Эйнштейн

Максим Чертанов

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

«…»

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Альберт и Эльза Эйнштейн, будущий президент Израиля Хаим Вейцман (второй слева) с женой Верой (третья слева), лидеры Всемирной сионистской организации доктор Менахем Усышкин (первый слева) и Бенцион Мосинзон (первый справа). НьюЙорк, 1921 г.

Маргарита Коненкова. 1938 г.

ЛИТЕРАТУРА

На русском языке

Максим Чертанов

Эйнштейн

Эйнштейн

Глава первая

ДРУГИЕ

Зачем читать (писать) о человеке, о котором уже так много читано (писано)? Нужно ли и можно ли узнавать (рассказывать) о жизни того, кто этого не хотел? А Эйнштейн - не хотел. Из интервью 1934 года журналу «Тауэр»: «Моя жизнь - простая вещь, которая никому не интересна. Известно, что я родился, а все остальное не нужно». Из письма биографу Карлу Зелигу, 25 октября 1953 года: «Мне никогда не приходило в голову, что любое оброненное мною замечание будет подхвачено и увековечено. Если б знал, еще глубже спрятался бы в своей раковине». Историк науки Бернард Коэн, интервьюировавший его за несколько дней до смерти: «Эйнштейн сказал, что человек имеет право на частную жизнь даже после смерти… Он полагал, что корреспонденцию Ньютона можно издавать, потому что письма предназначаются к чтению, но добавил, что даже в корреспонденции может быть личное, что нельзя издавать». Эйнштейн - другу, Генриху Цангеру, 24 декабря 1919 года: «В жизни человека моего типа важно лишь то, что и как он думал, а не то, что он делал или чувствовал».

И ведь есть переведенные на русский язык прекрасные книги о том, что и как он думал (о физике, разумеется), например фундаментальная работа американского физика и историка науки Абрахама Пайса [1] (правда, понять ее как следует может только специалист) или биография, написанная его ассистентом Банешем Хофманом [2] ; есть и блестящая отечественная работа Б. Г. Кузнецова [3] … Может, ничего больше писать и не надо?

Но вот мы попадаем в Интернет, и на нас обрушивается - порусски и поанглийски [4] - гигантская масса бурой субстанции, общий смысл которой примерно следующий: Эйнштейн а) еврей, поэтому теория относительности неверна; б) еврей, бросил жену и дочь, поэтому теория относительности неверна; в) еврей, украл теорию относительности у женыславянки, впрочем, теория все равно неверна; г) еврей, украл теорию относительности у француза и немца, впрочем, теория все равно неверна. (Можно найти и экзотическое: Эйнштейн антисемит, и поэтому теория относительности неверна.) О. Акимов, «Феномен Эйнштейна»: «Альберт Эйнштейн… скрыл от общественности истинные события своей биографии - это явный признак авантюристического характера. Нечистоплотность в повседневной жизни приводит к недобросовестности в сфере научной деятельности». А. М. Буровский, «Евреи, которых не было»: «Эйнштейн, при ближайшем рассмотрении, вовсе не „открыл“ законы относительности, а попросту повторил давно уже сделанное Пуанкаре. Этот „мировой гений“ выучил английский язык только за 17 лет, диссертация его позднее была признана ложной, а подробности его частной жизни просто пугают».

А знаете, понять авторов «страшилок» (так мы будем дальше называть всю эту массу) даже можно, когда читаешь ранние официальные биографии Эйнштейна или биографии советские: все они хороши, вот только слащавы почти до невыносимости. Б. Г. Кузнецов: «Бессмертным будет и облик Эйнштейна, демонстрирующий отречение человека от всего личного и повседневного во имя познания мира… Вот он стоит перед нами, бесконечно добрый, углубленный в свои мысли… У Эйнштейна „надличное“ не только заполняло сознание, но заставляло мысль парить на таких высотах, откуда собственная жизнь и собственная смерть уже казались несущественными… Эйнштейн никогда не думал о своей роли в истории и науке; он никогда вообще не думал о себе». Съев столько патоки, захочешь немного селедки. Сам Эйнштейн в отличие, например, от другой «суперзвезды», Марка Твена, публично и даже в частной переписке обычно тоже высказывался в «паточном» духе: надо быть нравственным и т. п. Другу, Максу Борну, например, писал: «Каждый человек должен давать пример чистоты и иметь мужество сохранить этические убеждения в обществе циников. С давних пор я стремлюсь поступать таким образом…»

Чтобы хоть както всю эту патоку компенсировать, появляется «селедка», то есть «страшилки»; они появлялись бы, даже не будь Эйнштейн евреем, хотя, конечно, не в таком количестве и чуть менее злобные (как о Дарвине, например). И нормальному биографу хочется добавить «селедки» - так, в хорошей, взвешенной книге П. Картера и Р. Хайфилда [5] если приводятся слова Эйнштейна о том, что он любил своего ребенка, обязательно добавляется комментарий: «якобы любил». В итоге в массовом сознании «селедка» перевесила: так, друг автора данной книги, культурный человек, профессор, не антисемит, сказал: «Пиши, только, чур, все честно: как жену обокрал и как сионисты ему имя сделали».

