Эй, вратарь, готовься к бою!
Шрифт:
Но болеть за "Рубин" менее эмоционально не перестал. Как я плакал, когда в 1973 году свердловский "Уралмаш" из-под носа увел путевку в первую лигу, хотя почти весь сезон "Рубин" шел на первом месте в своей группе! Зато как был счастлив, когда на следующий год "Рубинчик" героически пробился в первую лигу! Я много лет хранил номер газеты "Комсомолец Татарии" со статьей-передовицей "Мы в первой лиге!" Любимцем казанской "торсиды" той поры был Мурат Задикашвили -- небольшого роста, юркий, лысенький грузин, он всегда бился и цеплялся за мяч до последнего. Некоторое время я даже носил во дворе его имя в качестве псевдонима.
Казанская хоккейная команда со сложным названием "СК (спортивный
Любую ровную полянку мы превращали в футбольное поле, воротами служили камушки или школьные портфели. А зимой расчищали снег, используя его для строительства бортов, и заливали уже собственную хоккейную площадку. Воду таскали вёдрами из квартиры Фархада -- он жил на первом этаже (ох, помню, и наплескали мы у него, пока мать была на работе!). Штангами ворот становились сложенные стопками кирпичи. Для прочности конструкции их обливали водой, но "ворота" оставались без перекладины, а площадка -- без задних игровых зон.
Осенью 1972 года состоялась историческая, незабываемая хоккейная серия матчей СССР -- Канада. Описывать колоссальный интерес к этому захватывающему спортивному зрелищу после показа фильма "Легенда номер 17" излишне. К сожалению, прямых репортажей из Канады тогда не велось: власти трогательно заботились о здоровом сне трудящихся, и сидеть в ресторанах или смотреть телевизор после 23-00 не полагалось. Счет уже сыгранного накануне матча узнать было неоткуда, поэтому репортаж в записи на следующий день фактически превращался в прямой.
Мы бредили этими играми. Конечно, прекрасно знали и любили своих хоккеистов -- Михайлова, Петрова, Харламова, Якушева, Мальцева, Рагулина, Васильева, Третьяка, Анисина и других. Их постоянно показывали по телевизору, их имена были на слуху. Но вот канадцы... Задиристые, волосатые, без касок, с выбитыми передними зубами, постоянно что-то жующие -- они идеально походили на гопников. Неудобно вспоминать, но именно канадские, а не советские хоккеисты стали тогда нашими настоящими кумирами. К тому же суперсерию, пусть и с минимальным перевесом, все-таки выиграли "Кленовые листья": Кен Драйден, грозный Фил и Тони Эспозито, счастливчик Хендерсон, забивший победную шайбу серии, костолом Боби Кларк, Халл, Стив Курнойе, двое братьев Маховличей, забияка Паризе... За право носить имя кого-нибудь из канадских профессионалов шли упорные споры. Тогда же я сменил свой псевдоним "Мурат Задикашвили" на "Питера Маховлича", но этим громким именем канадского нападающего меня удостоил сам Эдик Маматов!
К сожалению, из-за тех же канадцев стало входить в моду драться прямо на площадке во время игры (до этого невыясненные спорные моменты оставляли для разборок после матча). Тогда же я впервые услышал выражение "жевательная резинка". Крайне редкие случаи появления у кого-то из пацанов этой вожделенной резинки становились настоящим событием: на обжёвки выстраивалась очередь, поэтому даже самый маленький кусочек "жвачки" ценился на вес золота. Кому жвачки не доставалось, всё равно во время игры в хоккей совершали энергичные жевательные движения.
Ежегодно
Леонард был несколько грубоват, даже хамоват и требовал спортивных результатов. Он пользовался большим уважением у гопников -- они часто заходили к нему, и Леонард их, в отличие от других учителей, не прогонял. Со стороны казалось странным: серьёзный мужчина, преподаватель, а якшается с хулиганьём. На самом деле, Леонард ненавязчиво, доходчиво, с грамотным использованием "базара" наставлял их на ум-разум. И они слушали физрука. Не слушались, но хотя бы слушали, что уже было немало.
Моей страстью был последний рубеж -- ворота! И хотя я умел неплохо повозиться и с мячом, и с шайбой, на чемпионатах школы всегда стремился во вратари. "Эй, вратарь, готовься к бою!" Именно к бою! Невозможно описать тот азарт и страсть, с которыми бились пацаны за спортивную честь класса! Я не любил играть в хоккейной маске: дышалось с трудом, видимость плохая. Удобных масок тогда не продавали -- так, пластмассовая штамповка на резинках. Поэтому регулярно получал увесистым мерзлым куском резины в лицо. Даже как-то раз зуб шайбой выбили. Не беда: прибежав домой, выплюнул зуб, отполоскал кровь и... понесся доигрывать матч.
Попасть в сборную класса почиталось за честь. Валерка по своим игровым кондициям до уровня сборной не дотягивал. Капитаном и футбольной, и хоккейной команд "В"-класса был еще один "авторитет" Ринат Латыпов, по кличке "Срих" -- он отбирал кандидатов в основной состав. Однако места в "основе" для меня поначалу тоже не нашлось: в воротах уверенно обосновался "старожил" класса Юрка Тимофеев, по кличке "Макар". Помню, как я впервые пришел на матч футбольного чемпионата школы с участием 4"В" и своего бывшего "А"-класса. Чтоб доказать "профпригодность", я придумал хитрость, дальновидно прихватив с собой вратарские перчатки. За "А"-шников в центре нападения, как всегда, играл Эдик Маматов. Покуражился он на славу: шесть или семь голов на любой вкус -- мастер, что и говорить. Разгром моего нового класса был тотальным и безоговорочным. Леонард свистел и свистел, указывая на центр поля.
Но даже в этой ситуации Срих не заменил в воротах Макара. Моя же хитрость заключалась в следующем. Ворота были без сетки, простая футбольная рама. Я встал за Макаром и одновременно с ним тоже прыгал за летящим в наши ворота мячом. Причем половину пропущенных им "банок", как мы называли голы, я взял! Более того, громко, чтоб слышал Срих, стал подсказывать Макару: "Потерял ворота!", "Немного вперед -- сузь сектор!", "Не сиди на месте, вперед на перехват!", "Эта "свеча" -- твоя, пошел!" и так далее. Любой вратарь поймет, о чем идет речь. Тем более, во дворе и в бывшем классе я часто играл против Эдика и лучше знал его манеру игры. Макар сперва огрызался, грубил, мол, "отвали!", "задрал!" или, как еще у нас выражались, "без сопливых скользко!" и тому подобное. Но потом, осознав мою правоту, стал следовать указаниям. Я же после проигранного в пух и прах матча сказал Сриху всего одну фразу: "Ну, чё? Ты, в натуре, всё понял?" Поэтому вскоре оказался в воротах сборной класса, даже махача с Макаром не случилось.