Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Что такое керенщина? Это такой режим, когда буржуазия, не надеясь (уже или еще) победить в открытой гражданской войне, делает самые крайние и рискованные уступки, передавая власть самым «левым» элементам буржуазной демократии. Это режим, когда аппарат репрессий фактически уже выпал или выпадает из рук буржуазии. Ясно, что керенщина не может быть длительным состоянием общества. Она должна закончиться либо победой корниловщины (по-европейски — фашистов), либо победой коммунистов. Керенщина есть непосредственное вступление к Октябрю, хотя, конечно, Октябрь не везде и не всюду должен непременно вырасти из керенщины… Можно ли в этом смысле режим Макдональда или левого блока во Франции назвать керенщиной? Нет, нельзя. Положение в Англии вовсе не таково. Силы английской коммунистической партии не таковы, чтобы можно было говорить в сколько-нибудь близкой перспективе о захвате власти. А раз так, то нет оснований и для корниловщины. Макдональд, по всей вероятности, на этот раз пока еще уступит место консерваторам в парламентском порядке. Во Франции ни состояние государственного аппарата, ни силы коммунистической партии не таковы, чтобы предполагать непосредственное и быстрое развитие режима левого блока в пролетарскую революцию. Понятие керенщины тут явно не подходит. Нужен серьезный поворот событий, чтобы можно было говорить о керенщине. Тут перед нами и возникает вопрос, который является сейчас центральным: что такое этот период межеумочного реформизма; каковы под ним основы; может ли этот режим упрочиться; может ли он стать «нормальным» состоянием на ряд лет, — что означало бы, конечно, соответственную отсрочку пролетарской революции? Это центральный вопрос нашего времени. Как уже сказано, такой вопрос не может разрешаться только в плоскости субъективной, т.-е. в плоскости наших желаний, одной нашей готовности изменить обстановку. И здесь, как всегда, объективный анализ, учет того, что есть, учет того, что изменяется, что становится, должен быть предпосылкой нашего действия. Попробуем же с этой именно стороны подойти к вопросу.

От чего зависят судьбы европейского "реформизма"

У власти сейчас в важнейших странах Европы реформисты. Реформизм предполагает известные уступки со стороны имущих классов классам неимущим, некоторые, хотя бы и скромные «жертвы» буржуазного государства в пользу рабочего класса.

Можно ли думать и полагать, что в нынешней Европе, которая несравненно беднее, чем была до войны, есть экономическая база для каких-либо широких и глубоких социальных реформ? О них мало говорят и сами реформисты, по крайней мере, на континенте. Если сейчас и говорят о "социальных реформах", то больше — с другой стороны: об отмене 8-часового рабочего дня или о введении к нему таких поправок, которые на деле фактически сводят его к нулю, и т. д. Но есть весьма близкий к «реформам» практический вопрос, который является вопросом жизни и смерти для рабочих Европы, прежде всего Германии, частей бывшей Австро-Венгрии, Польши, но также и Франции, — это вопрос о стабилизации валюты. Стабилизация денежного знака — марки, кроны, франка — означает стабилизацию заработной платы, страховку ее от страшных скачков вниз. Это центральный вопрос в жизни всего континентального европейского пролетариата. Несомненно, что те относительные и далеко ненадежные и неустойчивые успехи, которые достигнуты в отношении стабилизации валюты, являются одной из важнейших основ нынешней реформистско-пацифистской эры. Если бы в Германии марка сорвалась и покатилась вниз, революционная ситуация восстановилась бы в полном объеме. И если бы французский франк продолжал сегодня соскакивать со ступеньки на ступеньку, как он это делал несколько месяцев тому назад, судьба министерства Эррио была бы еще более проблематичной и более сомнительной, чем в настоящий момент.

