Эйта
Шрифт:
— Скажи, а кто-нибудь знал, что ты из Поляновки? — спросил Улеб.
— Нет, — покачала головой колдунья. — Но Еремей знал, что я сирота, старой колдуньей пригретая. Хотя погоди, кажется, Лебеди и Ярославу я говорила, что их Поляновки родом.
— Тогда понятно, почему он тебя убить пытался, — кивнул оборотень. — Он догадался, что ты выжила. А раз выжила, то лишнего рассказать можешь. К тому же ты ведьма, а это опаснее, чем если бы просто девкой была. Лешего и русалок он убил, чтобы тебе, коли вернёшься, рассказать про его расспросы
— Только он не знал куда я поехала, — согласилась с другом Эйта. — Да и знал бы, что я в Быстроград подамся, обрадовался б, живой оттуда вернуться я не должна была.
— Это почему?
— В Бытрограде деревня целая кентавров, — пояснила Эйта. — Я туда мстить за родных ехала. Только это не те кентавры оказались. Но среди них был один, что отсюда родом. Когда отец его мать мою с отцом убивал, он ещё ребёнком был, — девушка сжала зубы. — Он-то и рассказал князю своему про колдуна.
— Такое не предусмотришь, — кивнул Улеб. — Но что же мы теперь делать будем? Третьяк этот теперь настороже наверняка.
— Надо будет его из города выманить, — решила Эйта. — Тут мне проще разговаривать с ним будет.
— Прежде чем что-то делать, тебе сил набраться надо, — строго заявил Улеб. — А до тех пор, забудь обо всём.
— Хотела бы забыть, да не могу, — вздохнула Эйта.
— В любом случае, сначала здоровье тебе поправим, а потом станем решать что делать.
С этим девушка согласилась, какой из неё мститель, коли ноги не держат. Вот восстановит силы, и тогда берегись, Третьяк.
Часть 18
Солнышко высоко светило над возводящейся деревней Новоделкой, старое её название Поляновка люди вспоминать избегали. Много лет не жил тут никто, разрушились дома, заросли травой и деревьями поля, и теперь всё это надо было поправить. Траву скашивали, деревья выкорчёвывали, а дома ставили новые. Часть изб построили ещё в прошлом году, и там уже жили люди, но большая половина деревни была ещё не достроена. Звонко стучали молотки, чуть глуше — топоры, а рядом, осыпая всё вокруг светлой стружкой, повизгивали рубанки. Строители перешучивались, кто-то насвистывал себе под нос, а кто-то не стеснялся и горланил песни что есть мочи.
— О, смотрите, — один из строителей кивнул на появившуюся на главной улице молодую светловолосую девушку. — Эй, красавица, не меня ли ищешь? — закричал он и рассмеялся. Девушка посмотрела на крикуна и пошла дальше, рассматривая остовы домов, осторожно обходя сваленные в кучу брёвна и доски.
— Ну куда же ты? — разочарованно воскликнул крикун.
— Смотри, опоздал ты, — мужчину толкнули в бок товарищи. — Ядрей посноровистее оказался, — мужчины громко рассмеялись. — Эй, Ядрей, куда тебе ещё одну? Нам оставь хоть кого-нибудь.
— Эй, красавица, — дружинник князя Стриги догнал идущую по селу девушку, которая показалась ему такой знакомой. — Ты ли это?
— Здравствуй, Ядрей, — улыбнулась Эйта. — Не ждала тебя тут увидеть.
— Да я тебя тоже, — мужчина почему-то смутился. — Я тут это… князь приказал… Колдуны сказали, чисто тут, нет никого.
— Я знаю, — кивнула Эйта. — Давай отойдём, поговорим, — она направилась к небольшой речушке, протекавшей через деревню.
— Рад, что ты в порядке, — Ядрей шёл чуть позади. — Я ведь навестить тебя ездил, когда стройку начать решили, подумал, знать тебе следует. Только на месте дома твоего…, — он запнулся.
— Пепелище, — закончила за него Эйта. — Знаю, сожгли мой домик.
— Кто ж осмелился?
— Кто осмелился, тот ответит, — пообещала Эйта. — Скажи мне, Ядрей, многим ты обо мне рассказывал?
— Ну рассказывал, — дружинник силился вспомнить. — А что, нельзя было?
— Не в том дело, — Эйта опустилась на корточки у самой кромки воды и опустила ладонь в реку. — Убить меня кто-то хочет, вот и пытаюсь я понять, откуда опасности ждать.
— Ты что, зачем мне тебя убивать? — воскликнул Ядрей.
— Не шуми ты, — шикнула Эйта. — Я тебя и не обвиняю. Просто мне знать надо, кто и что про меня знает.
— Ну, не скрывал я, что лесная колдунья меня вылечила, — подумав, ответил мужчина. — Да и Родослава, наверное, рассказать что-то могла.
— Нет, — Эйта покачала головой. — Родослава меня настоящую не видела, она старуху описывать будет.
— Какая ты есть, я никому не говорил, решил раз показываться не хочешь, значит причины на то есть, — уверенно сказал Ядрей.
— Вот за это спасибо, — девушка улыбнулась. — Скажи, а подробностей твоего визита ко мне никто не выпытывал?
— Так чтобы выпытывал, нет вроде. Колдуны интересовались, что было, ну и ребята в дружине.
— А колдуны с чего интересовались?
— Наверное, ревность профессиональная, — улыбнулся Ядрей. – Расспрашивали, что в деревне этой было, а потом Третьяк бурчал, что домой надо было ехать, а не в лес переться.
— Третьяк, — повторила Эйта.
— Третьяк — колдун старший в Угорске, — пояснил дружинник. — Вот он спрашивал какая ты, — мужчина вопросительно посмотрел на колдунью.
— А ты? — спросила она.
— А я сказал, женщина в летах, чем лечила не знаю, откуда мне травы знать, я же не ведун.
— А он?
— А что он? Пожурил, что я о лечении подробно не расспросил, и всё.
— Повезло тебе, — тихо сказала девушка, но Ядрей услышал.
— В чём повезло?
— Да так, — Эйта повернулась к нему и улыбнулась. — Ты уж сделай милость и дальше обо мне не говори никому.
— Я-то не скажу, но тут же колдуны работают, они сразу тебя почувствуют.
— Об этом не беспокойся, то моя забота, просто не сказывай, что раньше меня видел, и всё. А колдунов много тут?