Эй, Всевышний! Я научился ценить. Том III
Шрифт:
Спасибо, что меня, подземелье встречавшего только в книжках, туда не послали. Опасностей множество, и новичок без опыта, будь он хоть воплощением магии, может там очень глупо закончить свой жизненный путь.
Подземелья — они ведь не только монстрами опасны…
— Время поджимает. — Сказал я после затянувшейся на минуту паузы. — В общем, если всё пойдёт по наихудшему сценарию, я буду искать вас дома.
— Лучше в отделении гильдии алхимиков. Оно защищено по высшему классу, и если начнётся что-то такое, я отведу Клариссу и Тэлана туда.
— Когда на улицах поднимется
— Дома есть артефакты… но я тебя понял. Если я опоздаю, то мы останемся дома и будем ждать тебя в течение, скажем, тридцати минут. — Мне этого времени хватит раз десять облететь Рилан по периметру, так что — пойдёт. Даже если узнаю обо всём с задержкой, то всё равно успею, а если не узнаю… Нет, шансы на это не то, что минимальны — они нулевые. — Пойдёт?
— Вполне. Но я надеюсь, что к поспешному побегу прибегать не придётся.
— Надеяться можно на что угодно, сын. Постарайся не влезть в самую глубокую задницу из всех, что там будут, ладно?
— А тут уж как пойдёт… — Сказал я, и тут же открестился, разглядев в глазах отца нешуточное беспокойство. — Да шучу я, шучу. На поверхности мне ничего не угрожает, а вниз я точно не сунусь.
— С тобой, Золан, я не уверен даже в том, что на этот спокойный и тихий город не упадёт дракон, которому что-то будет от тебя надо. — Волан встал со своего места, подошёл к массивному шкафу и, разблокировав дверцы особо заковыристым образом, достал оттуда несколько флаконов, тут же вручив их мне. — Знаешь, что это?
— Биение сердца — две штуки, Огненная геенна — две штуки, и Последний шанс, одна штука. — А если человеческим, не пафосным языком, то — мобилизующее резервы организма и подстёгивающее регенерацию, хорошо горящее и быстро распространяющееся жидкое пламя, одного флакона которого хватит на пару домов, и стимулятор, выжимающий из тела все соки. Менее дорогие аналоги первого и третьего настоев у меня имелись, но вот второй — это уже редкость из-за сложностей в изготовлении. Малейшая ошибка, и горит всё, включая незадачливого алхимика. — Ты меня на войну отправляешь?
— Ты не хуже меня должен понимать, что выжить, и одновременно не раскрыть твою настоящую силу может оказаться непросто. А так — ты всегда сможешь списать пару неестественно мощных взрывов на эти склянки.
— Спасибо. Пока есть время — постарайся найти целителя и используй настой. Потом всё может затянуться, а каждый день промедления…
— Обязательно. Выживи, сын.
Часть II.
Вот только перед самим выживанием в недружелюбной среде меня ждал разговор с графом, и, подозреваю, торг.
Если удастся добиться условий, похожих на таковые у смертников А-ранга, то я буду плясать от счастья:
Да и с аристо будет куда проще навести мосты, чтобы получить доступ к тому, что они могут предложить. Пока мне интересны только знания, но так оно будет не всегда, и связи со знатью мне будут никак не лишними.
В конце концов, простолюдина обидеть может каждый, а вот перед тем, как лезть на рыцаря или барона, возможные противники уже задумаются: а оно нам надо? Может и перчаткой в лицо прилететь, а от вызова, брошенного другим благородным, уже не отвертишься чем-то вроде «я слишком хорош для тебя — вот замена, дерись с ним».
Так что настроен я был более, чем серьезно, и за награду собирался сражаться до последнего.
— Вещи вы можете оставить здесь. — Ко мне обратился чопорного вида дворецкий, в принципе первый человек, которого я встретил, пока шёл от ворот поместья до широких, ведущих в этот зал дверей. Ни стражи, ни прислуги, словно это место давным-давно вымерло. Но, как и было сказано, принесённый с собой набор авантюриста я оставил здесь. — Прошу за мной…
А следом меня проводили в не самое большое помещение, в центре которого сиротливо ютился стол с парой стоящих друг напротив друга стульев. Графа не было — видно, он относился к той категории знатных, которые не считают нужным приходить к ими же назначенному времени. Или, что тоже вполне реально, у него просто было очень много забот, связанных с готовыми сорваться вскачь событиями.
Так или иначе, но спустя четверть часа в зал вошла сначала служанка, водрузившая в центре стола плитку с небольшим чайничком и парой кружек, а после и тот, на чьих руках в любой момент могла оказаться кровь нескольких сотен тысяч человек.
Граф Бельфмор.
В отличие ото многих других благородных, его внешний вид был запоминающимся и совершенно необычным. Так же, как я предпочитал костюмам и смокингам стилизованную мантию, этот среднего роста мужчина носил белоснежную рубашку, брюки — и оставляющий грудь открытой плащ длиной до колена с массивной бляхой пониже шеи.
Чуть растрёпанные соломенного цвета волосы, аккуратная бородка и усы, немного недотягивающие до звания шикарных, могли принадлежать и авантюристу, и торговцу, и ремесленнику, так как выглядели совершенно обычно. Сам по себе, Бельфмор не выглядел лощёным самодовольным кретином, что лично для меня уже было откровением.
Не таким я себе представлял человека, готового рискнуть жизнями горожан.
Совсем не таким.
— Ваше сиятельство, авантюрист Золан, по вашей просьбе, прибыл.
Я встал со своего места и поклонился — как безродный маг человеку знатного происхождения. Никакого преклонения колена, никакого самоуничижения, ведь граф не был мне господином, и я не ходил у него в подчинении. В ответ на это граф, огладив бородку, ухмыльнулся, и лёгким движением руки отбросил всякий официоз, предложив мне сесть.