Эврика-86
Шрифт:
Автотранспорт возьмет на себя 95 процентов всех пассажирских и 90 процентов грузовых перевозок.
Управление автотранспортом будет полностью автоматизировано (скорость, торможение, сигнализация) с помощью радиолокации.
Поезда без единого человека на локомотиве.
Поезда, перевозящие несколько тысяч пассажиров.
Суда грузоподъемностью в один миллион тонн. (По другим прогнозам2-3 миллиона тонн уже в 1978-м или 1980–1990 годах.)
Суда на воздушной подушке водоизмещением 10 тысяч тонн. Самолеты, вмещающие одну-две
сячи пассажиров и летящие со скоростью, в десять раз превосходящей звуковую.
Поезда на магнитной подвеске, развивающие скорость 2–8 тысяч километров в час.
Видеотелефон полностью вытеснит обычный телефон.
Даже
Истоки нашего разочарования берут начало скорее не в «перехлесте», а в самой совокупности, в общей картине, которая должна была представлять техническую цивилизацию, стоящую как бы на порядок выше. Но поскольку этого явно не получается, то мы «обиделись» на науку. Не отсюда ли наш повышенный интерес к пресловутым "летающим блюдцам" и тайнам Бермудского треугольника? Не отсюда ли вдруг полувера в знахарей, облаченных в модные одежды экстрасенса?
Но виновата не наука. Нет. Конечно, нет. Просто мы еще психологически не готовы понять, что она уже вырастает из коротких штанишек, когда мир рисуется в виде линейных характеристик, когда путем экстраполяции можно любое достижение продолжить до бесконечности. В действительности же любое продвижение по линиям познания обязательно наталкивается на новый узел проблем технологического, экономического, социального, психологического, экологического и еще неизвестно какого характера. Это неизбежно приводит к появлению нового качества, к
112 лет 88 лет 63 года 57 лет 35 лет 27 лет 14 лет 12 лет 5 лет 4 года 2 года 1 год
скачку, который мы еще не всегда умеем распознать и осмыслить.
Между тем упорно продолжает внедряться (в силу инерции мышления?) представление о линейном ускорении научно-технического прогресса. Сколько раз публиковались таблицы примерно такого содержания:
Фотография (1727–1839) Цемент (1756–1844) Кино (1832–1895) Электромотор (1829–1886) Радио (1867–1902) Автомобиль (1868–1895) Самолет (1897–1911) Телевизор (1922–1934) Транзистор (1948–1953) Нейлон (1935–1939) Солнечная батарея (1953–1955) Мазер (1954–1955)
То есть по мере приближения к нашим дням время, затраченное на разработку и внедрение нового изделия, неуклонно сокращается. Надо полагать, сейчас счет идет уже на месяцы или даже дни?
Думается, что подобные таблицы стремятся выдать желаемое за действительное. Достаточно напомнить, что идея создания термоядерной электростанции родилась едва ли не одновременно со «знаменитым» "Манхэттенским проектом", реализованным почти сорок лет назад — в печально известное утро 6 августа 1945 года. Что же касается термоядерного синтеза, то появление даже демонстрационной установки сегодня относят в лучшем случае к концу века.
Или же искусственный интеллект. Уже на вполне научном уровне эта гипотеза стала обсуждаться одновременно с появлением первых электронно-вычислительных машин. Но сегодня, пожалуй, ученые настроены куда более скептически. Академик В. Глушков, бывший ярым сторонником этой идеи, не раз предсказывавший ее реализацию в самое ближайшее время, в
250
251
следние годы жизни изменил свое мнение, отнеся срок создания искусственного интеллекта за пределы нынешнего столетия.
Понятно, и так было всегда, время, затрачиваемое на разработку и внедрение, зависит, помимо степени сложности самого изделия, и от того, насколько готова к этому современная технология. Родился вовремя — счастливчик, появившийся на свет "в рубашке". Но плохо тому, кто явился слишком рано, — здесь задержка неизбежна.
