Евреи, Христианство, Россия. От пророков до генсеков
Шрифт:
В тот день в Иерусалиме крестилось сразу три тысячи человек. Резко возросшей количественно общиной признавалось, что Мессия объединит все народы и все языки. Однако это признание произошло не сразу, а в процессе эволюции, включающей иногда очень острые конфликты.
В первой христианской общине господствовал дух безоговорочной общности имущества. «Не было между ними никого нуждающегося, ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян. 4:34, 35). Обобществление имущества и коммунистическая организация жизни большого коллектива людей всегда было скалой, о которую разбивались экономическое благополучие и судьбы отдельных
Таким образом, первоначальным элементом христианства был социализм, монашеское общежитие. Современная монашеская жизнь, вытекающая из духа христианского учения, есть продолжение первобытной церкви. Милосердие и братство было девизом христианской общины, и это резко отличало ее от жестокого языческого мира, делало привлекательным в глазах обездоленных бедняков.
Было бы неправильным противопоставлять здесь христианство и иудаизм, т. к. первобытная церковь все, о чем выше говорилось, получила от еврейского Закона, Закона социального, а не политического, Закона, создающего религиозную и нравственную основу общества. Христианство лишь развило и усилило эти идеи.
В богословской и исторической литературе члены первой христианской общины Иерусалима называются: иудео-христианами, эвионитами (арам. — нищими), назореями.
Назореи — мужчины и женщины, которые по обету, данному на всю жизнь или на ограниченное время, считались посвященными Богу. Предъявляемые к ним суровые требования описаны в книге Чисел (Чис. 6:2–21). Значение слова «назорей», относящееся к Иисусу, остается предметом споров. Так, например, Матфей связывает это слово с названием города Назарет (Мф. 2:23), хотя назореи существовали задолго до Иисуса. В обвинении Апостолу Павлу он называется «представителем Назорейской ереси» (Деян. 24:5). Слово «назареянин», применительно к Иисусу, должно означать происхождение его из города Назарета.
Чтобы разобраться в драмах иерусалимской общины, описанных Лукой в Деяниях Апостолов, следует различать смысловые оттенки слов «эллинисты», «евреи», «иудеи».
«Эллинисты» — «по-гречески говорящие и по-гречески живущие» евреи-христиане, т. е. часть эллинизированной еврейской диаспоры, плохо или совсем не владеющей арамейским языком, читающей в своих синагогах Библию на греческом языке (Септуагинту).
«Евреи» — иерусалимские евреи-христиане, говорящие только на арамейском языке.
«Иудеи» — евреи ортодоксального направления, не признающие Христа. После начавшихся в общине конфликтов автор Деяний Апостолов, будучи эллинистом, смешивает два последних слова, употребляя, в основном, слово «иудеи».
На первое место в общине благодаря своей энергии, уму и дару убеждения выдвигается Апостол Петр (первоначальное имя Симон, Иисусом наречен «камнем», по-арамейски Кифой, по-гречески Петром). Под его руководством община быстро растет. В ее ряды вливается заметный поток эллинистов родом из Сирии, Малой Азии, Египта, Понта, Кипра и других областей Средиземноморья. Среди эллинистов есть прозелиты — люди нееврейского происхождения, обращенные в иудейство из язычников. Галилейские ученики Иисуса и «братья Господни», по-видимому, вынуждены осваивать в какой-то мере греческий язык для общения с этой братией.
Принимает христианство уроженец Кипра Иосия бен Галлеви, названный Апостолами Варнавой, что значит «сын пророчества». Он станет самым деятельным после Павла миссионером первого века.
Важным приобретением церкви этого периода является племянник Варнавы Иоанн, прозванный римлянами Марком, обрезанец, будущий евангелист. Оба они были обращены Петром.
Эллинисты, не знавшие «священного» языка и не посещавшие больших иудейских школ, хотя и чтившие Закон, но стоящие как бы на перепутье, в стороне от рутины иудаизма, его традиций, оказались особенно восприимчивы к новому учению. В скором времени в христианской общине эллинистов становится больше, чем евреев. Эллинисты привносили в христианство либерализм и широту взглядов, т. е. то, к чему привыкли они, находясь в крупных метрополиях Средиземноморья. Различия в языке, воспитании, а следовательно, в нравах, мышлении, мироощущении между эллинистами и иерусалимскими евреями-христианами оказались столь глубокими, что сгладить их не могла даже общая вера в Иисуса — Мессию. Конфликты между двумя группами первых христиан были почти неизбежны.
Первый известный конфликт носил экономический характер: «произошел у Эллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей» (Деян. 6:1). Апостолы, признав обвинение справедливым, предложили общине избрать семь человек (дьяконов), «исполненных Святого Духа и мудрости», которые должны были «пещись о столах». В этот комитет семи, судя по именам, вошли эллинисты: Стефан, Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай Антиохиец, обращенный из язычников. Апостолы же отстранились от руководства хозяйственной жизнью общины, дабы «пребывать в молитве и служении слова».
Высшее духовенство Иерусалима во главе с первосвященником Иосифом Каиафой, его тестем Анной и саддукейской храмовой знатью, казнившее три года назад Иисуса, с неудовольствием наблюдало за успехами назорейской секты, время от времени арестовывая и бичуя ее руководителей (Деян. 5:17, 18, 40). В тоже время отношение фарисеев к новой секте было скорее благожелательным, чем враждебным, т. к. адепты новой веры по строгости нравов и благочестию стояли близко к фарисеям. Ненависть фарисеев к Иисусу объяснялась, по-видимому, превосходством его ума и иронией, которой Иисус никогда не скрывал, тогда как Апостолы были людьми простыми и без раздражающей фарисеев иронии. Многие фарисеи приняли христианство. Известно, что «Брат Господень» и Апостол Павел были фарисеями. Гневные слова Иисуса в адрес фарисеев тогда еще не были записаны.
Самый знаменитый из еврейских ученых того времени фарисей равви Гамалиил, отличающийся терпимостью и широким кругозором, выступил в синедрионе в защиту свободы евангельской проповеди: «Если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его, берегитесь, чтобы вам не оказаться богопротивниками» (Деян. 5:39). Этот мудрый совет, естественно, не был услышан саддукеями.
Между тем в назорейской общине на первый план вывинулись эллинисты во главе с дьяконом Стефаном, «исполненным веры и силы», темпераментным проповеником, навлекшим на общину шквал гонений. Он был обвинен лжесвидетелями в произнесении «хульных слов на Моисея и на Бога», «на святое место сие (Храм) и на Закон», а также в том, что говорил будто «Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей» (Деян. 6:11–14).
Перед судом синедриона Стефан выступил не с защитительной, а с пламенной обличительной речью, вызвавшей всеобщую ярость и скрежет зубовный: «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы…» (Деян. 7:51, 52). Надо сказать, что и ветхозаветные пророки с пафосом обличали грехи евреев в целом, как этноса, так что Евангелист Лука здесь не отходит от установившихся пророческих традиций. Святой Стефан, первый мученик христианства, еврей-эллинист был выведен за город и побит камнями. При этом исполнители казни «положили свои одежды у ног юноши, именем Савла», что по иудейской традиции означало не самосуд толпы, что тоже было бы неудивительно после всего сказанного Стефаном, а исполнение приговора синедриона.