Вопрос о неореформизме, который перед нами стоит, должен быть, следовательно, прежде всего, формулирован так: каковы основания под надеждами на упрочение хозяйственного равновесия, хотя бы и относительного и временного, в частности на стабилизацию валюты и заработной платы? Каковы эти основания и насколько они глубоки? Подходя к этому вопросу, мы упираемся лицом к лицу в центральную фигуру новейшей истории человечества — Соединенные Штаты Северной Америки. Товарищи, кто теперь хочет или пытается рассуждать о судьбах Европы или мирового пролетариата без учета силы и значения Соединенных Штатов Северной Америки, тот, в известном смысле, пишет счет без хозяина. Ибо — поймем это твердо! — хозяином капиталистического человечества является Нью-Йорк, и Вашингтон как его правительственное отделение. Мы это видим сейчас хотя бы на плане экспертов. Мы видим, как Европа, эта вчера еще столь мощная и гордая своей культурой и своим историческим прошлым Европа, как она, для того чтобы выбраться, чтобы, с позволения сказать, на карачках выползти из тех ужасающих противоречий и бедствий, куда она сама себя загнала, вынуждена выписывать из-за Атлантического океана некоего генерала Дауэса, относительно которого совершенно не доказано, что он семи и даже пяти или хотя бы четырех пядей во лбу. (Смех.) Нигде и никем это не доказано. И вот, выписывают его из Америки, и он садится уверенно за стол, и, как некоторые говорят, даже и ноги кладет на стол (смех, аплодисменты) и составляет точное расписание порядков и сроков восстановления Европы. И потом этот график прихода и отхода правительственных поездов всех государств Европы (смех) он предъявляет соответственным правительствам к исполнению. И они приемлют! Юз, министр иностранных дел С. Штатов, совершает прогулку в Европу, в качестве "неофициального лица". Макдональд и Эррио организуют тем временем архиофициальную конференцию. Ну, весь этот обычный дипломатический, сладковатый и тошнотворный распорядок нам известен достаточно. За спиной конференции, за кулисами, и не совсем за кулисами, потому что из-под занавеса превосходно видать отличные, прочные американские сапоги, — стоит Юз, который требует и приказывает. Почему приказывает? Потому что имеет силу приказывать. А в чем эта сила состоит? В капитале. В богатстве. В неслыханном экономическом могуществе. [1] Прошлое развитие Европы и всего мира шло в значительной мере под дирижерскую палочку Англии. Англия первой сумела в широком размере использовать уголь и железо и благодаря этому взяла надолго руководство миром в свои руки. Другими словами: свой экономический перевес Англия реализовала политически, в том числе и в международных отношениях. Она командовала Европой, противопоставляя одну страну другой, давая займы, отказывая в них, финансируя борьбу против французской революции, и проч., и проч. И она хозяйничала над миром. С. Штаты — это ведь ее старшая дочь, многое унаследовавшая от матери. Но перевес, который Англия имела в момент величайшего своего расцвета над Европой и над остальным миром, ничто в сравнении с тем перевесом, какой ныне имеют Соединенные Штаты над всем миром, включая и Англию. И это, тт., есть центральный вопрос европейской и мировой истории. Без понимания его нет понимания судеб новейшей нашей истории, ее ближайшей главы. Не случайно явился из-за океана генерал Дауэс, и не случайно мы все вынуждены знать, что его фамилия Дауэс, и что у него чин генерала. С ним несколько американских банкиров. Просматривая дипломатические бумаги европейских правительств, они говорят: этого не допустим, а вот это требуем. Почему? Вся репарация не пройдет, если Америка не даст первого взноса, в сущности жалких 800 миллионов марок золотом на обеспечение германской валюты. От Америки зависит, стоит или падает франк, и от Америки немножечко зависит, стоит или падает — или не падает, а качается — фунт стерлингов. (Смех.) Да, от Америки зависит. А вы знаете, что марка, франк и фунт стерлингов играют кое-какую роль в жизни народов.

1

22 июля, т.-е. совсем на днях, Юз говорил перед собранием английских министров и юристов речь, в которой, по его заявлению, не было "и тени официальности". Оратор иронически (его ирония очень напоминает подошву американских сапог) отзывался о тех европейцах, которые приезжают в Америку, чтобы поучать, увещевать, охотиться за симпатиями янки и особенно за их помощью. А затем, с своей стороны, Юз стал тяжеловесно «увещевать» и «поучать» о том, как европейские народы могут добиться содействия и помощи Соединенных Штатов. "Западное полушарие (Северная и Южная Америка), — я счастлив, что могу это сказать, — представляет собой образец мира". Они, американцы, сумели, видите ли, сделать то, чего не может достигнуть Европа. "Как образец мира представляются наши отношения с Канадой… Мы знаем почти с такой же достоверностью, как то, что планеты движутся по своим орбитам, что мы сохраним (с Канадой) мир", т.-е., если вы, британцы, отважитесь когда-либо с нами воевать, то знайте, что ваша колония Канада будет с нами против вас… "Вы имеете план Дауэса…" и вы обязаны его принять: ибо если вы не удовлетворите американских вкладчиков, то из всех ваших разговоров ничего не выйдет. "Моя уверенность, что будет найден путь к преодолению всех существующих затруднений, основана на том, что неудача повлекла бы за собой хаос", т.-е., если вы будете сопротивляться, то мы вас предоставим самим себе, и Европа погибнет без нашей помощи. "Вы можете рассчитывать"… "вы должны"… "вы не должны"… — в таком тоне произнесена эта речь на собрании, где принимал участие наследник английского престола и министры его британского величества. Вся официальная Англия ответила скрежетом зубов на эту речь, замечательно ярко выражающую взаимоотношения между Америкой и Европой. Но, как известно, зубовный скрежет есть самый слабый из ресурсов борьбы.

