Евгения, или Тайны французского двора. Том 2
Шрифт:
– Да, на всякий случай.
– А другие меры приняты?
– До сих пор еще нет.
– Вы хотите напомнить мне их бесполезность в отношении дона Олимпио.
– Я не хотел бы ничего предпринимать здесь.
– Есть ли поблизости верные люди?
– Только дворцовая стража. Около ста пятидесяти зуавов.
– Выберите из них двадцать самых решительных, держите их поблизости, и как только черный рыцарь неприязненно встретит вас, пусть они бросятся на него, – сказала Евгения тихо, и в ее голосе слышалось беспокойство, он дрожал.
– Но
– Пусть зуавы будут не при вас, а при мне. Я сама позабочусь обо всем.
Бачиоки откланялся императрице, которая подошла к герцогине Боссано; обе дамы направились к дворцовой террасе и остановились здесь, непринужденно болтая о похождениях масок.
Праздник был в полном разгаре, когда оба черных рыцаря, оставя незаметно тень каштанов, расстались.
В залах наслаждались вином, предавались удовольствиям. Маленькая, прелестная графиня д'Э в костюме восхитительного пажа постоянно смеялась и веселилась, бегая под руку с генералом Кастельно; это была одна из придворных дам, которая вся отдавалась увеселениям.
Кастельно, видимо, был очень доволен пленительной девушкой в платье пажа и смотрел с возрастающей страстью на свою обворожительную спутницу, которая, будучи уже довольно возбуждена, охотно следовала за ним.
Генерал провел прекрасную графиню через шумную толпу масок к отдаленным, темным дорожкам парка; здесь он мог привлечь к себе прекрасное создание и с небольшим трудом снять с него полумаску, чтобы было удобно приникнуть к пылающим губам.
Прелестная придворная дама вначале сопротивлялась страстному ухаживанию генерала, однако он скоро ее победил и исполнил ее тайное желание, покрывая ее лицо поцелуями и прижимая ее обворожительный стан к своей груди. Для того она и выбрала такую маску, которая так подчеркивала ее красоту.
Но мы не должны останавливаться на этой счастливой паре – таких было много в обширном парке Сен-Клу. К сожалению, мы не можем знать, до чего простиралась смелость генерала и уступки прекрасной графини, потому что во время объятий этой пары в двух местах парка совершались другие события, свидетелями которых мы должны быть. Страсть и увлечение избрали себе более темные места парка, на других текла кровь.
Лобзание и стук сабель…
Действительно, романтичность и самые невероятные приключения; едва ли найдется высшая степень наслаждения, чем представленные на праздниках в Сен-Клу увлечения и порывы страстей.
Дух преступления парил над замком Сен-Клу.
Бачиоки, камергер в кружевах a la Louis XIV, с точностью исполнил приказание императрицы. Двадцать наиболее сильных и решительных зуавов стояли вблизи террасы, ожидая приказания. Это приказание должно было исходить от Евгении.
Черный рыцарь, которого Бачиоки видел в начале праздника, исчез бесследно. Когда несколько придворных вместе с государственным казначеем вошли в палатку, где разливалось шампанское, и стали опустошать
Граф Бачиоки любил вино и красивых женщин. Поэтому, находясь под влиянием вина, он погнался за промелькнувшей мимо него сильфидой и отдалился от мужчин; он еще не успел разузнать, какая придворная красавица скрывалась под этой обольстительной маской. Та заманила его в глубину парка и, порхая подобно легкой бабочке, скрылась от него.
Бачиоки остановился, осматриваясь кругом в надежде увидеть ее где-нибудь в роще и поймать. Но вместо сильфиды перед ним выступил черный рыцарь, которого он прежде принял за Олимпио. Бачиоки хотел скрыться в кустах, но черный рыцарь с угрозой обнажил саблю, которая заблестела при свете луны.
Место это лежало вдали от террасы и оживленных дорожек.
– Ни с места, граф, – вскричал рыцарь. – Вы трусите?
– Что за шутка, – возразил Бачиоки, которому сделалось неловко.
– Вы получили мое письмо?
– Письмо без подписи? Но что все это значит?
– Это значит, что вы должны сейчас рассчитаться. Чаша переполнена! Вспомните о декабрьских ночах, вспомните про сеньору Долорес и о хитром обмане. Вспомните про графиню Борегар, про принца Камерата, про Габриэль и Маргариту Беланже. Защищайтесь! Вы должны искупить свои преступления.
Напрасно Бачиоки искал помощи вокруг себя. Разве императрица не прислала обещанную помощь?
– Вы добились того, что я посмеюсь над вами, – сказал Бачиоки, снимая свою маску; на его лице выразилась язвительная улыбка, но он был бледен, как белые цветы в роще. – Кто вы?
– Смотрите, вы знаете меня и то, что мы одинакового происхождения! Не старайтесь увернуться! Нам не нужны секунданты.
– Маркиз Монтолон, – прошептал Бачиоки, отступая назад: он предполагал встретить под маской Олимпио.
– Защищайтесь, граф Бачиоки! Маркиз де Монтолон требует вашей крови, чтобы смыть все преступления, совершенные вами.
– Это похоже на разбой, маркиз.
– Называйте как вам угодно, – сказал Клод, – вы меньше всех должны удивляться таким поступкам. Не прибегаете ли вы к убийству, чтобы достигнуть своих целей? Ни с места, граф, или я проткну вашу грудь своей саблей. Здесь вы не ускользнете от меня, хотя при других обстоятельствах вы употребили бы все ваши мерзкие средства, чтобы избежать моей мести. Обнажайте шпагу!
Бачиоки старался затянуть дело; он надеялся на внезапное появление зуавов, присланных императрицей; он не мог даже подумать, что она не послала ему помощи. Конечно, Бачиоки не мог знать, какой случай удержал императрицу от ее прежнего намерения.
Маркиз наступал на государственного казначея, который был наконец принужден обнажить свою саблю и защищаться; не видя спасения, он хотел защитить свою жизнь с той храбростью, которая проявляется при виде явной опасности даже у последних трусов.