Эверест. На грани жизни
Шрифт:
— Ты, — я увернулась от идущей навстречу пары, а потом дернула Алекса в один из проулков, темный и пропахший едой. — Ты, небритая дуэнья, не лезь куда не просят.
— Это среди шерпов такое поверье. — пояснил упырь, ничуть не смутившись. — Зачем нам проводников нервировать? Мужчины в курсе.
— Кроме меня в команде еще Иоши есть. — напомнила я про приехавшую вчера миниатюрную японку.
— С Иошей я поднимался. — махнул рукой Алекс. — Она настоящий профи, и во время восхождения для нее есть только горы. А вне них она замужем и с тремя детьми.
— Отлично! Извини, что у меня пока нет внуков! В любом случае не лезь на мою территорию. И да, в горах я предпочитаю горы, а не небритых потных мужиков.
С этими словами я развернулась и первой удалилась вверх по улице, в сторону отеля. К счастью, Алекс не пытался меня больше преследовать и продолжать речи на тему воздержания. А то бы точно рискнул получить словесный поток на голову. Драться, понятное дело, я не собиралась. Не хватало еще покалечить гида перед восхождением.
Отель встретил шумом, букетом запахов из ресторана, благовониями и криком на английском с сильным акцентом:
— Джулия!
Ко мне спешила Иоши. Вчера мы с ней легко нашли общий язык, несмотря на большую разницу в возрасте. Ей не так давно исполнилось пятьдесят, но выглядела японка от силы на сорок. Хрупкая, маленькая, с короткой стрижкой на черных волосах, она всегда чуть застенчиво улыбалась. Вот и теперь, пока махала мне рукой, выглядела так, точно безумно рада меня видеть.
— Ага, это я. — ответила я.
— Как твоя голова? — поинтересовалась Иоши, и я вспомнила, что вчера мимоходом пожаловалась на боль в висках. После чего ушла спать.
— Я и забыла про нее. — ответила честно.
— Не забудь сказать о боли врачу, когда прибудем в базовый лагерь.
— Думаешь, что-то опасное может вылезти? — прищурилась я.
У Иоши опыт восхождения на Эверест сильно отличался от моего. Это я сюда попала впервые, а она уже была третий раз. В первый раз добраться до вершины не получилось, второй раз она поднималась с северной стороны, а в этот раз вот решила подняться с юга.
— Просто проверься. — посоветовала Иоши. — Прежде тебя боли мучали?
— Очень редко. И как-то при восхождениях не мешали.
Я потерла затылок. Головная боль вчера пришла внезапно и ушла, когда я спала. Прежде она мне и правда не мешала. Я поднималась и на семи — и на восьмитысячники, но никогда не могла пожаловаться на здоровье.
— Уговорила. — сказала, наконец. — В базовый приедем и расскажу. Спасибо, Иоши, но мне кажется, проблем с этим не будет. У всех болит голова, хотя бы раз в жизни.
— На Эвересте даже легкое заболевание может привести к печальным последствиям.
— Как и на любом восьмитысячнике. Я постоянно тренируюсь и проверяюсь. Так что все хорошо. А ты сама, Иоши. Почему ты хочешь подняться с юга?
— Эверест это… — японка взмахнула рукой. — Он меня тянет к себе. Даже на других вершинах он зовет меня. Знаешь, тут даже небо выглядит по другому.
Я вспомнила К2, с тучами и буранами, Аннапуру с чистым небом. И… согласилась. У каждого есть гора,
Глава тринадцатая
Алексей Злотов.
Я бы хотел сказать, что автобус мягко покачивало и от его движения глаза закрывались сами собой. На деле же поездка напоминала бешеные скачки по пересеченной местности. Пару раз я едва не прикусил язык, один раз тихо выругался. С другой стороны, не пора бы привыкнуть? Не первый раз тут проезжаю.
В очередной раз тряхнуло, а рядом вдруг приземлилась Джулия. Просто упала на кресло и заявила:
— Тут посижу, трясет меньше. Впереди совсем кишки перемешиваются, а я поспать хочу немного. Мы скоро пересечем границу?
— Часа через два. — ответил я ей. — Спать? В такой тряске?
— Думаешь, в детстве нас качали не так рьяно? — усмехнулась медоедка. — Все, над ухом не шипеть, товарищ гид, не читать нотации и дать честной девушке выспаться.
С этими словами она откинулась на спинку кресла, подсунув под шею специальную подушку. И закрыла глаза. А мне благородно оставила трястись дальше и пытаться не разглядывать ее слишком откровенно.
Хорошо еще остальные пассажиры: наша группа и ее одна, от фирмы "Джомолунгма" спали или по крайней мере пытались. Выехали мы в шесть утра, многие залезали в автобус с полузакрытыми глазами. Я, к примеру. Потому что полночи проворочался в постели. Впрочем, это не слишком беспокоило. Мой организм таким образом реагировал на предстоящее восхождение. Это в базовом лагере внутри откроются резервы, и я начну замечать все и вся. А в Катманду меня каждый раз настигала бессонница. Но если прежде я прокручивал в голове прошлые восхождения, думал о семье, о еще сотне вещах, которые имеют обыкновение приходить по ночам, то теперь… теперь из мыслей не вылезала медоедка по имени Джулия.
Вот и теперь уселась рядом и даже заснула. Я скосил взгляд, когда на плечо опустилось что-то сопевшее. Оказывается, Джулия так разоспалась, что устроилась у меня на плече. Отчего волосы, торчавшие из-под красной банданы, рассыпались по мне, защекотали в носу.
От нее едва уловимо пахло апельсинами. И зимней чистотой. Я незаметно вдохнул поглубже. Точно, та самая зимняя свежесть, которая ощущается на вершинах. Когда сердце колотится, как сумасшедшее, в глазах то и дело темнеет, а внутри одна мысль: добрались!
Джулия пошевелилась и снова замерла, не обращая внимания на подскоки автобуса. Ну медоед же!
И такая же мелкая, вредная, хрупкая. Я перевел взгляд на Иоши. Та сидела в наушниках и то ли дремала, то ли медитировала. Она еще меньше Джулии, но почему-то за Иоши я был спокоен. От нее исходила ровная сильная энергетика. Тогда как от Джулии кроме дурости я пока ничего не ощущал. Да, сильная, да, упрямая. Но сейчас хотелось взять ее за шиворот, запихнуть в самолет и велеть пилоту лететь без остановок куда подальше. Чтобы она думать забыла про Эверест.