Л. Т.

"Пацифистский" империализм Соединенных Штатов

Америка вышла полностью и окончательно на путь активной мировой империалистской политики не с сегодняшнего дня. Если пытаться установить хронологию, то можно сказать, что решающий перелом в политике Соед. Штатов совпадает, примерно, с рубежом двух веков, XIX и XX. Американо-испанская война произошла в 1898 г., когда Америка захватила Кубу, тем самым обеспечив себе ключ к Панаме и, следовательно, выход в Тихий океан, к Китаю, к азиатскому материку. В 1900 г., в последнем году XIX столетия, вывоз промышленных продуктов С. Америки оказался впервые в истории Соединенных Штатов больше, чем ввоз промышленных продуктов. Это сделало Америку уже, так сказать, бухгалтерски, страной с активной мировой политикой. В 1901, не то в 1902 г. Америка обеспечивает за собой Панамскую провинцию Колумбии. У Америки есть своя на этот счет политика, которую она проводила на Гавайских островах, кажется, и на островах Самоа и, во всяком случае, в Панаме, и которую она проводит ныне в Мексике. Когда заатлантической республике нужно отторгнуть чужую территорию, подчинив ее себе, или заключить кабальное соглашение, она устраивает небольшую туземную революцию и затем является успокаивать, умиротворять, — точь в точь, как ген. Дауэс явился ныне успокаивать и умиротворять Европу, разоренную войной, ведшейся при помощи той же Америки. В 1902 г. С. Штаты обеспечивают за собой таким путем Панаму, приступают к прорытию канала и к 1914 году прорывают его вчерне, а в 1920 г. уже вполне законченный Панамский канал открывает в подлинном смысле слова новую величайшую главу в истории Америки и всего Земного Шара. Соединенные Штаты радикально исправили географию в интересах и целях американского империализма. У нас нет здесь перед глазами карты, но вы все себе ее представляете. Промышленность Соединенных Штатов сосредоточена, как известно, в восточной части, со стороны Атлантики. Запад страны — преимущественно сельско-хозяйственный. Вся тяга Соединенных Штатов, вернее, основная тяга их направлена в сторону Китая, с его 400 миллионным населением, с его неисчислимыми, неисчисленными и неизмеренными богатствами. Через Панамский канал американская промышленность открывает себе с Востока на Запад водный путь, сокращая его на несколько тысяч верст. Эти даты — 1898, 1900, 1914 и 1920 г.г. — являются датами открытого выхода Соединенных Штатов на большую дорогу мировых грабежей, т.-е. на дорогу империализма. Решающей вехой на этом пути явилась империалистская война. Как памятно, Соединенные Штаты вмешались в войну к самому ее концу. Три года Соединенные Штаты не воевали. Больше того, за два месяца до вмешательства в войну Вильсон заявил, что не может быть и речи об участии Америки в кровавой свалке европейских безумцев. Соединенные Штаты удовлетворялись до известного момента тем, что кровь европейских «безумцев» разумно перечеканивали в доллары. Но в тот час, когда можно было опасаться, что война закончится победой Германии, наиболее опасного в будущем соперника, Соединенные Штаты вмешались активно. Именно это решило исход борьбы.

