Эволюционирующая бездна

Гамильтон Питер Ф.

И, конечно, несмотря на свои намерения, она не могла не ощущать физического восхищения мужской половины Воплощенного Сна, потоком хлынувшего в Гея–сферу, как вода на ее тело. И не меньшее одобрение женской половины. Мало того, лестные оценки ее фигуры просачивались даже со стороны противников.

«Когда все закончится, я уйду по тропам сильфенов на другой конец галактики и навеки останусь там отшельником. — Ее взгляд опустился к драгоценной подвеске, висевшей на скользкой от мыла груди. — Проклятье Оззи, не смотри туда!» Камень не был теплым, и огонек внутри виднелся едва–едва,

словно сердцевина кристалла слабо флуоресцировала, но все же он светился. Он говорил о бесконечной мудрости Исток–острова и не давал погрузиться в тоску одиночества.

Трое мистеров Бови, сидя дома за поздним ужином, сочувственно улыбнулись.

Араминта приказала душу отключиться и вышла из ванны. Ей оставалось только вытереться насухо пушистым полотенцем, и сделала она это, глядя в потолок и негромко ворча от недовольства собой. Она поспешила натянуть коротенькую футболку и трусики, а затем набросила длинное белое одеяние. По настоянию дворцовой службы безопасности, пояс был модифицирован и теперь содержал генератор силового поля. Охранники настаивали на этом, и Араминта не стала возражать. Наконец она оделась и приняла подобающий вид, чтобы пройти по великолепным залам в парадную столовую.

Полированный стол под пылающим потолком, достаточный для полутора сотен гостей, был накрыт для одной персоны. «Эдеарду составляла компанию хотя бы Хилитта, — подумала она. — Интересно, как бы он отправлял естественные потребности организма, занимался сексом, да и просто жил, зная об огромной аудитории наблюдателей?» Она даже не могла решить, что более нелепо: гигантский стол, накрытый для двоих, или с одиноким прибором для нее. К тому же к Эдеарду за завтраком частенько присоединялся Динлей. А вокруг нее только суетились пять невероятно расторопных слуг, готовых исполнить любое ее пожелание и подать любое блюдо с сервировочных столиков, заставленных в точном соответствии с тридцать третьим сном Иниго. Араминта помнила и более поздние сны, когда Эдеард был избран мэром по всем правилам. Они с Кристабель никогда не устраивали таких завтраков, да и в парадных апартаментах не жили. Может, прислуга дворца решила над ней подшутить, но смысла этой иронии Араминта не понимала.

Из чистой вредности она попросила к горячим булочкам чашку шоколада. Девушка в форме официантки стремглав бросилась на кухню. Араминта, разрезая булочку, пожалела, что не может никого пригласить для компании. Крессида не выходила на связь, но это было вполне понятно.

Шоколад ей принесли в большой чашке, с шапкой сливок и клубничным мармеладом. Вместе с официанткой в столовую вошел и Дарраклан. Теперь он носил длинный темно–красный мундир с белой рубашкой и желтым шарфом из армшелка, как полагалось старшему представителю персонала Дворца–Сада. Он легко приспособился к этой должности и очень помог Араминте освоиться в новом месте.

— Доброе утро, Сновидица. Клирик Ринченцо просит уделить ему немного вашего времени.

Араминта отметила, что в Гея–сфере не проявилось никаких эмоций Дарраклана, относящихся к Ринченцо. А ведь клирик, хотя и при помощи отвратительно льстивого угодничества, тоже пытался выбиться в фавориты.

Араминта считала, что может воспользоваться этим в своих интересах и узнать, кто из его коллег сомневается в ней или пытается ей противодействовать.

— Пригласи его, — сказала она.

Клирик вошел в столовую в тот момент, когда корона солнца Кверенции взорвалась вспышками по всему потолку. Яркий переменчивый свет заиграл на одежде и улыбающемся лице Ринченцо, придав его облику какую–то текучесть. Он вежливо поклонился.

— Сновидица, — приветствовал он Араминту.

Она посмотрела на него поверх чашки с шоколадом. Напиток оказался божественно вкусным. «Благодарение Оззи, положение убийцы галактики имеет свои преимущества».

— Вы нашли их?

— Да, Сновидица. Женщины оставались в поместье на Виотии. А он сам уже был здесь. Его задержала наша служба безопасности.

— Почему?

Улыбка Ринченцо выдала его напряженность.

— Считалось, что он мог укрывать вас от нашей команды встречи.

— А. Но это не так. Я сама от них ускользнула. — Она помедлила, чтобы следующие слова прозвучали многозначительней. — Без особого труда.

— Только для вас, Сновидица.

Ринченцо был таким скользким, что портил впечатление от вкусного шоколада.

— Он и сейчас здесь?

— Да.

— Приведите его.

Ринченцо замялся.

— Сновидица, его допрашивали весьма тщательно.

— Тщательно? Вы имеете в виду…

Ей не хотелось вникать в подробности. «Я становлюсь настоящим деспотом».

— Да, он подвергся прочтению памяти.

— Хоньо! Приведите его.

Вошедший человек, вынужденный опираться на руки двух здоровенных охранников в форме констеблей, выглядел как прежний Ликан, но дух его был сломлен. Вся злость, накопившаяся в душе Араминты, мгновенно улетучилась. Она встала и выдвинула стул рядом с собой. Охранники помогли Ликану сесть. Никаких следов повреждений на его теле не было, но руки у него постоянно дрожали, а плечи поникли, как будто он съежился, опасаясь вездесущего мучителя.

— Мне очень жаль, — сказала Араминта. — Я не знала об этом.

— Ты, — с горькой усмешкой бросил он. — Я знал, что ты не такая, как все.

— Ты и сам всегда был выдающейся личностью.

— При расставании ты говорила совсем другое. — Он обвел взглядом просторную комнату. — Теперь это не секрет и тебе известно, что я не лгу.

— Они отдадут тебе все копии. Я так хочу, — повелительным тоном добавила она. Ринченцо с готовностью кивнул. — Ты можешь их уничтожить, если захочешь.

— Ха. Какой смысл, если скоро Бездна поглотит все звезды и уничтожит нас?

— Я думаю, ты задавал себе этот вопрос, когда содействовал договору между правительством Виотии и Этаном. Чудовищное вторжение имело одну цель: найти меня. А как ты думаешь, что должен был сделать Второй Сновидец, оказавшись во Дворце–Саду?

Он сумел покачать головой, превозмогая подергивание мускулов.

— Подобно всем неверующим, ты считал нас заблуждающимися глупцами, — продолжала Араминта. — И превыше всего ставил возможность наживы.