Эволюция контакта
Шрифт:
Он молчал, её охватило непреодолимое желание, как в той пещере, только сильнее. Вей ощутил беспокойство Надежды и какое-то сильное желание, связанное с ним, а Надежда шептала его имя, прижимаясь к нему всем телом. Во сне её сжигала непреодолимая тяга обладания Веем, низ живота пронзила судорога желания – она вскрикнула и проснулась. Судорожно вздохнула, обвела комнату мутным взглядом и ощутила себя почти лежащей на Вее, низ живота сладостно ныл.
– Вей, что случилось?
– Да ничего, ты просто уснула, и тебе приснился какой-то сон. Ты беспокойно стонала и звала меня, а будить тебя
«Ах, сон, это всего лишь сон», – облегчённо подумала она, а вслух сказала:
– Что-то я стала засыпать в самое неподходящее время.
– Наверное, это реакция организма на вакцину.
– Какую вакцину, Вей?
– Я тебе рассказывал, что восстанавливал вас с Артёмом на корабле. Там вы были в специальной ванне из раствора специальных кристаллов, которые могут размножаться в организме и поддерживать его в рабочем, здоровом состоянии. Видимо, твой организм адаптируется к их присутствию, а они приспосабливаются к твоему организму.
– Понятно…
– Вей, а эта ванна, в которой мы восстанавливались, на Артёма будет действовать так же, как и на меня?
– Да, образуется небольшой кристаллический процессор и текучие периферийные системы. Вы станете сильнее, сможете видеть и слышать в различных диапазонах, мышечный скелет и костная ткань укрепятся и станут крепче стали, жить вы будете очень долго, мыслительные процессы ускорятся в несколько раз.
– Мы что, станем такими же, как ты?
– И да и нет, внешне вы останетесь прежними людьми, как были, а внутренне изменитесь, как я сказал, впрочем, процесс можно остановить и вернуть вас в прежнее состояние.
– Нет, не надо, пусть остаётся всё как есть, многие об этом мечтают, вот только Артём не знает о вакцине и будет шокирован происходящими с ним переменами. Вей, а когда начнутся видимые перемены?
– Видимых перемен не будет, всё на подсознательном уровне. Если не знать о наличии кристаллов в организме, то обнаружить их невозможно. Сформированные информационные кластеры будут поддерживать организм в рабочем состоянии, а все остальные возможности – находиться в режиме ожидания или востребованности.
– Ой, – Надежда посмотрело в окно, за которым начинался новый день, – не слабо так прилегла.
– Надежда, – подошёл к ней Вей, – ты не передумала везти Веру Ивановну ко мне на Звездолёт?
Она обвила его шею руками, положила голову на грудь и ответила:
– Я не знаю, для неё всё это будет стрессом такой силы, что организм может не выдержать.
Вей стоял, не шелохнувшись, опустив руки вниз.
– Вей, я понимаю, что это скафандр, но я обнимаю тебя, а в ответ ты осторожно должен обнять меня: у людей это выражение самой большой близости, как духовной, так и плотской.
Вей осторожно её обнял.
– Духовной понимаю, но телесной! Невозможно!
– Ты хоть и инопланетянин, но физический контакт тоже был, хотя только во сне.
Всё многоуровневое сознание Вея бешено работало, пытаясь выяснить, когда и где был этот контакт.
– Расслабься, потом расскажу, вижу, ты не понимаешь.
Вей как будто вздрогнул.
– Я многое стал понимать по-другому, но ты ставишь передо мной одну загадку за другой, я не успеваю их разгадывать, а ты мне уже ставишь новые задачи.
– Привыкай, Вей, такие мы, земные женщины. Маму мы с собой не повезём на корабль, а сделаем вот что. Ты же можешь создать нечто вроде вакцины из кристаллов? – Да, вот она, – на его бедре открылся контейнер, и выдвинулось небольшое устройство, напоминающее шприц.
– Ну ты даёшь, так быстро? Или ты вакцину возишь с собой?
– Именно так, на всякий случай, пока ты проходишь адаптацию, всякое может случиться, а корабль далеко, вот и ношу лекарство с собой.
– Ты заботишься обо мне, зачем?
– Сам пока не знаю, но мне нравится это делать.
Надежда почувствовала, что может управлять этим инопланетным существом.
– Вей, а я знаю, что с тобой. Мы, люди, называем это любовью, но сами себе такой диагноз поставить не можем.
– Диагноз? Это что, болезнь? – встрепенулся Вей.
– В некотором смысле да, самая приятная болезнь души и тела.
– Надежда, извини, поступил сигнал с моего проходческого комплекса, пласт руды закончился, мне нужно в шахту, чтобы обнаружить новый. Как только налажу добычу, сразу вернусь. Контейнер возьми. Если надумаешь, можешь ввести Вере Ивановне вакцину сама: прикладываешь к открытому участку тела и нажимаешь вот этот сенсор. Автоматику я настроил на тебя, процедура безболезненна.
– Спасибо, Вей, я буду тебя ждать.
– Мы можем поддерживать с тобой связь, – ответил он, – у тебя уже почти сформировался центральный процессор, и скоро ты адаптируешься настолько, что будешь спать меньше, чем обычно.
– Издеваешься?
– Нет, на самом деле.
Она обняла его по-человечески и открыла дверь.
– Иди и не забывай, что я тебя жду.
Артём не понимал, что с ним происходит. Да, Надежда ему нравилась, но как объект вожделения, как девушка, которой он хотел обладать, не более того. Всё, чего он хотел – это покорить её, сделать зависимой, доминировать в отношениях. Ни о какой любви и речи не шло, просто страсть, желание. И вот теперь, когда близость достигнута, ему казалось, что Надежда повиснет у него на шее и будет смотреть на него влюбленными глазами. Но всё изменилось. Изменилось до такой степени, что Артём был не готов к такому развитию событий: Надежда от него отказалась, несмотря на произошедшее. Такого с ним ещё не было. Он бросал девушек, а они его нет. Самолюбие было уязвлено. Артём взглянул на ситуацию по-другому: «Видимо Надежду придётся завоёвывать вновь».
Пробудилось чувство, до сих пор неведомое – ревность. Откуда взялся этот Михаил? Хотя, не появись он так вовремя, Артём не знал бы, что делал. «Да, я совершил ошибку, оставив Надежду с ним, теперь нет сомнений, он мой соперник. Но она какова! Какая страсть, какая глубина ощущений, какая необузданность! Я, честно говоря, даже испугался, что не потяну такую девушку. Но, дальше ничего не помню», – думал Артём, подходя к институту.
Сегодня была последняя консультация перед государственными экзаменами. Надежда заняла привычное место в аудитории и достала блокнот для записи. Аудитория наполнялась однокурсниками, с которыми она проучилась пять лет.