Евгений Онегин

Пушкин Александр Сергеевич

XVIII

Вы согласитесь, мой читатель,Что очень мило поступилС печальной Таней наш приятель;Не в первый раз он тут явилДуши прямое благородство,Хотя людей недоброхотствоВ нем не щадило ничего:Враги его, друзья его(Что, может быть, одно и то же)Его честили так и сяк.Врагов имеет в мире всяк,Но от друзей спаси нас, Боже!Уж эти мне друзья, друзья!Об них недаром вспомнил я.

XIX

А

что? Да так. Я усыпляюПустые, черные мечты;Я только в скобках замечаю,Что нет презренной клеветы,На чердаке вралем рожденнойИ светской чернью ободренной,Что нет нелепицы такой,Ни эпиграммы площадной,Которой бы ваш друг с улыбкой,В кругу порядочных людей,Без всякой злобы и затей,Не повторил стократ ошибкой;А впрочем, он за вас горой:Он вас так любит… как родной!

XX

Гм! гм! Читатель благородный,Здорова ль ваша вся родня?Позвольте: может быть, угодноТеперь узнать вам от меня,Что значит именно родные.Родные люди вот какие:Мы их обязаны ласкать,Любить, душевно уважатьИ, по обычаю народа,О Рождестве их навещатьИли по почте поздравлять,Чтоб остальное время годаНе думали о нас они…Итак, дай Бог им долги дни!

XXI

Зато любовь красавиц нежныхНадежней дружбы и родства:Над нею и средь бурь мятежныхВы сохраняете права.Конечно так. Но вихорь моды,Но своенравие природы,Но мненья светского поток…А милый пол, как пух, легок.К тому ж и мнения супругаДля добродетельной женыВсегда почтенны быть должны;Так ваша верная подругаБывает вмиг увлечена:Любовью шутит сатана.

XXII

Кого ж любить? Кому же верить?Кто не изменит нам один?Кто все дела, все речи меритУслужливо на наш аршин?Кто клеветы про нас не сеет?Кто нас заботливо лелеет?Кому порок наш не беда?Кто не наскучит никогда?Призрака суетный искатель,Трудов напрасно не губя,Любите самого себя,Достопочтенный мой читатель!Предмет достойный: ничегоЛюбезней, верно, нет его.

XXIII

Что было следствием свиданья?Увы, не трудно угадать!Любви безумные страданьяНе перестали волноватьМладой души, печали жадной;Нет, пуще страстью безотраднойТатьяна бедная горит;Ее постели сон бежит;Здоровье, жизни цвет и сладость,Улыбка, девственный покой,Пропало всё, что звук пустой,И меркнет милой Тани младость:Так одевает бури теньЕдва рождающийся день.

XXIV

Увы, Татьяна увядает;Бледнеет, гаснет и молчит!Ничто ее не занимает,Ее души не шевелит.Качая важно головою,Соседи шепчут меж собою:Пора, пора бы замуж ей!..Но полно. Надо мне скорейРазвеселить воображеньеКартиной счастливой любви.Невольно, милые мои,Меня стесняет сожаленье;Простите мне: я так люблюТатьяну милую мою!

XXV

Час от часу плененный болеКрасами Ольги молодой,Владимир сладостной неволеПредался полною душой.Он вечно с ней. В ее покоеОни сидят в потемках двое;Они в саду, рука с рукой,Гуляют утренней порой;И что ж? Любовью упоенный,В смятенье нежного стыда,Он только смеет иногда,Улыбкой Ольги ободренный,Развитым локоном игратьИль край одежды целовать.

XXVI

Он иногда читает ОлеНравоучительный роман,В котором автор знает болеПрироду, чем Шатобриан,А между тем две, три страницы(Пустые бредни, небылицы,Опасные для сердца дев)Он пропускает, покраснев,Уединясь от всех далеко,Они над шахматной доской,На стол облокотясь, поройСидят, задумавшись глубоко,И Ленский пешкою ладьюБерет в рассеянье свою.

XXVII

Поедет ли домой: и домаОн занят Ольгою своей.Летучие листки альбомаПрилежно украшает ей:То в них рисует сельски виды,Надгробный камень, храм Киприды [43] Или на лире голубкаПером и красками слегка;То на листках воспоминанья,Пониже подписи других,Он оставляет нежный стих,Безмолвный памятник мечтанья,Мгновенной думы долгий след,Всё тот же после многих лет.

43

Киприда – одно из прозвищ богини любви Афродиты.

XXVIII

Конечно, вы не раз видалиУездной барышни альбом,Что все подружки измаралиС конца, с начала и кругом.Сюда, назло правописанью,Стихи без меры, по преданью,В знак дружбы верной внесены,Уменьшены, продолжены.На первом листике встречаешьQu’e€crirez-vous sur ces tablettes;И подпись: t. a€. v. Annette;А на последнем прочитаешь:«Кто любит более тебя,Пусть пишет далее меня».