И замечательно следующее: Америка корыстно питала войну своей промышленностью, она корыстно вмешалась в войну, чтобы помочь разгромить возможного грозного конкурента, в то же время она сохранила репутацию пацифизма. Это один из интереснейших парадоксов, одна из любопытнейших шуток истории, — шуток, от которых нам уже приходилось и еще придется вовсе невесело. Американский империализм, по существу беспощадно грубый, хищнический, в полном смысле слова злодейский, благодаря специальным условиям Америки, имеет возможность прикрываться тогой пацифизма, — не так, как это делают империалистские проходимцы старого света: у тех все видать наружу, а у Соединенных Штатов, у их буржуазии и их правительства, благодаря специальным условиям развития Америки, эта самая пацифистская маска как бы прилипла к империалистской роже так, что не отдерешь (Смех.) Это не случайно, этому помогла география, этому помогла история. Соединенные Штаты обходились без сухопутной армии. Почему? Да доберись до них: справа — Атлантический, а слева — Тихий океан, Пацифик (даже океан пацифистский!), — как добраться? Англия есть остров, в этом одна из основных причин ее своеобразия и вместе с тем одно из основных ее преимуществ. Соединенные Штаты представляют собой тоже гигантский остров по отношению к группе старых частей света. Англия ограждает себя флотом. Но если прорваться через линию английского флота, британские острова беззащитны, их можно пересечь кавалерийской шашкой — эту узкую полоску земли. А пересеки-ка Америку, Соединенные Штаты! Это остров, который имеет в то же время все преимущества России — ее гигантские пространства. Даже без флота Соединенные Штаты были бы почти неуязвимы для Европы или Японии, благодаря своим гигантским пространствам. Вот вам основная географическая причина этой пацифистской маски, которая стала вторым лицом. В самом деле: Америка невпример Европе, невпример всем прочим армии не создает… А если уж Америка создает армию, стало быть ее вынудили к этому. Кто вынудил? Варвары, кайзер, немецкие империалисты, люди, не воспитанные в благодати пресвитерианской и квакерской религии. (Смех.) Другую причину пацифистского благочестия нужно искать, как уже упомянуто, в истории. Соединенные Штаты поздно выступили на мировую арену, когда весь уже мир захвачен и поделен. Империалистское продвижение Соединенных Штатов совершается поэтому под знаменем "свободы морей", "открытых дверей" и пр. Таким образом, когда Америка вынуждается на открытое милитаристское злодейство, ответственность в глазах населения Соединенных Штатов и до известной степени всего человечества падает на остальных граждан мира, только не на Америку самое.

Вильсон помог доконать Германию и потом явился, как вы помните, в Европу во всеоружии 14-ти пунктов, где было обещано всеобщее благосостояние и умиротворение, право наций на самоопределение, кара преступника кайзера, воздаяние добродетельным народам и проч. Евангелие от Вильсона! Мы все его еще помним. И вся мещанская Европа, в значительной мере и рабочая, рабоче-мещанская, т.-е. рабоче-меньшевистская Европа, жила в течение долгих и долгих месяцев евангелием от Вильсона. Этот провинциальный профессор, призванный к роли представителя американского капитала, по колени и по локти в крови, — ибо он ведь разжигал европейскую бойню, — явился в Европу как апостол пацифизма и умиротворения. И все говорили: Вильсон даст мир, Вильсон восстановит Европу. Сразу Вильсону, однако, не удалось достигнуть того, для достижения чего послан ныне ген. Дауэс со свитой из нескольких банкиров, и Вильсон обиженно повернулся спиной к Европе, Вильсон вернулся к себе в Америку. И сколько было демократически-пацифистских социал-демократических воплей и причитаний по поводу безумия европейской буржуазии, которая не захотела договориться с Вильсоном и не сумела достигнуть умиротворения в европейских делах.

Вильсон был смещен. Пришла к власти Республиканская партия. В Америке начался торгово-промышленный подъем на основе почти исключительно внутреннего рынка, т.-е. на основе временного равновесия между промышленностью и сельским хозяйством, между востоком и западом страны. Этот подъем длился не долго, года два. С прошлого года он перешел в стационарное, но неустойчивое состояние, а с весны этого года обнаружились явные признаки торгово-промышленного кризиса, которому предшествовал жесточайший аграрный кризис, свирепо ударивший по земледельческим частям Соединенных Штатов. И, как всегда, кризис дал империализму новый живительный толчок. В результате финансовый капитал Соединенных Штатов прислал своих представителей в Европу для того, чтобы доделать то дело, которое началось, и солидно началось, с империалистской войны и было продолжено через Версальский мир, т.-е. дело экономического принижения и закабаления Европы.

