Евгений Чудаков
Шрифт:
Окончательный маршрут для испытания грузовиков во избежание непредвиденных осложнений избрали еще более простой: Москва — Тверь — Вышний Волочек — Тверь — Москва. А мотоциклы решили пустить подальше, но по заведомо хорошей дороге: Москва — Петроград — Москва.
Рано утром 16 сентября на Красной площади в Москве выстроилось пятьдесят легковых машин, участвующих в пробеге. На этот раз их приветствовало солнце на ясном небе. Оно играло на никелированных пробках радиаторов, путалось в колесных спицах. Здесь были представлены всемирно известные марки автомобилей: «мерседес», «форд», «додж», «фиат», «ситроен» (тогда у нас произносили и писали «цитроен»). Были и такие, названия которых стали
Кремлевские башни отражались в защитных очках водителей, среди которых были и известные всей Европе гонщики, такие, как Зайлер, Шталь, Бертхольд, Каньо, и пионеры отечественного автомобилизма, такие, как суровый шофер командорской машины пробега Н. И. Иванов и радостный, улыбчивый Д. К. Карельских за рулем «намикара».
Кроме водителей в машинах размещалось довольно пестрое общество: представители зарубежных фирм, спортивные комиссары, механики, руководители автохозяйств, журналисты и даже двадцать артистов, которые собирались давать концерты во время остановок на трассе пробега (всего двести участников).
Напутствуемые многочисленной пестрой толпой зрителей автомобили один за другим, с небольшими интервалами выруливают с площади. Экипажи берут направление на Подольск, с тем чтобы, миновав город, повернуть на Юхнов — Рославль. Баки и двигатели машин опломбированы. Наконец-то в условиях продолжительного дорожного испытания можно будет выявить сравнительные качества надежности двигателей, оценить экономичность машин разных марок. За каждую неисправность двигателя, требующую поднятия капота, — штрафные очки, как и за перерасход горючего, требующий дозаправки. Если замена колеса в пути потребует больше пяти минут — дополнительный штраф. Все направлено на то, чтобы определить наиболее подходящую для страны конструкцию автомобиля, выявить самую практичную модель, установить единые эксплуатационные нормы.
Трудности дают о себе знать уже на первой сотне километров. Не дойдя до Юхнова, останавливается «намикар». Раздосадованный Карельских вынужден сорвать пломбу, поднять капот… Через десять минут он огорчается еще больше — поломка двигателя серьезная, устранить ее можно лишь в мастерской. Автомобиль сходит с дистанции.
Остальные сорок девять машин продолжают пробег. Впереди на огромном восьмицилиндровом «бенце» командор пробега. Двигатель его старой, неоднократно ремонтированной машины развивает мощность 100 лошадиных сил, а конструкция ходовой части устаревшая, с цепной передачей на ведущие колеса, подвеска слабая для российских дорог. Поэтому, несмотря на солидную даже по нынешним временам мощность, командорская машина часто отстает от колонны из-за поломок трансмиссии. Злой, но непоколебимый Иванов за считанные минуты меняет цепи и, вскочив в машину, мчится вдогонку колонны, даже не успевая стереть грязь с лица и рук. По свидетельству очевидцев, уже через два часа он приобретает вид вполне сатанинский.
Колонна продолжает движение по маршруту и в отсутствие предводителя. Участники подготовительной экспедиции, находящиеся в кабинах в качестве судей и пассажиров, отмечают значительное улучшение дорожной обстановки за срок, прошедший после их проезда по маршруту. Появилось множество новеньких дорожных знаков (их насчитывают около трехсот по сравнению с двумя прежними). Правда, многие из них расставлены с детской наивностью: знак «Железнодорожный переезд» стоит в нескольких метрах от полотна железной дороги, а знак «Зигзагообразный поворот» — на самом повороте.
Ямы, в которые раньше могла провалиться телега, засыпаны. Но от множества небольших бугорков
Но самые большие и массовые хлопоты причиняют автомобилистам… подковные гвозди. В изобилии сыпались они многие годы на дороги России, застревали в грунте, затаивались между булыжниками, прятались в щелях асфальта. Теперь они, словно разыгрывая свои жертвы в «гвоздь-лото», впиваются в шины то одного, то другого автомобиля. Оказывается, «гвоздестойкость» разных протекторов неодинакова. Больше всего от проколов страдает новенький «форд». А покрышки, установленные на БТАЗах и восстановленных в автохозяйствах старых иномарках, прокалываются гораздо реже, хотя и их протекторы утыканы шальными гвоздями. Так начинают выявляться преимущества «прицельного конструирования» — с учетом конкретных отечественных условий.
Наконец первый этап пробега близится к концу. Впереди маячат горячая еда, отдых, ночлег, но… предстоит еще испытание «медными трубами». Толпы встречающих приветствуют участников пробега на шоссе, и, как вспоминает один из них, А. П. Рупневский, «тяжелые букеты цветов в Рославле, Смоленске бьют по головам». На стоянке машины окружают любопытные, глазеют на запыленных, забрызганных дорожной грязью, усталых водителей и пассажиров. Осмелев, вперед выбирается заросший бородою мужичок, тихонько спрашивает: «А что, в бега-то по своей воле али по принуждению пустились?» Шоферы отвечают ему громким смехом. Подходят итальянские, немецкие водители, интересуются: «Отчего смеетесь?» Видя это, сосед бородатого, тоже из любопытных, подсказывает: «Ясно дело — смычка с Западом… Тады ясно, чего зачем».
Ночлег на сене, настланном на пол в клубах, учебных классах, солдатских казармах, казался блаженным отдыхом в райских кущах. Засыпали мгновенно, спали крепко. А рано утром, чувствуя себя героями, первооткрывателями, снова устремлялись вперед.
Сама конструкция машин располагала к героизму, хотя автомобиль уже перевалил за тридцатилетие со дня своего рождения. Стеклоочистителей не существовало. Когда ветровое стекло забрызгивалось грязью, приходилось высовываться из-за него, подставляя лицо потокам воды. Для лучшего обзора верх машины старались держать открытым, если не шел проливной дождь. А двигатели и ходовая часть машин уже позволяли развивать скорость до 110 километров в час.
Как и во всякой автомобильной гонке, в пробеге происходили аварии. На перегоне Витебск — Псков «додж» перевернулся от прокола шины на мокрой дороге. У серого восстановленного «пирлесса» при резком торможении отвалились задние колеса. Как пишет один из участников, «при этом происшествии оказалась несколько помятой ехавшая в машине артистка Яунзем и получил трагикомическое ранение контролер товарищ Калошин: сломал свою деревянную ногу. „Тебе, брат Калошин, везет, дрова на зиму пригодятся“, — кричат ему приятели».
Петроград встречал участников пробега празднично. У Зимнего дворца состоялся парад машин. На следующий день — гонка по скоростному кольцу. Первые три места занимают новые автомобили. Но и старые машины, аккуратно отремонтированные, показывают неплохие результаты. Так, «на ветеране „ланча“, принадлежащей автобазе Реввоенсовета республики, шофер Кузнецов не гонит и не отстает. Едет, как хронометр. Результат — в шинах московский воздух. В машине — ни одной поломки», — сообщал Рупневский.