Европе не нужен евро

Саррацин Тило

Американский инвестор Уоррен Баффетт – уже в течение многих десятилетий очень успешный здравомыслящий предприниматель – сказал по поводу выходящей за пределы контроля государственной задолженности: «Я мог бы за пять минут покончить с задолженностями. Для этого только нужен закон о том, что, как только дефицит превысит три процента ВВП, все члены парламента утрачивают право на участие в повторных выборах»⁵. Для того чтобы правильно предсказать действия государств, правительств или политических органов, нужно обращать внимание не на их высказывания и обещания, а на стимулы, которые управляют их действиями. Только так, считает Кеннет Рогофф, можно сделать правильный анализ

политических действий в период финансового и долгового кризиса⁶.

Желанием удерживать в разумных пределах корыстное злоупотребление и бездумные траты заемных денег мы обязаны существованию счетных палат и аудиторских компаний, а также той особой роли, которая отводится денежному аудиту в каждом немецком объединении. Что касается государственных финансов, то ряд правил оправдал себя на практике. Для того, чтобы поддерживать собственные усилия соответствующей корпорации, а также предотвратить злоупотребление и расточительство, необходимо:

– Экономический успех соответствующего государства, региона или города должен четко отражаться в доходах данной корпорации.

– Каждый государственный уровень должен иметь возможность покрывать отведенные ему задачи в значительной степени из поступающих доходов, на которые он может влиять. По возможности он должен оказывать определенное влияние как на вид и размер расходов, так и на вид и размер доходов.

– Каждое государственное подразделение, как и любое частное хозяйственное предприятие, должно нести риск своей экономической неудачи. И в условиях демократии это в равной степени должны осознавать как избиратели, так и избранные. В чрезвычайном случае ответственность за риск может также состоять в том, что придется отвечать за последствия невыплаты кредита вплоть до банкротства⁷.

Американский экономист Роберт Мандел, удостоенный Нобелевской премии по экономике за анализ оптимальных валютных зон, выступает категорически против совместного принятия долгов и совместной ответственности стран зоны евро. Он обращает внимание на то, что в США «Федерация просто не принимает на себя никакой ответственности за отдельные штаты». В 1792-м они это еще делали, после войны за независимость перестали, потому что «война явилась причиной большинства долгов». Но сегодня этот аргумент, естественно, больше не срабатывает⁸. В сороковые годы XIX века была предпринята повторная попытка сделать американское федеральное государство ответственным за долги отдельных штатов. За этими попытками стояли крупные британские банки, опасавшиеся убытков. Но это не удалось, и некоторые американские штаты, которые потерпели неудачу с крупными инфраструктурными проектами, оказались неплатежеспособными. Берлинский экономист Карл-Людвиг Хольтфрерих представил по этому вопросу очень содержательный анализ⁹. Было однозначно установлено, что уже более 160 лет огромное федеральное государство США не несет никакой ответственности по финансовым обязательствам своих штатов. Этот пример показывает, что долговой кризис в едином валютном пространстве в историческом плане не является чем-то исключительным и его не нужно решать путем Bail-Out.

Доверие к государству и роль солидарности

Есть солидарные и менее солидарные общества. В солидарных обществах меньше борьбы за распределение, меньше инфляции, и, как правило, они более продуктивны. В них существует большее общественное доверие к объективности, эффективности работы и надежности государственных институтов. Граждане в среднем более законопослушны ¹⁰ и честнее при уплате налогов. Так как они испытывают больше доверия к государственным институтам и эффективности их работы, то и сопротивление платежам меньше. Эта степень доверия основывается чаще всего на опыте, глубоко укоренившемся в течение столетий, можно сказать, в генах общества. Приведу два примера.

Габсбургская империя была известна своим надежным и неподкупным чиновничеством. Соответственно высоким было доверие к государственным институтам. Габсбургская империя рухнула 93 года тому назад. Но и сегодня исследования в Польше, Украине, Румынии или в государствах бывшей Югославии показывают, что на принадлежавших когда-то к Габсбургской империи территориях доверие к государственным институтам намного выше¹¹.

Италия, до объединения государства Гарибальди в 1860 году, в течение более 800 лет практически была разделена на три части, а именно на:

– свободные города с самостоятельным управлением и север, находящийся под властью немецких, а позже австрийских императоров

– папскую область в центре Италии

– и королевство двух Сицилий со столицей Неаполь.

И сегодня еще, спустя 150 лет после установления государственного единства, практика управления, применение законов и преобладающая ментальность общества следуют этому старому разделению¹². Степень коррумпированности и бюрократизм с севера на юг возрастают, а трудолюбие, напротив, снижается. В то время как экономический уровень на Паданской равнине (в долине реки По) сравним с уровнем Баварии, то Апулия или Сицилия скорее напоминают Грецию. С проблемой Меццоджорно (Южная Италия) все итальянские правительства до сегодняшнего дня терпели неудачи, несмотря на гигантские финансовые вливания. Зато автономный итальянский Южный Тироль стал после Второй мировой войны особым островком благополучия со свободным от коррупции управлением.

По моей оценке, европейским институтам и европейскому правовому регулированию в Италии и за несколько десятилетий не удастся сделать то, чего итальянцы сами не смогли создать за 150 лет, а именно вывести на более или менее стандартный, удовлетворяющий масштабам Центральной Европы уровень государственные правовые нормы, эффективность управления и верность закону. Необходимо будет найти для Европы и для Европейского валютного союза правила и порядок действий, которые реально будут учитывать существование таких различий в государствах.

Все начинается с различий в понятиях. Если в связи с государственным долговым кризисом в еврозоне идет речь о «солидарности», то представители затронутых долговым кризисом южных стран подразумевают под этим более выгодные процентные ставки, больше государственных гарантий, больше субсидий из северных стран и тому подобное. Те же, в свою очередь, которые в северных странах высказываются за «большую солидарность», охотно проецируют собственные угрызения совести, которые в основном связываются с бедностью в странах третьего мира или бедностью получателей социальных пособий в собственной стране, на финансовые трудности солнечных государств в южной части валютного союза.

Однако при этом смешиваются различные понятия солидарности. В странах с высоким доверием к государству «солидарность» понимается, как правило, в смысле «давать», а не в смысле «брать». В странах с низким доверием к государству все как раз наоборот. Друг другу противостоят два понятия солидарности:

– Неправильное понимание солидарности: «Отдавай мне, потому что у тебя больше»¹³.

– Правильное понимание солидарности: «Мы финансируем вместе там, где это повысит общее благосостояние. Мы перераспределяем, потому что сильный поддерживает и защищает слабого».