Теперь деваться уже некуда, надо компенсировать горы «селедки», но не патокой, а фактами. Плохое нет нужды сочинять, оно было, герой наш - человек непростой и сам порой кое о чем проговаривался: так, о своей биографии, написанной его зятем Рудольфом Кайзером, отозвался: «Если чтото в данной книге и упущено, то оно относится к области иррационального, противоречивого, странного и даже безумного». В жизни Эйнштейна мы увидим по меньшей мере два поступка, о которых не упоминается в «страшилках», но которые мы назовем чудовищными. И благородных дел было много. Но решать, какие поступки перевешивают, и ставить оценку - не наша задача: мы не в школе. Нам нужно попытаться составить иное уравнение: записывать в его левой части факты (а они, как ни странно, довольно скудны) - и в правой у нас должно создаться болееменее цельное представление о человеке. Не сойдется уравнение - наша вина, не его. Он нам ничего не обещал.

Альберт Эйнштейн принадлежал как минимум к восьмому поколению немецких евреев. Первый его предок, о ком есть сведения, - Якоб Вейль из Валлерстейна, живший в конце XVII века. Через два поколения в семье появился человек по фамилии Эйнштейн (буквально: «один камень») - Давид Эйнштейн (1713-1763). Представитель шестого поколения, Абрам Эйнштейн (1808-1868), дед Альберта, женился на Хелен Моос в 1839 году, у него было семеро детей, один из которых, Герман, отец Альберта, родился в 1847м в городке Бухау, учился в средней школе в Штутгарте, был отличником, любил математику, но средств на учебу не имел и стал коммерсантом. 8 августа 1876 года в городе Ганштатте он женился на Полине Кох, которая родилась в 1858м в такой же многодетной еврейской семье, но зажиточной: отец Полины Юлиус Дерцбахер (сменивший фамилию на Кох) и его брат разбогатели на торговле зерном. Молодожены поселились в Бухау, а в 1877 году переехали в Ульм в королевстве Вюртембергском (единой Германии тогда не было), где жила их многочисленная родня. Герман стал партнером в фирме его кузенов Моисея и Германа Леви по изготовлению перин.

14 марта 1879 года у Германа и Полины родился первенец, Альберт, названный в честь деда Абрама (Герман с женой считали себя немцами, стремились ассимилироваться и имена детям давали не еврейские). В 1880м семья переехала в Мюнхен: брат Германа Якоб предложил вложить капитал в фирму по производству газового оборудования: он сам отвечал за технику, Герман - за финансы. Фирма открылась, дела шли хорошо; 18 ноября 1881 года у Германа и Полины родилась дочь Майя (Мария).

Записки Майи [6] , датированные 1924 годом, - практически единственный источник сведений о детстве брата и о семье вообще: автобиографии Эйнштейн не написал, родители и родственники мемуаров не оставили, так что мы в сто раз больше знаем о детстве и родителях Пушкина или Дюма, хотя жили они на сто лет раньше. Мать, как пишет Майя, была строга, холодновата, честолюбива, отец - мягкий, ласковый. Сам Эйнштейн говорил, что был к матери сильно привязан, но никак не характеризовал ее, зато отца называл добрым, обаятельным, великодушным. Майя рассказала (со слов матери, надо думать) об испуге родителей при рождении Альберта: голова слишком большая и угловатая (в 1930м скульптор Майоль, увидев Эйнштейна, назвал его голову необычно красивой). Со слов Майи обычно пишут, что мальчик очень долго не мог говорить, но это не совсем так: в письме своей матери от 1 июля 1881 года Полина отметила, что сын «высказывает смешные мысли» и, по рассказу самой Майи (со слов той же Полины, наверное), при ее рождении поинтересовался, где у этой штучки колесики.

Майя: «Долго казалось, что Альберт вообще не научится говорить: семилетним мальчиком он все еще упорно повторял про себя короткие фразы, которым учили его взрослые, делая это не легко, играючи, как другие дети…» Нянька звала его тупицей. Сам Альберт вспоминал, что уже в дватри года пытался говорить законченными фразами, тщательно продумывая их и лишь потом произнося вслух, и что в школе его мучила плохая память на тексты. Специалисты считают, что у него была легкая форма эхолалии - навязчивого стремления повторять фразы.