"Линейность" наших представлений мешает осмыслить намечающиеся тенденции в развитии техники и технологии. Взять хотя бы тот же прогноз о создании искусственного интеллекта. Сейчас уже стало очевидным, что одно лишь наращивание мощности и быстродействия ЭВМ не приближает реализации прогноза.
Но «обучение» машин идет сейчас довольно успешно. Роль естественных механизмов, обеспечивающих простейшие реакции биологических систем, берут на себя в мире техники микропроцессоры. Их появление и неожиданно широкое распространение объясняется небывало быстрым прогрессом электроники. На наших глазах она прошла путь от громадных ящиковблоков, занимавших порой целую комнату, до карманных микрокомпьютеров, содержащих тысячи транзисторов, конденсаторов, резисторов, проводников, размещенных на тоненькой кремниевой пластинке размером в несколько миллиметров.
Микропроцессоры начинают проникать почти во все области техники — их встраивают в промышленные роботы, в специально оборудованные автоматизированные рабочие места (АРМ) инженера, в автомобильные двигатели (для обеспечения оптимального режима их работы). Им придается сегодня огромное значение. О широком использовании микропроцессоров говорится в "Основных направлениях
номического и социального развития СССР на 1981–1985 годы и на период до 1990 года".
Небольшие, настроенные на весьма ограниченное количество контролируемых параметров компьютеры, способные автономно решать локальные задачи, — вот наметившийся путь к созданию в конечном счете огромных робототехнических комплексов, управляемых мощными ЭВМ. Причем управление осуществляется по иерархическому принципу — с помощью промежуточных центров, которым большое электронное «начальство» доверяет решение мелких повседневных задач. Не так ли устроена и сигнально-информационная система человека, которая в будничной практике освобождает наше сознание от необходимости принимать решение, скажем, отдернуть руку от огня, — с этим справляются "власти на местах".
Думается, что сегодня уже можно говорить о наметившейся в мире техники тенденции к децентрализации управления (при сохранении иерархического принципа), расширению автономности, передаче отдельных полномочий периферийным органам управления — тех, которые не требуют принятия решения на высшем уровне.
Подобная же тенденция, хотя и соответственно видоизмененная, прослеживается (и это вполне логично, но все же удивительно) и при анализе прогнозов о росте единичной мощности машин и оборудования. Мы уже привыкли к гигантам техники. На наших глазах заметно выросли, увеличились в размерах, стали куда мощнее автомобили, самолеты, тракторы, экскаваторы, краны, доменные печи, аппараты для нефтяной и химической промышленности. Но самый поразительный, небывалый скачок совершили морские танкеры. Только за двадцать пять лет, с 1950 по 1975 год, они выросли в пятьдесят раз! (А сухогрузы, например, лишь в два i раза.) 1 Однако сегодня уже построенные
"трехсоттысячники" и «пятисоттысячники» стоят на приколе или служат плавучими отелями. Здесь сказались, разумеется, и последствия не предвиденных прогнозами нефтяных затруднений. Но не только. Эти исполины техники, напоминающие динозавров, оказались, как и те, слишком недолговечными, нежизнеспособными (если соотнести время двух эволюций). Видимо, предел роста был достигнут ранее, и теперь нужно искать другой путь развития. Но какой?
Если бы футурология с ее подсознательным стремлением к экстраполяции существовала во времена Джеймса Уатта, то до нас дошли бы прогнозы о создании экипажа или телеги величиной с дом. Но, как известно, вместе с паровой машиной родилась не большая телега, а принципиально новое структурное образование — поезд. Иначе говоря, открытая система с «выключенной», вынесенной "за скобки" силовой установкой (локомотив) и рядом однородных элементов (вагоны), количество и виды которых можно варьировать. Думается, что «открытие» поезда до сих пор не оценено по достоинству.