Еврейское остроумие
Шрифт:
— Тате, встань! Дай гою сесть!
1910 год. В аристократическом клубе составляют список гостей. Председатель говорит:
— И еще мы пригласим князя Лёвенштайн-Вертхайм-Фройденберга.
— Боже сохрани! — возмущается один из членов клуба. — Сразу четырех евреев!
Вариант.
Еврей, советник коммерции, и князь Лёвенштайн-Вертхайм-Фройденберг добиваются права на покупку поместья. В
Советник коммерции — своей жене:
— Ну, поместье досталось все же нашим людям, притом в консорциуме!
В вагонном купе Кон втягивает своего соседа, нееврейского господина, в разговор:
— Я только что прочел, что китайцев насчитывается шестьсот миллионов!
— Колоссально! А сколько на свете евреев?
— Примерно двенадцать миллионов.
Господин смотрит на Кона и задумчиво произносит:
— Но китайцы почему-то попадаются довольно редко…
Польский еврей открыл в Нью-Йорке кафе-мороженое. У входа он прибил большую вывеску: "Евреям вход воспрещен".
В еврейской общине, конечно, взрыв возмущения. Целая делегация направляется к мороженщику и набрасывается на него с упреками. Он терпеливо выслушивает, а потом сухо спрашивает:
— А вы хоть раз попробовали мое мороженое?
И до Первой мировой войны в Германии бывали вспышки антисемитизма. В один из таких периодов на списке кандидатов в раввины, висевшем на стене берлинской синагоги, кто-то написал жирным карандашом: "Не выбирайте еврея!"
Румынский еврей:
— Здесь, в Германии, очень много антисемитов. В Австрии с этим чуть получше. Но лучше всего у нас в Румынии: там еврей может стать даже главным раввином!
Объявлен конкурс на строительство церкви. Свой проект представил архитектор-еврей. Правление церкви высказывает сомнения:
— Вы придерживаетесь другого вероисповедания.
— В большей или меньшей степени, — отвечает еврей. — Что Иисус проповедовал и излечивал больных, в это я верю. Что он воскрешал мертвых, в это… в это верит мой чертежник-христианин. Что Иисус страдал и умер на кресте, я опять-таки верю. Что он воскрес, верит мой чертежник. Что его мать звали Мария, я тоже верю. Что она его родила, оставаясь девственницей… верит ли в это мой чертежник, я не могу утверждать с полной уверенностью… (после короткой паузы, решительно), но фирма в это верит.
Еврей молит Бога:
— Всевышний, дай мне выиграть в лотерее, половину выигрыша я отдам бедным!
Он ничего не выиграл. Тогда он пошел в церковь, поставил свечку и пообещал пожертвовать церкви половину будущего выигрыша. Представьте — помогло!
Но еврей сказал:
— Признаю, что христианский Бог отнесся ко мне благосклоннее. Зато наш Бог умнее: он догадался, что я
Христианин сообщает соседу-еврею:
— Мой сын выдержал приемный экзамен в гимназию!
— А зачем человеку гимназия?
— Он сможет потом стать священником и даже епископом или кардиналом.
— Подумаешь!
— Он может стать даже Папой Римским.
— Велика важность!
— Что-то я тебя не пойму. Ты чего хочешь, чтобы он Богом стал, что ли?
— Почему бы и нет? Один из наших стал когда-то…
Старая еврейка выходит из православной церкви. Другая спрашивает у нее с удивлением:
— Что ты там делала?
— Моя дочь тяжело больна, вот я и решила заказать им за нее молитву. Почем знать — может, их Бог тоже всемогущий?
Во время плавания по Черному морю от заразной болезни умирает один из пассажиров. Капитан опасается, что возникнет паника, если другие пассажиры об этом узнают, и велит двум матросам ночью потихоньку вытащить тело из каюты номер двадцать три и выбросить за борт.
Утром он заходит проверить и видит, что труп на месте. Он вызывает матросов. Оказывается, они перепутали двадцать три и тридцать два.
— Там лежал бородатый старик еврей, — оправдываются они, — он, правда, страшно кричал и утверждал, что жив. Да разве можно верить еврею? Они все врут! Мы крепко завернули его в простыни и выбросили за борт.
Таможенный досмотр на франко-германской границе. Таможенник вытаскивает из чемодана Лембергера пузатую бутыль и спрашивает:
— А это что такое?
— Вода из Лурда, просто вода из чудотворного источника (в Лурд совершают паломничество католики, верящие в чудесное исцеление).
Таможенник недоверчиво откупоривает бутыль: в ней явно коньяк!
Лембергер изумляется:
— Неужели еще одно чудо?
Лембергер осмотрел собор в Лурде, вышел наружу и завопил:
— Боже, теперь я снова стану ходить!
Сбежалась толпа, все кричат:
— Чудо, чудо! Он стал ходить! Как произошло это чудо?
— Какое еще чудо? — удивляется Лембергер. — У меня машину угнали!
Еврей выходит из здания радиокомпании.
— Что ты там делал? — спрашивает у него знакомый.
— Ус-с-т-т-ра-и-и-вал-ся н-на р-ра-ра-а-бо-ту ди-и-к-тт-то-ром.
— Ну и как, получил?
— Н-н-нет, к-ку-да там! Они в-в-в-все а-а-ан-ти-семиты!
На автомате для перронных билетов написано, что билет стоит десять пфеннигов. "С него и половины хватит", — говорит сам себе еврей и бросает в щель автомата пять пфеннигов. Билет не выскакивает. Еврей бросает еще пять — никакого результата.