Эволюция духовности

Коваль Владимир Иванович

— Отнюдь, но умею всеми ими распоряжаться, — ответил военачальник.

Когда Александру Македонскому сообщили, что о нем в народе говорят дурно, то услышали в ответ:

— Такова участь царей — делать хорошее, а слышать дурное.

Архилай на вопрос болтливого цирюльника о том, как его подстричь, ответил:

— Молча.

Когда Бисмарка спросили:

— Можно ли построить социализм в отдельно взятой стране?

Тот ответил:

—

Социализм в отдельно взятой стране построить можно, но для этого нужно выбрать страну, которую не жалко.

Одна из почитательниц Марка Твена, очень непритязательной внешности, рассыпавшаяся в комплиментах по поводу его таланта, услышала в ответ:

— Я, к сожалению, не могу вам ответить взаимностью.

— А вы, как и я, солгите, — предложила дама.

У Вольтера спросили:

— Где бы вы хотели оказаться после смерти: в раю или в аду?

— В раю лучше климат, но в аду приятней компания, — ответил Вольтер.

Алексею Орлову, физически устранившему Петра III, был задан вопрос, когда он пребывал в Берлине:

— Какой образ правления в России?

— Самодержавие, ограниченное цареубийством, — ответил граф.

Фредерик Лоу, автор мюзикла «Моя прекрасная леди» однажды признался:

— Я не люблю свою музыку, но что значит мое мнение по сравнению с мнением миллионов.

Конструктор ракет Вернер фон Браун отзывался о своих исследованиях так:

— Фундаментальные исследования — это то, чем я занимаюсь, когда я понятия не имею, чем я занимаюсь.

Узнав о смерти своего знакомого, Вольтер сказал:

— Он был великим патриотом, гуманным человеком, преданным другом, если, конечно, это правда, что он умер.

Рональд Рейган спросил хирургов, готовившихся его оперировать:

— Надеюсь, вы все республиканцы?

Оноре Мирабо предупреждал своих единомышленников:

— Робеспьер опасный человек, ибо он действительно верит в то, что говорит.

После провала премьеры своей комедии «Веер леди Уиндермир», Оскар Уайльд заметил:

— Пьеса имела большой успех, но публика провалилась.

Молодой физик заявил Эрнесту Розерфорду:

— Я работаю с утра и до вечера.

— А когда же вы думаете? — услышал он в ответ.

Математик Давид Гилберт так подвел черту под дискуссией о роли математики в теоретической физике:

— В сущности, теоретическая физика слишком трудна для физиков.

Гегеля спросили:

— Понял ли вас кто-нибудь?

— Только один человек понял меня, да и тот, по правде сказать, понял меня неправильно, — последовал ответ.

Американский натуралист шотландского происхождения, основатель Иосемитского заповедника Джон Мур утверждал:

— Я богаче магната Гарримана, потому что я заработал столько, сколько хотел, а он — сколько мог.

Бенджамина Дизраэли, премьер-министра Англии, консерватора, попросили дать толкование разницы между неприятностью и катастрофой. Тот, воспользовавшись именем своего политического противника — лейбориста, пояснил:

— Если мистер Гластон упадет в реку — это неприятность. А вот если кто-то его вытащит оттуда, — это будет уже катастрофа.

Когда Аристотелю сообщили, что один из его недоброжелателей за глаза его бранит, тот сказал:

— За глаза он пусть хоть бьет меня.

Гегелю указали на то, что его философия не согласуется с фактами.

— Тем хуже для фактов, — ответил гениальный мыслитель.

Уинстон Черчилль так отозвался о Клименте Эттли:

— Мистер Эттли очень скромный человек и у него есть для этого все основания.

Луи Армстронг, когда его попросили дать определение джазу, ответил:

— Спрашивая, вы никогда не узнаете.

Том Паркер однажды заметил:

— Когда я познакомился с Элвисом Пресли, у него было на миллион долларов таланта. Теперь у него миллион долларов.

Бертрана Рассела спросили:

— Вы бы отдали жизнь за свои убеждения?

— Разумеется, нет. В конце концов, я ведь могу и ошибиться, — ответил философ.

Лакид занялся геометрией на склоне лет. Его спросили:

— Разве теперь время для этого?

— Неужели еще не время? — переспросил Лакид.

Джоан Робинсон так объясняла свои научные достижения в области экономики:

— Я ничего не понимала в математике, поэтому мне пришлось думать.

Нильс Бор однажды упрекнул Альберта А. Эйнштейна:

— Вы не думаете. Вы просто следуете логике.

Роберт Тейлор заказал брюки самому лучшему портному Голливуда по фамилии Шапиро и, получив заказ, бросил ему упрек:

— Господь сотворил мир за шесть дней, а вы мне шили какие-то брюки целый месяц.

— Так вы посмотрите на этот мир, и вы посмотрите на эти брюки! — резюмировал портной.

— Ты считаешь меня многоученым? — спросил Конфуций ученика.

— А разве нет? — ответил тот.

— Нет, — сказал Конфуций, — я лишь связываю все воедино. (!!!)

Прочитав присланную на отзыв трагедию, Вольтер заметил:

— Написать такую трагедию куда легче, чем ответ ее автору.

На смертном одре, в ответ на предложение отречься от дьявола, Вольтер произнес: