Эйзенхауэр
Шрифт:
Эйзенхауэр окончил академию, когда уже бушевала Первая мировая война. Соединенные Штаты сохраняли нейтралитет, и в высших политических кругах шла острая борьба между «изоляционистами» и «интернационалистами» по вопросу о вступлении в войну. Постепенно верх одерживали «интернационалисты», которых поддерживал президент Вудро Вильсон. Он и его сторонники доказывали, что США в определенный момент должны будут вмешаться в войну на стороне стран Антанты, чтобы обеспечить себе выход на мировые просторы, «открытые двери» для экономического проникновения в колонии европейских стран, в слаборазвитые регионы, а затем и в Европу.
Но пока война была за тысячи километров,
Разумеется, молодой офицер стремился попасть туда, где уже шла война. Но пока это было невозможно. Поэтому Дуайт попросил направить его на Филиппины — просто потому, что это был самый дальний уголок земли, где находились американские войска; он всего лишь стремился познакомиться с экзотическим краем. Однако в середине сентября он получил назначение, которым был разочарован. Ему следовало отправиться в штат Техас, где на окраине города Сан-Антонио располагался 19-й пехотный полк. Слух о том, что Эйзенхауэр — отличный футбольный тренер, достиг Сан-Антонио еще до его приезда. Когда он прибыл в полк, ему сразу поручили готовить не солдат для будущей войны, а футболистов.
При всей любви к спорту Дуайт предпочитал заниматься делом, которому его учили в академии. Поэтому, когда на территории США в марте 1916 года оказалась преследуемая правительственными силами соседней Мексики повстанческая армия Франциско (Панчо) Вильи и по просьбе мексиканского президента Венустиано Каррансы американские войска начали охоту за ней, Дуайт попросил направить его хотя бы на этот «фронт», где он по крайней мере понюхал бы пороху, но получил отказ{81}.
Правда, надоедливого офицера вскоре назначили в формировавшийся 57-й пехотный полк, которому предстояло пройти боевую подготовку, чтобы в случае вступления США в войну отправиться в Европу. Дуайт был обрадован назначением. Но вскоре оказалось, что ему надо было занять должность офицера по снабжению, а не командовать подразделением. Приходилось мириться с действительностью. В дисциплинированности, в воинской готовности выполнять приказы начальства стали проявляться новые черты молодого офицера.
Надеясь, что удастся продемонстрировать свои боевые качества, когда его полк окажется на европейском фронте, Дуайт пока занялся комплектованием необходимого в боевых условиях имущества: оружия, палаток, обуви, формы для различных погодных условий и т. п. Приходилось идти на хитрость. Лейтенант узнал, что поставки частям, расквартированным в форте Сэм-Хьюстон в окрестностях Сан-Антонио, где находилась его часть, зависят от полковника Уокера, который постоянно брюзжал по поводу пищи, которую ему готовили. Дуайт вместе с капитаном Бейкером, который, как и он, любил охоту, отправился в ближайший лес, за которым находилось озеро. Настреляв уток, офицеры возвратились в часть, где «оккупировали» армейскую кухню, приготовили вкуснейшее жаркое и поднесли его полковнику как раз к завтраку. После этого дела со снабжением пошли гораздо лучше{82}.
Постепенно Дуайт привык к такому образу жизни. Завершив служебные дела к полудню, он радовался почти полной свободе: охотился, участвовал в спортивных состязаниях, иногда в пьянках, организуемых другими офицерами, хотя к крепким напиткам не пристрастился. Расставшись со своей последней любовью, Дуайт ощущал некую душевную пустоту. Ему уже было почти 25 лет, и потребность в близкой и верной подруге становилась всё настоятельнее.
Ею
Не предусмотренное распорядком событие произошло, но касалось только самого офицера. Когда он в наглаженном мундире и сверкающих сапогах шествовал по главной аллее лагеря, его окликнула какая-то из женщин, сидевших на холщовых креслах перед офицерским клубом. Почти все они были жены офицеров, но одну юную леди он никогда раньше не видел.
Подойдя, чтобы поздороваться и удалиться для выполнения обязанностей, Дуайт задержался дольше, чем предполагал, так как ему с первого взгляда понравилась новая знакомая. Позже он вспоминал: «Она сразу же обратила на себя мое внимание. Это была живая и привлекательная девушка чуть ниже среднего роста, модно одетая и производившая впечатление всем своим поведением»{83}.
Девушка гостила у жены майора Харриса. Звали ее Мэри Женева Дауд, но близкие знакомые называли ее Мейми. Так почти сразу после знакомства стал называть ее и Айк. Так будем называть ее и мы.
Мейми Дауд родилась в 1896 году в городке Буна, штат Айова. Ее отец Джон владел небольшим предприятием по фасовке мяса. Фирма процветала, и мистер Дауд мог позволить себе растить дочерей (у Мейми были три сестры) в сравнительно богатом доме. Еще один дом был у Дауда в Сан-Антонио, и именно там жила Мейми летом и осенью памятного 1915 года, когда познакомилась с Айком.
Молодой офицер также сразу понравился девушке. «Он, наверное, боксер», — подумала она. Когда Дуайт подошел поближе, Мейми решила, что это самый привлекательный мужчина из всех, кого она раньше встречала{84}. Любовь с первого взгляда не возникла, но чувство взаимной симпатии было налицо. Дуайт даже нарушил правила поведения дежурного офицера — пригласил новую знакомую пройтись вместе с ним.
Последовали серия встреч, объяснение в любви и предложение руки и сердца. В начале 1916 года Дуайт, уже представленный родителям девушки, нанес им формальный визит, чтобы просить ее руки. Джон Дауд дал согласие, предупредив жениха, что тот не должен рассчитывать на материальную помощь, а дочь — что ей придется круто изменить свой образ жизни, ибо полагаться надо будет на весьма скромное жалованье младшего офицера и подчиняться причудам начальства, чьи приказы Дуайт должен будет беспрекословно выполнять. Мейми ответила, что вполне понимает, что жить с мужем будет нелегко, но готова идти вместе с ним навстречу испытаниям{85}.
Бракосочетание состоялось 1 июля 1916 года. Начальство предоставило Эйзенхауэру увольнительную только на два дня. А подарком в день свадьбы было присвоение звания лейтенанта первого класса. Правда, Дуайт выпросил еще несколько дней, чтобы представить жену своим родителям и братьям. Сцена встречи была достойна самого сентиментального фильма. Дэвид и Ида несколько раз повторили, что счастливы: у них, наконец, появилась дочь (Дуайт женился первым из братьев). Когда же Мейми познакомилась с Эрлом и Милтоном (остальных деверей в Абилине не было), она, вторя свекрам, произнесла: «Наконец-то у меня появились братья».