Эволюционер из трущоб. Том 3
Шрифт:
Маленький комарик вылетел из палаты и направился вдаль по тёмному коридору. Первая палата закрыта, вторая тоже, хммм… А какого чёрта я пытаюсь проникнуть внутрь, как будто управляю человеческим телом? Направил мимика вниз, и он запросто прополз под дверью. Внутри…
Внутри нас ждал неприятный аромат ожогового отделения. Десять пациентов страдали от боли, стонали во сне, постоянно ворочались и были с ног до головы забинтованы. Но пара открытых кусочков тела имелась у каждого. Мимо пролетел и аккуратно сел на большой палец ноги, выглядывающий из-под одеяла.
Я собирался развернуть Мимо и отправить его в обратный путь, но потом задумался. Если кровь, попавшая на ткань рубахи, перемешалась с другими образцами, и потом я просто смог поглотить сразу пять доминант, то нужно ли мне переносить по одной капле крови? Или я могу сразу замешать гремучий коктейль, а после поглотить всё разом? Ответа не было, поэтому я решил попробовать.
Комарик летал от койки к койке, не пропуская ни одного пациента. После того как Мимо выпил десятую каплю, он отправился назад. Он спустился к щели под дверью и попытался протиснуться. Но раздувшееся от крови брюшко не позволило этого сделать и комарик застрял. Отдал Мимо мысленную команду сбросить весь запас крови на пол, что он и сделал.
Через хоботок на пол выплеснулась алая жижа, мимик выбрался в коридор, а после снова втянул в себя то, что секунду назад выплюнул. Через минуту я почувствовал, как комар коснулся тыльной стороны моей ладони. Женский вибрирующий голос сообщил:
«Обнаружен образец ДНК. Желаете ознакомиться?».
— Галя гадет, где грязь? — раздался нудёж голема прямо над ухом.
Камень завис в воздухе и смотрел на меня немигающими карими глазами.
— Глязь это Мимо?
— Грязь галантный губошлёп, — пояснила Галина.
— Плоклятье. Надеюсь, я однажды тебя починю, и ты будешь говолить нолмально, — вздохнул я и потёр виски. Мысленно отозвал Мимо, и он появился на полу у моих ног. Мимик принял свою базовую форму в виде грязновато-серой массы. В принципе, Галя была права. Он и правда напоминал грязь.
— Голубчик! — воскликнула Галина и принялась кружить вокруг Мимо.
— Га-а-аля, Мимо-о-о был кома-а-арико-о-ом, — протянул мимик, дебильно улыбаясь.
— Гротескно! — заявил голем, а я, хоть и умилялся этой дружбе, но всё же скучал по временам, когда в чертогах разума было тихо.
Ладно. Пусть развлекаются.
— Ознакомиться с облазцом ДНК, — отдал я приказ, и женский голос зачитал список.
'Образец содержит следующие доминанты:
«Стальная хватка»,
«Астма»,
«Ясновидение»,
«Торговец»,
«Амбидекстр»,
«Гитарист»,
«Скрипач»,
«Виолончелист»…
И ещё два десятка других доминант, но эти были самыми примечательными. Возникло стойкое ощущение, что струнный оркестр попал в аварию и получил ожоги. А как иначе объяснить наличие доминант «Гитарист», «Скрипач» и «Виолончелист» в одном кровавом коктейле? Сомневаюсь, что всё это добро принадлежало одному человеку. Как бы там ни было. Поглотить!
Тело отозвалось лёгким покалыванием.
Жуткий вопль вырвался из моей глотки, мгновенно разбудив не только мужиков из моей палаты, но и половину больницы/клиники. Грудь сдавило, сердце начало биться, как сумасшедшее, температура поднялась и я почувствовал кровь на языке. Видимо, прикусил губу от боли.
— А-а-а!!! — надрывно кричал я.
— Малый! Малый! Ты чё? Чё случилось-то? — затараторил подскачивший Семёныч. Он смотрел на меня глазами, расширенными от ужаса, а я ничего не мог ответить. — Сестра!!! Сестра, мать твою! Живо неси сюда свою жирную жопу!!!
В коридоре послышался недовольный вздох, и в палату вошла грымзы с меланхоличным выражением лица. Она подошла ко мне и, покачав головой, сказала:
— Расслабься, а то кости сместятся — уродом на всю жизнь останешься. — Увидев, что слова не помогли, она решила повысить голос. — Ну! Расслабься, тебе говорю! — Увы, и это тоже не сработало. — Держите его! Сейчас за обезболивающим сбегаю!
Медсестра кабанчиком метнулась в коридор и спустя минуту принесла два шприца. Всё это время Семёныч и ещё пара мужиков пытались придавить меня к кровати, при этом не сломав ещё целые кости. Не церемонясь, медсестра откинула одеяло, и вкатила мне сразу оба шприца в ногу. За болью, раздирающей тело на части, я даже не почувствовал, как иглы вошли под кожу.
Но за следующие пять минут обезболивающее не подействовало… Медсестра в панике вылетела из палаты и побежала будить дежурного врача. Странно, что он ещё не проснулся от моих криков. Забавно, но как только грымза выбежала в коридор, боль стала утихать. Мышцы расслабились, а сознание медленно потухло.
Очнулся я очень вонюче. Да, по-другому и не назовёшь. Под нос мне запихнули ватку с нашатырным спиртом, отчего я резко пришел в себя и уставился на сонного доктора.
— Ну вот. А вы говорите, помер. Может, кошмар какой приснился, вот он и орал. Да, малыш? — спросил врач и вымученно улыбнулся.
— Ага. Кошмал. Он самый, — кивнул я, заметив боковым зрением, что на меня пялится не только врач с медсестрой и мужиками из моей палаты, но и из коридора заглядывают пятеро больных, с интересом наблюдая за происходящим.
— Ну и всё. Прокапайте ему успокоительное и передайте своей сменщице, чтобы заглядывала в палату почаще. Если что-то будет болеть, пусть сделает пару укольчиков.
— Как скажете, Савелий Матвеич, — кивнула грымза.
— Ну всё. Выздоравливай, — врач подмигнул мне и ушел, забрав в собой тётку.
Семёныч подошел ко мне и шепотом спросил.
— Парень, это что за жуть тебе такая снилась, что ты так орал?
— Снилось что ты уклал у меня кулицу и лыбу, — ухмыльнулся я и закрыл глаза.