План — посадить Европу на паек

Чего хочет американский капитал, чего он ищет? Он ищет, говорят нам, устойчивость, он хочет восстановить европейский рынок, он хочет сделать Европу платежеспособной. Как, каким путем? И в каких пределах? Ведь американский капитал не может сделать Европу конкурентоспособной, он не может допустить того, чтобы Англия, а тем более Германия и Франция, прежде всего Германия, вернули себе свои мировые рынки, потому что ему самому, американскому капиталу, стало тесно, потому что он теперь — экспортирующий капитал: и продукты экспортирует, и себя экспортирует. Он, американский капитал, ищет миродержавного положения, хочет американского империалистского самодержавия на нашей планете, — вот чего он ищет. Что ему делать с Европой? Ему нужно, говорят, Европу умиротворить. Как? Под своей гегемонией. А это что значит? Это значит позволить ей подняться, но в заранее отмежеванных пределах, отвести ей определенные ограниченные участки мирового рынка. Американский капитал сейчас командует, приказывает дипломатам. Он готовится и собирается точно так же приказывать европейским банкам и трестам, европейской буржуазии в целом… Он к этому идет. Он будет нарезать участки рынка, он будет нормировать деятельность европейских финансистов и европейских промышленников. Если ответить ясно и отчетливо на вопрос, чего хочет американский капитал, то придется сказать так: он хочет капиталистическую Европу посадить на паек. (Движение в зале.) Это значит — указать ей, сколько тонн, литров или килограммов и чего именно она имеет право покупать и продавать. Еще в тезисах к III Конгрессу Коминтерна мы писали, что Европа балканизирована. Ныне это уподобление получает свое дальнейшее развитие. Государства Балканского полуострова всегда имели протектора в лице царской России или Австро-Венгрии. Вся политическая жизнь: смена правящих партий, даже смена династий (в Сербии) вращалась вокруг воли могущественных протекторов. Сейчас балканизированная Европа становится в подобное положение по отношению к Соединенным Штатам и отчасти к Великобритании. По мере развития их антагонизма европейские правительства будут обивать пороги Вашингтона и Лондона, смена партий и правительств будет определяться в последнем счете волей американского капитала, указывающего Европе, сколько ей есть и пить… Паек — это мы знаем по собственному опыту, — не всегда сладкая вещь (смех), особенно, когда этот американский, строго нормированный паек предлагается не только европейским народам, но и их господствующим классам, которые весьма привыкли к сладкому. Речь идет, в последнем счете, не только о Германии, не только о Франции, но и о Великобритании. Да, и ей нужно готовиться потихоньку к той же участи. Правда, часто говорят, что вот, дескать, сейчас Америка идет вместе с Англией, образовался англо-саксонский блок, — часто говорят: англо-саксонский капитал, англо-саксонская политика. Основной мировой антагонизм, говорят, — это вражда между Америкой и Японией. Но так говорят те, которые не понимают дела. Основной мировой антагонизм пролегает по линии интересов Соединенных Штатов и Великобритании. И это будет вскрываться чем дальше, тем больше…

Американский империализм и европейская социал-демократия

Прежде, однако, чем подойти к этому в высшей степени важному вопросу, я хочу рассмотреть вместе с вами, какое место отводит американский капитал европейским радикалам и меньшевикам, социал-демократии в той самой Европе, которой предстоит быть посаженной на паек. Социал-демократии дается поручение, — это я отнюдь не для полемических целей говорю, — социал-демократии дается поручение подготовить эту новую обстановку, т.-е. политически помочь американскому капиталу перевести Европу на паек. Это делает сейчас в самом деле социал-демократия германская, французская, это делают социалисты всей Европы? Всмотримся и вдумаемся. Они воспитывают сейчас себя и стараются воспитать рабочие массы в религии американизма. Это не значит, что все они стали пресвитерианцами и квакерами, а это значит, что они из американизма, из роли американского капитала в Европе делают новую политическую религию. Они учат или пытаются учить трудящиеся массы, что без умиротворяющей роли американского капитала и без его займов Европе не устоять. Они ведут оппозицию против своей буржуазии, как германские социал-патриоты, не под углом зрения пролетарской революции, даже не под углом зрения каких-либо реформ, а под углом зрения обличения ее, немецкой буржуазии, в том, что она нетерпима, своекорыстна, шовинистична и неспособна договориться с американским гуманным, демократическим, пацифистским капиталом. Это сейчас центральный вопрос политической жизни Европы и особенно Германии! Другими словами, европейская соц. — демократия становится на наших глазах политическим агентством американского капитала. Ожиданно это или неожиданно? Если вспомнить, — тут и вспоминать нечего, — что социал-демократия есть агентура буржуазии, то станет ясно, что социал-демократия должна была логикой своего политического вырождения стать агентурой самой сильной, самой могущественной буржуазии, буржуазии всех буржуазий. Это и есть американская буржуазия. Посколько американский капитал берет на себя задачу «объединить» Европу, «умиротворить» Европу, «научить» Европу, как справиться с вопросами репараций, возмещений за войну и проч., и поскольку кошелек-то в руках американской буржуазии, постольку вся та зависимость, в которой социал-демократия находится у германской буржуазии в Германии, у французской — во Франции, переносится постепенно на главного хозяина. Да, большой хозяин пришел в Европу: американский капитал. И естественно, если социал-демократия попадает к хозяину своих хозяев в политически зависимое положение. Это основной факт для понимания нынешнего состояния и нынешней политики II Интернационала. Кто этого не уяснит себе, тот не поймет событий сегодняшнего и завтрашнего дня, тот будет скользить по поверхности, пробавляясь общими фразами.

