Европа судит Россию
Шрифт:
Принятый на сессии Верховного Совета СССР в марте 1946 года четвертый пятилетний план предусматривал проведение широкомасштабных восстановительных работ на территориях, подвергшихся оккупации. На этих землях проживало 88 миллионов людей, производилось 33 % промышленной продукции и засевалось 47 % посевных площадей. Требовалось восстановить первенцев сталинских пятилеток, таких как Днепрогэс, а также металлургические предприятия Украины, 182 шахты Донбасса, промышленные предприятия Белоруссии и т. д.
План предусматривал не только восстановление разрушенного, но и увеличение продукции: по промышленности на 48 % по сравнению с 1940 г., по сельскому хозяйству – на 27 %. Такой прирост был связан с ростом энергозатрат. Пятилетний план определил рост производства электроэнергии на 70 % по сравнению с 1940 г., ускорение использования богатств «Второго Баку», газовых месторождений Западной Украины, Поволжья, Эстонии, строительство 60 новых угольных шахт.
Однако
События 1946 года заставили руководство страны обратить особое внимание на развитие сельского хозяйства. Состоявшийся в феврале 1947 года пленум ЦК ВКП(б) принял решения о резком увеличении производства сельскохозяйственной техники, повышение культуры земледелия. За пятилетку число тракторов выросло в 1,5 раза, комбайнов – в 1,4 раза.
Хотя пятилетка предусматривала рост благосостояния населения и в конце декабря 1947 года в стране была отменена карточная система распределения ряда продуктов питания, страна долго не могла достичь даже уровня относительного благосостояния, существовавшего в предвоенные годы. К тому же, как и до войны, приоритет отдавался развитию средств производства, а не средств потребления. Опережающий темп развития средств производства должен был сохраниться на долгие годы. В своем выступлении 9 февраля 1946 года Сталин заявил: «Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна, до 60 миллионов тонн стали, до 500 миллионов тонн угля, до 60 миллионов тонн нефти. Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей. На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше. Но это дело можно сделать, и мы должны его сделать».
Осуществление этих огромных и долгосрочных задач предполагало сохранение мира в течение продолжительного времени. Однако международная обстановка существенно ограничила такие возможности.
Совершенно очевидно, что многие на Западе не были удовлетворены итогами Второй мировой войны. Рост влияния СССР, коммунистических партий в мире, активизация рабочего движения в различных странах, развитие национально-освободительного движения в колониях и зависимых странах вызывали раздражение в правящих кругах крупных капиталистических стран. Ожидание войны между Западом и СССР широко распространилось уже через месяц после ее окончания в Европе среди американских солдат. Опросы показали, что такую войну ожидала четверть опрошенных, хотя в это время в официальной пропаганде Запада говорилось о боевом сотрудничестве между СССР, Великобританией и США. Как известно, солдаты нередко хорошо знают содержания разговоров своего начальства, а нередко и секретные распоряжение, которые передают офицерам. Уже на Потсдамской конференции Сталин обратил внимание Черчилля на то, что английские власти держали не разоруженными немецкие войска в Норвегии. Через 10 лет Черчилль признался, что отдал распоряжение не разоружать немецкие войска, чтобы быть готовым использовать их для возможного нападения на СССР. Был даже подготовлен план развязывания войны против СССР в начале июля 1945 года.
К тому же в середине июля 1945 года произошло событие, резко изменившее соотношение сил в послевоенном мире. Уже в самом начале Потсдамской конференции президент США Гарри С. Трумэн в присутствии премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля сообщил И.В. Сталину об успешном испытании в США атомного оружия. Так Советскому Союзу давали понять, что в вооружениях произошла революция и США в ней лидируют.
Атомные бомбардировки Соединенными Штатами Хиросимы и Нагасаки, осуществленные якобы «ради сбережения жизней американских солдат», которым предстояло воевать в Японии в 1945-1946 годах, если бы она не капитулировала, показали, что американское правительство оказалось готовым пренебречь колоссальными жертвами среди мирных жителей во имя достижения своих военных целей. Ранее подобное отношение к мирному населению проявилось в ходе бомбардировок Дрездена, Гамбурга и ряда других городов Германии, в ходе которых были уничтожены сотни тысяч мирных жителей. В то же время было очевидно, что жестокое уничтожение сотен тысяч жителей Хиросимы и Нагасаки, не получивших предупреждения ни о бомбардировке, ни о последствиях ядерной радиации, стало не только сценами из последнего акта Второй мировой войны, но и предвестником начала холодной войны. Американские военные показали СССР, что его ждет в случае вооруженного конфликта с США.
