Эволюционирующая бездна

Гамильтон Питер Ф.

«Хороший парень. Свяжись со мной, когда управишься. И не мешкай. Марий прибыл на Фаналлисто не ради собственного удовольствия, и, учитывая все происходящее, ему никак нельзя оставаться в эпицентре. Он близок к самой верхушке иерархии Ускорителей».

Разговор закончился, и в экзо–зрении Экспедитора остался светящийся значок.

— Захвати корабль, — сказал он самому себе. — Ну ладно.

Он начал выбираться из зала прибытия. Юз–дубль выбрал сведения из официального регистра и представил ему короткий список. В нем числились несколько кораблей Флота, включая двух разведчиков, что было очень соблазнительно, но требовало больше отваги, а Экспедитор очень хотел обойтись

без утраты тела. Тем более сейчас, когда Флоту может потребоваться каждая боевая единица. Поэтому он остановил свой выбор на частной яхте под названием «Леди Расфай».

За стенами космопорта было прохладно, и по утреннему небу протянулись полосы тонких облаков. Бетонные дорожки космопорта и красноватый аналог травы между ними заблестели от росы. Влага была заметна даже на поверхности капсулы–такси, доставившей Экспедитора к стоянке под номером тридцать семь, находившейся в паре миль от главного здания космопорта. Экспедитор выбрался из машины и вздрогнул от утренней прохлады. В десяти метрах перед собой он увидел «Леди Расфай» — бело–голубой конус с овальным сечением, напоминавший лежащую на боку древнюю ракету. Он никак не мог понять, почему люди предпочитали корабли с обтекаемыми формами, словно им предстояли полеты в атмосфере. Но владелец корабля, мистер Дуаро, явно ценил классические очертания.

Юз–дубль Экспедитора уже произвел незначительное проникновение в корабельную сеть. На борту, похоже, никого не было, и питание на основные системы не поступало. Быстрое сканирование машинного отделения подтвердило догадку, на которую навела Экспедитора форма корабля.

Дуаро потратил немало ресурсов массы и энергии (РМЭ) и времени на свой гипердвигатель, и корабль мог разгоняться до пятнадцати световых лет в час, что для этого типа машин было почти пределом.

По команде Экспедитора юз–дубль ввел в систему код доступа для гражданских космических судов, и шлюз открылся. К бетонной дорожке опустился металлический трап. Экспедитор поднялся, не решаясь провести сканирование, чтобы не выдать себя. В этом и состояла прелесть мира Высших: о возможности кражи никто даже не думал, если кто–то поднимается на корабль, значит, у него есть на это право. Благодаря РМЭ и репликаторам материальные блага были теперь доступны каждому, и владельцам космических кораблей мало кто завидовал.

Но Дуаро оказался не таким уж бесхитростным. Системы корабля имели несколько уровней защиты. Юз–дубль, проанализировав охрану в течение нескольких миллисекунд, выдал Экспедитору восемь вариантов преодоления ограничений для доступа к интел–центру.

Центральный проход заливал странный красноватый свет. План корабля был довольно прост и старомоден: рулевая рубка в носовой части, за ней кают–компания и на корме две спальные каюты. После сканирования на малой дистанции биононики Экспедитора помогли ему обнаружить точки, откуда он мог получить физический доступ к узлам корабельной сети. И в тот же момент из спальной каюты по левому борту донесся страстный стон.

Дверь отворилась бесшумно. Вся каюта до последнего квадратного дюйма была отделана резным и прекрасно отполированным тиковым деревом. А на неширокой постели сплелись в объятиях два тела.

— Дуаро, насколько я понимаю? — громко произнес Экспедитор.

Мужчина испуганно оглянулся. Женщина взвизгнула и натянула шелковую простыню до самого подбородка. Экспедитор не мог не заметить исключительной красоты ее огненно–рыжих волос и покрытого веснушками лица. Кроме того, он был уверен, что она живет своей первой жизнью.