Больше того: услуга за услугу! Социал-демократия подготовляет для американского капитала почву, бежит впереди колесницы, говорит о его спасительной роли, подметает, расчищает, благословляет. Это немаловажная работа! Империализм раньше посылал вперед миссионеров. Попа обыкновенно пристреливали дикари в колониях, иногда даже съедали. Тогда посылали воина, чтобы мстить за праведника, а затем вдогонку отправляли купца и администратора. Американскому капиталу, чтобы колонизировать Европу, превратить ее в американский доминион нового типа, незачем посылать в Европу попов-миссионеров. На месте, в Европе, есть политическая партия, вся задача которой в том, чтобы возвестить народам евангелие от Вильсона, евангелие от Кулиджа, священное писание от нью-йоркской и чикагской бирж. В этом и состоит нынешняя миссия европейского меньшевизма. Но, повторяю: услуга за услугу! Меньшевики при этом сами немало выигрывают. В самом деле, германской социал-демократии на днях еще, в периоды острой гражданской войны, приходилось брать на себя прямую вооруженную защиту своей буржуазии, той самой, которая шла рука об руку с фашистами. Носке является ведь символической фигурой для послевоенной политики германской социал-демократии. А сегодня? Сегодня у нее роль иная. Сегодня германская социал-демократия позволяет себе роскошь оппозиции. Она критикует свою буржуазию и этим устанавливает известную дистанцию между собой и партиями капитала. Как она ее критикует? Она говорит: ты своекорыстна, тупа, злокозненна, — а вот есть буржуазия по ту сторону Атлантического океана, во-первых, богатая и мощная, во-вторых, гуманная, реформистская, пацифистская, которая снова пришла к нам, которая хочет дать 800 миллионов марок чистоганом на восстановление валюты, — а это очень хорошо в Германии звучит: золотая марка! — А ты, немецкая буржуазия, ерепенишься и после того как ты наше любезное отечество втянула по уши в болото нищеты, — ты смеешь артачиться перед американской буржуазией? Да мы тебя беспощадно обличим перед германскими народными массами!.. Говорит она почти-что тоном революционного трибуна…, защищая американскую буржуазию. (Аплодисменты.) Вот парадокс партии.

Поделиться:
Популярные книги

Жестокая свадьба

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
4.87
рейтинг книги
Жестокая свадьба

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ардова Алиса
1. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.49
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Дарующая счастье

Рем Терин
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.96
рейтинг книги
Дарующая счастье

Назад в СССР 5

Дамиров Рафаэль
5. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.64
рейтинг книги
Назад в СССР 5

Утопающий во лжи 3

Жуковский Лев
3. Утопающий во лжи
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Утопающий во лжи 3

Средневековая история. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна
Средневековая история
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.16
рейтинг книги
Средневековая история. Тетралогия

В тени большого взрыва 1977

Арх Максим
9. Регрессор в СССР
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
В тени большого взрыва 1977

Неожиданный наследник

Яманов Александр
1. Царь Иоанн Кровавый
Приключения:
исторические приключения
5.00
рейтинг книги
Неожиданный наследник

Вторая невеста Драконьего Лорда. Дилогия

Огненная Любовь
Вторая невеста Драконьего Лорда
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.60
рейтинг книги
Вторая невеста Драконьего Лорда. Дилогия

Кодекс Охотника. Книга XXIII

Винокуров Юрий
23. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIII

Неудержимый. Книга II

Боярский Андрей
2. Неудержимый
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга II

Искатель. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
7. Путь
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.11
рейтинг книги
Искатель. Второй пояс

Совок 5

Агарев Вадим
5. Совок
Фантастика:
детективная фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.20
рейтинг книги
Совок 5

Элита элит

Злотников Роман Валерьевич
1. Элита элит
Фантастика:
боевая фантастика
8.93
рейтинг книги
Элита элит