Еврейское остроумие
Шрифт:
Курортный оркестр на открытой сцене.
— Как прекрасно они играют "Иуду Маккавея" Генделя!
— С чего вы взяли? Это же кадриль Оффенбаха!
— Ага, я сразу почувствовал, что тут что-то еврейское.
— Ваш сын, господин Кон, играет на скрипке, как второй Сарасате, — говорит учитель музыки.
Отец, со вздохом:
— Я предпочел бы, чтобы он играл на бирже, как его отец!
Во времена Бисмарка
— Папа, я иду в оперу, сегодня дают "Жидовку"
— И ради этого ты бросаешь деньги на ветер? Пойди лучше к маме и посмотри на нее. И потом сам решай, стоит ли за такое еще и деньги платить.
Шиммельштейн жертвует на благотворительный базар столько денег, что аристократы-устроители вынуждены пригласить его на праздник. Супруга Шиммельштейна Флора появляется в роскошнейшем туалете — однако, к их огорчению, никто не обращает на них внимания. На следующее утро Шиммельштейн читает в светских новостях: "…Апогеем празднества было появление пышнотелой Флоры, чей тропический аромат вызвал всеобщее восхищение…"
Сияя, он говорит супруге:
— Ты будешь смеяться, Флора-лебен, но ты, наверное, слишком сильно надушилась!
Дочь старика Лакрица обручилась с господином Айзенбергером. Романтичный жених подписывается под любовными письмами по-французски: "Тоn fid`ele berger" (твой верный пастушок).
Одно из таких любовных посланий попадается на глаза старому Лакрицу, и он призывает дочь к ответу:
— Пфуй! Сперва обручаешься с Айзенбергером, а теперь заводишь шашни с Фидельбергером!
Романтичная дочка:
— А солнце все ниже и ниже…
— Ну и пусть себе, — отвечает отец. — По мне, так даже ниже номинала. У меня все равно нет его акций!
Сын, получивший образование на Западе, обожает природу. С большим трудом ему удается уговорить отца пойти с ним на прогулку по городскому валу.
— Ты только взгляни, папа, как красиво там внизу!
— Чтоб тебе провалиться! — возмущается отец. — Тащишь меня сюда, наверх,только для того, чтобы я поглядел, как красиво там, внизу?
Тинкелесу нужно поехать в Париж, но он не знает ни слова по-французски.
— Да ты не волнуйся, — успокаивает его приятель, — ведь тебе надо всего-навсего добраться до кузена. Ты спросишь любого прохожего: "Pardon, Monsieur, о`u est la rue de Rivoli?" Он покажет тебе жестами, и ты скажешь: "Merci, Monsieur, je sais maintenant, o`u est la rue de Rivoli".
Тинкелес выучивает обе фразы наизусть, но в Париже все слова у него путаются, и он спрашивает: "Pardon, Monsieur, je sais o`u est la rue de Rivoli" ( простите,
"Француз" смотрит на него внимательно и говорит:
— Ну, так сделай себе из этого шабес! (Идишская пословица со значением "и много в этом толку? этого тебе хватит на субботнюю трапезу?")
Мойше и Ицик эмигрировали в Париж и решили говорить друг с другом только по-французски.
Мойше стучит в дверь.
— Qui est (кто там)? — спрашивает Ицик.
— Me, — отвечает Мойше.
— Те? — переспрашивает Ицик.
— Йе — подтверждает Мойше.
— Ну, кум арайн (тогда входи — идиш)!
Пер-Лашез — знаменитое кладбище в Париже, где похоронен, в частности, Гейне.
— Ты был в Париже? Посетил Пер-Лашез?
— Конечно! Но я протанцевал лишь парочку кругов и сразу ушел.
— Я потерял на бегах кучу денег.
— Так тебе и надо! Зачем взрослому еврею бегать? Ходи медленно.
Леви встречает в Лондоне своего старого друга Кона.
— What are you doing here (что ты здесь делаешь)? — спрашивает он его, на что Кон гордо отвечает:
— I polish up my English (шлифую мой английский).
— You’d better English up your Polish ( лучше бы ты англизировал свой польский)!
Вариант.
— А зачем? Твой английский звучит вполне по-польски!
— Вы хотите поехать в Сицилию, господин Кроненгольд? Теперь, в июле? Но там же сейчас сорок градусов в тени!
— А что, мне обязательно ехать именно в эту самую Тень?
— Мориц, что вы проходили сегодня в школе?
— Учитель рассказал, что Ян Гус был сожжен в Констанце.
— Ничего удивительного. Когда мы прошлым летом отдыхали в Констанце, жара была такая, что мы тоже едва не сгорели до смерти!
— Тате-лебен, что такое "хоровое пение"?
— А ты не знаешь? Это когда поют оптом.
— Ваша дочка, господин Гольдфарб, и поет, и рисует, и сложена, как Венера, и так образованна!
Гольдфарб, с гордостью:
— А поглядели бы вы на нее, когда она на спине плавает!
Господин фон Польниц обращается к еврею Мордехаю, своей правой руке:
— Купите мне несколько красивых такс. Вот вам пятьдесят марок.