Сразу после окончания Второй мировой войны в правящих кругах США стали разрабатываться планы развязывания новой войны против СССР. За два дня до упомянутого выше письма Трумэна, 9 октября 1945 года, комитет начальников штабов США подготовил секретную директиву 1518 «Стратегическая концепция и план использования вооруженных сил США», которая исходила из подготовки нанесения Америкой превентивного атомного удара по СССР. По мере быстрого накопления атомного оружия в США 14 декабря 1945 года была подготовлена новая директива № 432/d комитета начальников штабов, в приложении к которой были указаны 20 основных промышленных центров СССР и трасса Транссибирской магистрали в качестве объектов атомной бомбардировки.
Во время войны США, Великобритания и другие страны Запада видели в СССР силу, способную сокрушить Германию, Японию и их союзников и сорвать их планы установления мирового господства, а поэтому не шли на откровенно вероломные шаги. В эти годы они воздерживались от критики советского строя, и, видя в Сталине надежного партнера, всячески восхваляли его, Красную армию и Советскую страну. Рузвельт, Черчилль и сопровождавшие их лица вместе со Сталиным посмеялись, когда тот спросил их в Ялте, не считают ли они, что СССР стремится к мировому господству.
Ни после окончания войны, ни в последующие годы политика СССР не изменилась в этом отношении. Анализируя американские планы нападения на СССР, исследователь М. Шерри писал: «Советский Союз не представляет собой непосредственной угрозы, признало командование вооруженных сил. Его экономика и людские ресурсы истощены войной… Следовательно, в ближайшие несколько лет СССР сосредоточит свои усилия на восстановлении». В докладе Совета планирования политики Государственного департамента от 7 ноября 1947 года признавалось: «Советское правительство не желает и не ожидает войны с нами в обозримом будущем». Суммируя свои впечатления о пребывании в СССР и встрече со Сталиным в начале 1947 года, фельдмаршал Монтгомери писал: «В целом я пришел к выводу, что Россия не в состоянии принять участие в мировой войне против любой сильной комбинации союзных стран, и она это понимает. Россия нуждается в долгом периоде мира, в течение которого ей надо будет восстанавливаться. Я пришел к выводу, что Россия будет внимательно следить за обстановкой и будет воздерживаться от неосторожных дипломатических шагов, стараясь не "переходить черту" где бы то ни было, чтобы не спровоцировать новую войну, с которой она не сможет справиться… Я сообщил об этом в докладе британскому правительству и начальникам штабов».
В то же время ослабление СССР и отсутствие у него своего атомного оружия позволяли руководителям Запада надеяться взять реванш за успехи СССР, коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения. Вот тогда-то и пошли в ход уже использованные Гитлером обвинения в адрес СССР в том, что он угрожает свободе и независимости других стран мира, а само существование советской системы не совместимо с нормами цивилизованного общества.
Эти обвинения были выдвинуты Уинстоном Черчиллем 5 марта 1946 года в его выступлении в Вестминстерском колледже города Фултон (штат Миссури). Хотя эту речь произнес отставной премьер-министр, ее содержание было согласовано с руководством Великобритании и США. В своем выступлении У. Черчилль объявил о том, что над Европой опустился «железный занавес» и разделил ее по линии от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике. Черчилль предлагал пересмотреть последствия Второй мировой войны и решения по странам Центральной и Юго-Восточной Европы, принятые в Тегеране, Ялте и Потсдаме.
Черчилль не скрывал, что политическим орудием ревизии послевоенной системы должна была стать «братская ассоциация народов, говорящих на английском языке». Он подчеркивал, что такая ассоциация предполагала бы совместное использование авиационных, военно-морских баз и вооруженных сил США, Англии и других англоговорящих стран.
Впоследствии понятие «железный занавес», который ввел в политический оборот Черчилль, стало означать прежде всего ограничение возможностей для граждан социалистических стран выезжать в капиталистические страны и получать информацию о жизни на Западе. Однако Черчилль называл «железным занавесом» трудности в получении Западом информации из стран Центральной и Юго-Восточной Европы, и на эти трудности уже на Потсдамской конференции жаловались представители западных держав. Считалось, что введенные советскими войсками и их союзниками ограничения на деятельность западных журналистов (а также разведчиков) мешают достаточно полному освещению событий в этих странах, а поэтому Запад не получает полной картины о том, что там происходит. В то же время, употребив словосочетание «железный занавес» из лексикона Геббельса, Черчилль намекал на то, что за этим занавесом из танков и другого «железного» оружия могли твориться ужасные вещи, а Запад не знал о них. Фактически же Черчилль объявил о начале холодной войны Запада против СССР и его новых союзников.