Эйта
Шрифт:
— Тише–тише, — Улеб подхватил оседающую девушку. — Я ведь не утверждаю, что она в том грешна, я говорю, что колдун очень умело убедил всех, что на ней вина.
Эйта зажала рот рукой.
— Не может того быть, чтобы она, — девушка заплакала. — Она же… Я же…
— Тише, что ты, не она это, — Улеб усадил Эйту и обнял её. — Не Грачка то твоя, успокойся.
— Её дома не было, — Эйта всхлипнула, в груди было так больно, как не было никогда.
— Это ни о чем не говорит, ты вот тоже из дому часто уходила, травы собирать или силки расставить. И потом, откуда тебе знать где она
— Три дня, — девушка вытерла слёзы. — А осенью как раз кору собирают.
— Ну вот видишь, — закивал Улеб. — Третьяку просто вину на кого-то свалить надо было, вот он на тебя и указал.
— На Грачку, — поправила его Эйта.
— Нет, на тебя. Лесная колдунья сейчас кто? Ты, — сам и ответил он. — А многие ли знают кто раньше был? Нет, что ты, что Грачка, людям всё равно, для них лесная колдунья одна была и есть.
— Детушки мои, всё хорошо? — из приоткрывшейся двери показалась голова Дарилы. — Я сказала что не так?
— У Умилы родня в Поляновке жила, — сказал Улеб, вот она и расстроилась.
— У Умилы? — удивилась старушка. — А вы разве не родные?
Эйта, которой оправдание Улеба показалось вполне приемлемым, безмолвно застонала.
— Двоюродные мы, — тут же исправил свой промах мужчина. — Мамки наши сёстрами были.
— А в Поляновке батина родня жила, — добавила Эйта.
— Вот оно как, — закивала старушка. — Ну ты уж прости меня, внученька. Пошли в дом, вместе поплачем.
Девушка послушно пошла в дом, но за стол больше не села, сославшись на слабость, она ушла к себе в комнату и села у окна. Небо над Успенкой было ясное, растущий месяц висел высоко, цепляя рожками лёгкие облачка, пробегавшие по небу. Девушка думала. Что бы не говорил Улеб, а вполне могла Грачка и не за травами ходить. А приблудившуюся девочку не прогнала, потому что пожалела. Хотя… Деревню целую не пожалела, а над сироткой сжалилась?
— Сходи завтра в Поляновку Ядрея своего порасспрашивай, — посоветовал Улеб, когда вошёл в комнату.
— Разве ж можно несколько десятков человек убить, а потом выжившего у себя оставить? — спросила Эйта.
— Всякое в жизни бывает, — вздохнул Улеб. — Ложись спать, может утром всё иначе видиться будет.
Девушка послушно легла, но мысль о том, что Грачка может быть причастна к убийству её родных, не давала покоя, с этими мыслями она и проворочалась всю ночь.
Часть 19
Ласк привычно обходил Новоделку, проверяя, как велено, всё ли в порядке, когда увидел сидящую у воды Умилу. Он остановился, поправил рубаху, потёр сапог о сапог, чтобы пыль стереть, пригладил волосы и слегка покашлял, обозначая своё присутствие. Девушка повернулась и снова вздрогнула.
— Здравствуй, Умила, — как можно ласковее сказал Ласк. — Всё ещё боишься меня?
— Опасаюсь, — тихо ответила девушка и снова отвернулась к воде, правда мужчина успел заметить что она бледная, а под глазами тени залегли.
— Случилось что? — он присел рядом. — Может помочь смогу?
— Не сможешь, — вздохнула Эйта. Она молчала, молчал и Ласк.
— Если тебя обидел кто, ты только скажи, —
— Скажи, Ласк, а ты давно колдуном у князя работаешь? — спросила вдруг девушка и колдун растерялся, он-то как раз думал, что ежели Умила сейчас скажет, что Ядрей её обидел, то что он делать будет? Вопроса о работе колдун ну никак не ожидал.
— Года три уже, но это в Угорске, до этого в другом месте жил, там я на вольных хлебах был, а что?
— Да просто интересно мне. Тяжело это, наверное, княжеским колдуном быть.
— Нет, не тяжело, — мужчина улыбнулся. — Ответственно, но зато привилегии есть.
— А как же тебя князь сюда отправил, а город как же без колдуна? — девушка широко раскрыла глаза и подалась немного вперёд. Ей было страшно, и Эйта не была уверена, что делает всё правильно. Это Улеб утром учил её как себя вести с колдуном надо, но пока учил, всё вроде понятно было, а вот как до дела дошло… Эйта сильно сомневалась, что Ласка обязательно соблазнить надо, но Улеб настаивал, он считал, что так проще будет нужную им информацию получить. «Главное помни, что ты простая деревенская девушка», — поучал он. — «Колдуны тебя в диковинку, но интересно до жути»
— Ну почему же без колдуна? — удивился Ласк. — В Угорске ещё два колдуна осталось.
— Да ты что? — наигранно удивилась девушка. — А для чего так много колдунов? Ты разве один не справляешься?
— Один? — Ласк тихо рассмеялся. — Нет, конечно. Ты в городе была когда-нибудь? Похоже что нет. Города они же большие, там людей много. А люди они разные встречаются. Опять же много людей, и работы у колдунов много, с разным обращаются, и всем помочь надо, — мужчина едва заметно поморщился. Вот как раз с людьми работа ему нравилась меньше всего, с какими только глупостями горожане к колдунам не обращались. То приворожи, то отворожи, то черти им виделись, то сама мать Земля в гости ночами приходила и соблазняла. А попробуй скажи, что браги меньше пить надо, тут же обижаются и жаловаться бегут. Но князь разрешения на работу сторонним колдунам не давал, в городе могли работать только княжеские чародеи.
— Ясно, — кивнула девушка и снова отвернулась к воде и зажмурилась, а потом широко открыла глаза. Эйта хотела спать, почти всю ночь она проворочалась в мыслях о Грачке, но так ни к чему и не пришла.
— Не выспалась? — догадался колдун. — Мешал кто?
— Боязно просто, — ответила Эйта, как Улеб учил.
— А чего ж боишься? — с лёгкой покровительственной улыбкой поинтересовался Ласк.
— Да говорят, раньше тут село проклятое было, люди из него все пропали в один день. Вот я и боюсь.
— Не было тут ничего такого, — ответил мужчина. — Когда мы сюда приехали, просто заброшенная деревня была и всё.
— А селян кто убил? — спросила Эйта и подняла глаза. От её проницательного взгляда Ласку стало не по себе. Будто не от любопытства вопрос задан, а знает что-то сидящая перед ним девушка и испытывает. Как надо ответит — хорошо будет, а ошибётся — уважать перестанет. Но правду говорить Ласку было не велено, хотя и не понимал он причину этого запрета
— С чего ты взяла что убил их кто-то? — спорил он, избегая ответа.