— Тебя послала Миран? — решительно спросил мужчина. — Послушай, мы могли бы цивилизованно уладить это недоразумение.

— Мирайн? —

громко повторил Экспедитор. Его юз–дубль быстро извлек личное дело Дуаро. — Ты имеешь в виду свою жену Мирайн?

Женщина на кровати съежилась и угрюмо нахмурилась.

— Не могу поверить, чтобы она придавала значение таким вещам, — заворчал Дуаро. — Это же просто маленькая безобидная интрижка.

— О, спасибо, — обиженно бросила женщина.

— Спрятаться на борту корабля, погасить огни и отключить Интел-центр — все это выглядит не совсем безобидно, — заметил Экспедитор.

— Послушай, давай рассуждать спокойно…

Это великолепное и вечное клише Экспедитор встретил широкой улыбкой.

— Давай. Хочешь, я скажу, что мне надо?

— Конечно, — с некоторой настороженностью согласился Дуаро.

— Коды доступа к интел–центру твоей яхты.

— Что?

— Это не обсуждается, — отрезал Экспедитор и активировал несколько боевых систем.

Паула Мио не могла припомнить такого потрясения. Эмоциональный удар вскоре сказался на физическом состоянии, отозвавшись сильным сердцебиением и дрожью в руках, словно она была одной из женщин-Натуралов. У Паулы так ослабели ноги, что ей пришлось сесть прямо на пол каюты «Алексиса Денкена». В экзо–зрении осталось только одно изображение: бесконечная черная поверхность, увиденная с борта «Кабула», корабля класса «Столица», сканирующего барьер вокруг Солнечной системы с наружной стороны. Ее статус позволял напрямую связаться с Пентагоном-2 по секретному каналу. Но она ничего не могла предложить, ничем не могла помочь. Она оставалась пассивным наблюдателем величайшего несчастья Содружества, произошедшего после падения силового поля у Пары Дайсона. Воспоминания дали пищу для размышлений.

— Вы засекли пространственные координаты компонентов Стаи, когда они материализовались? — спросила она у адмирала Хульяки, заместителя Казимира, а сейчас фактически командующего Флотом Содружества. — В Темной Крепости имелось отверстие, благодаря которому и стало возможным отключение.

«Увы, — ответил Хульяка. — Это было первое, что попытался отыскать "Кабул". На поверхности барьера нет никаких различимых выступов, а в осмотре участвуют уже одиннадцать кораблей, не считая гражданских судов. Стена абсолютно гладкая, по крайней мере вокруг тех компонентов, что мы исследовали».

— Да, конечно, — пробормотала Паула.

«Нет хуже дурака, чем старый дурак. Не стоило и надеяться, что все так просто».

Она тряхнула головой и дала приказ биононикам стабилизировать капризничающее тело. Но мысли все еще оставались вялыми, как будто пробивались сквозь лед. «А я-то думала, что после перестройки ДНК избавилась от этой чепухи». В то же время где–то в глубине души Паула упрекала себя за излишнюю самокритичность. Однако колоссальное достижение Ускорителей стало не менее колоссальным провалом в работе разведки, собирающей и анализирующей информацию для АНС, а Паула в немалой степени несла за это ответственность. Такая грандиозная диверсия — а иначе произошедшее назвать было нельзя — расстроила бы любого.

— И можно с уверенностью сказать, что флотилия устрашения заперта внутри? — спросила Паула.

«Боюсь, что так, — подтвердил Хульяка. — От Казимира до сих пор не было никаких сигналов. Если бы он мог с нами связаться, он бы это сделал. А поскольку он командовал флотилией, значит, флотилия осталась внутри барьера».

Паула, следившая за юридической коллегией АНС, понимала, что адмирал прав. Но…

— Вся флотилия? Маловероятно. Должны же остаться какие–то резервные корабли.

«Минутку», — попросил адмирал.