поиски прохода через ледопад затянутся. Ещё темно, но нас это не смущает. Крадёмся по леднику, то и дело спотыкаясь о камни. На подходе к первой заброске поняли, что заблудились. В темноте ходим от трещины к трещине, возвращаемся назад, снова продвигаемся вперёд, но не можем обнаружить никаких знакомых ориентиров. Так блуждаем до рассвета. В какой-то момент мелькает знакомый бугорок, и мы бросаемся к нему. Так и есть: мы на правильном пути. Надеваем кошки. В рюкзаках у нас пара верёвок, высотная палатка, железо, продукты и рация. Вперёд! Нами словно овладела какая-то странная сила. Мы сознаём, что обязаны сегодня пройти ледопад и работаем с удвоенной энергией.
В начале седьмого мы были уже на 5800. Здесь позволяем себе немного передохнуть и попить. Связываемся и идём на всю длину верёвки. Первый снежный взлёт обрывается трещиной. Обходим её справа. Небольшой спуск вниз, затем ещё одна трещина. Через эту удаётся перебраться по ледовому мосту — застрявшей ледовой глыбе. Аккуратно движемся по обломкам льда. Они смёрзлись за ночь и держат пока хорошо. Шагаем через трещины.
Бэл, идущий первым, подаёт сигнал “внимание”. Беру связывающую нас верёвку внатяг. Слышу грохот ледяных обломков, но рывка не чувствую. Всё в порядке. Теперь идём только на всю длину верёвки.
Шаг за шагом приближаемся к подножию ледовой стены. Собираемся на небольшой площадке. Перед нами то самое место, которое альпинисты всего мира называют “Ужас Хиллари” (по имени первовосходителя на Эверест новозеландца Эдмунда Хиллари). Потом мы будем день за днём проходить это место, не обращая на него особого внимания. А сейчас стоим, оглядываясь. Действительно — ужас. Слева, в десяти метрах от нас, нависает огромная глыба. Она рассечена небольшими трещинами и на ярком солнце кажется воздушной, готовой рухнуть в любую секунду. Справа поднимаются снизу два высоких серака. Непонятно, на чём они держатся, такие тонкие. В двадцати метрах от нас нависает снежно-ледовая стена с карнизами. Нижняя часть её очень крута и сложена из небольших кусков льда, спрессованных массой, давящей сверху. Верхняя часть стены значительно положе. Слева под стену ведёт ледовый мост, присыпанный снегом. Пожалуй, самый логичный путь — прямо по стене.
Связываемся второй верёвкой. Осторожно переходим мост. Вот и забит наконец первый крюк. Оба вздохнули с облегчением. Страховка готова. Солнце уже освещает нашу яму, лёд нестерпимо искрится в его лучах. Глаза начинают слезиться, не помогают и защитные очки. Где-то внизу подо мной звенят осколки льда. Первые удары молотка вызывают настоящий обвал.
Для дороги намечаем повесить здесь несколько лестниц. Но у нас их нет с собой, и Бэлу приходится буквально красться по кускам неустойчивого льда. Отсюда несколько шагов по краю до места сужения. Дальше — монолитный лёд. Надёжно ввинчены ледовые крючья. Стоим рядом. Обсуждаем, как пройти небольшое нависание. Удаётся преодолеть эти пять метров и закрутить крюк. У обоих вырывается вздох облегчения. Выше — чистый жёсткий снег. Кошки держат хорошо.