Эволюционирующая бездна

Гамильтон Питер Ф.

— Я поддерживаю закон, перед которым все должны быть равны. Я подчиняюсь результатам выборов.

— Слова, слова. Истинный политик Маккатрана. Да смилуется Заступница над твоими противниками, когда ты станешь мэром.

— До этого еще очень далеко, да и то, не знаю, пойду ли я на выборы.

— Пойдешь. Потому что я бы так и сделал.

Плащ Эдеарда всколыхнулся с медлительностью и плавностью джамоларового масла. Он достал из кармана документ и развернул его.

— Это приказ, подписанный мэром Маккатрана и заверенный губернаторами провинций, направившими отряды милиции на борьбу с бандитами. Принимая во внимание твою многолетнюю

преступную деятельность, было решено не доставлять тебя в город для проведения суда.

— Ха, смертный приговор. Да вы ничем не лучше завербованных нами дикарей.

— Тебя переправят в порт Солбич, где посадят на корабль, направляющийся на восток. Когда капитан поймет, что двигаться дальше ему не позволяют обстоятельства, он отыщет остров с пресной водой и растительностью. Там тебя и высадят, снабдив некоторым количеством скота и инструментами. Остаток жизни ты проведешь в одиночестве, чтобы иметь возможность осознать тяжесть своих прегрешений. И не пытайся вернуться к цивилизации. Если только приблизишься к границам населенных земель, ты будешь немедленно предан смерти. И да благословит Заступница твою душу. — Эдеард свернул документ. — Констебли Фелакс и Маркол будут сопровождать тебя в поездке, чтобы удостовериться, что приговор приведен в исполнение. И советую не раздражать их.

— Будь ты проклят. Я одержал верх, ты и сам знаешь. Эта кампания станет началом Единого Народа.

Эдеард повернулся, чтобы выйти из палатки.

— Овейн победил! — закричал ему вслед Гилморн. — Ты всего лишь его марионетка, и только. Ты слышишь меня, Идущий–по–Воде? Марионетка мертвеца, марионетка человека, которого ты убил. Ты мой двойник. Я приветствую тебя. Я приветствую свою последнюю победу. Этим миром всегда будет править кровь благородных семейств. Говорят, ты можешь видеть души умерших. Ты видишь, как смеется госпожа Флорелл? Видишь?

Эдеард усилил мысленный щит, заслоняясь от криков пленника, и вышел.

Он хотел поехать один, но Динлей и слушать ничего не желал. Он даже не спорил, а стоял и упрямо молчал, пока Эдеард не перестал кричать. В конце концов, Эдеард, как они оба заранее знали, уступил и попросил мастера кавалеристов оседлать двух лошадей. Двое друзей отправились в Эшвилль.

Ландшафт совсем не изменился, исчезли только признаки обработки земли. До цели оставалось еще полдня пути, когда Эдеард начал узнавать очертания горизонта, знакомые с детства. Только культурные растения совсем пропали, их сменили дикие травы, так что равнина приобрела другой оттенок. И дорога так сильно заросла, что каменистое покрытие приходилось отыскивать про–взглядом. Плодородные поля вокруг деревни тоже начали зарастать кустарником и молодыми деревцами. Дренажные канавы, забитые листьями и илом, превратились в странные продолговатые болота.

День стоял ясный и теплый, и на ярко–голубом небе виднелись лишь мелкие облачка. Эдеарду открывался обзор на несколько миль в любом направлении. Первой ему на глаза попалась скала. Ее силуэт ничуть не изменился. От знакомой картины странно затрепетало сердце. Он ведь никогда не собирался сюда возвращаться. После нападения он уходил с отрядом из Села–над–Водой и только раз оглянулся, увидев почерневшие развалины и тонкие струйки дыма, протянувшиеся к высокому небу. И даже такое воспоминание затуманивали слезы отчаяния и бессильной ярости. Ему было бы слишком больно взглянуть на эту картину еще раз. Взявшись за

руки, они с Салраной ушли вместе, отважно глядя в будущее.

Природа закончила то, что начали Овейн и Гилморн. Многолетние дожди, ветер, насекомые и вездесущие лианы ускорили разрушение, начавшееся с пожаров. Следы не слишком энергичных попыток отремонтировать крепостную стену постепенно исчезали, а вал заметно осел и осыпался. Ворот тоже не было, обуглившиеся бревна окончательно рассыпались в труху, заросшую сорняками. Вместо ворот остался лишь короткий тоннель под стеной, сырой и темный проход между покрытыми плесенью кирпичными стенами. Над стеной еще сохранились две покосившиеся сторожевые башни; их толстые стены выдержали натиск времени, но ни черепичных крыш, ни перекрытий, под которыми стояли часовые, уже не было.

Эдеард спешился и привязал норовистую лошадь к железному кольцу перед проходом в стене. Металл коновязи почти не пострадал от времени.

— Ты в порядке? — осторожно спросил Динлей.

— Да, — заверил его Эдеард.

Он отвел свисающие плети лиан и нырнул в сырой полумрак тоннеля. Как только Эдеард вышел в деревню, из–под его ног вспорхнули птицы: вокруг испуганно защебетали огромные стаи, захлопали крыльями и взмыли в небо. Под грудами развалин разбежались мелкие грызуны.

Эдеард был готов увидеть развалины, но размер деревни его удивил. Каким же маленьким теперь казался ему Эшвилль! Раньше он никогда об этом не задумывался, но теперь осознал, что все пространство между скалой и крепостной стеной свободно могло поместиться на территории Мико или Нефа, самых маленьких районов города.

Первоначальный план деревни узнать было нетрудно. Каменные стены устояли почти полностью, хотя обвалившиеся крыши немного сбивали с толку. Все же он без труда вспомнил улицы и мысленно восстановил здания, превращенные пожаром в груды мусора. Дома гильдий лучше перенесли пожары, хотя и превратились в пустые оболочки, лишенные крыш и внутренних стен. Эдеард начал исследовать развалины при помощи про–взгляда и тотчас остановился. Под тонким слоем пыли, пепла и травы лежали кости их прежних обитателей. Они были повсюду.

— О Заступница!

— Что такое? — насторожился Динлей.

— Они не были похоронены, — объяснил Эдеард. — Мы просто ушли. Мы… мы не могли с этим справиться.

— Заступница все поймет. И души твоих друзей тоже.

— Возможно.

Он обвел взглядом мрачную картину и прерывисто вздохнул.

— Эдеард? Кто–нибудь из них все еще здесь?

Эдеард неохотно покачал головой.

— Я не знаю. — Он снова до предела простер про–взгляд, отыскивая призрачные фигуры. — Нет, — немного погодя сказал он. — Здесь никого нет.

— Вот и хорошо.

— Да.

Эдеард прошел к остову здания гильдии эгг–шейперов.

— Вот здесь ты и вырос? — с любопытством спросил Динлей, осматривая про–взглядом девятиугольный двор, окруженный полуразвалившимися стенами.

— Да.

Эдеард почему–то надеялся обнаружить здесь какие–то следы Акиима. Но сейчас, стоя у покосившихся конюшен и лишившегося крыши холла, он понимал всю тщетность своих ожиданий. Он повсюду видел кости и даже целые скелеты, но на их опознание ушло бы несколько дней. «Да и зачем? Кого я хочу здесь упокоить и умилостивить?» Чем он может помочь душам своих односельчан, придя сюда? Неужели Акиим хотел бы, чтобы я копался в земле, отыскивая кусочки его давно умершего тела? «Хоронить надо всех или никого».