Ёжик Макс
Шрифт:
Улучив удобный момент, когда кругом никого не было, Макс подполз к краю тротуара и вгляделся в поверхность дороги. В этом месте она была в полоску! В чёрную и белую полоску, на всём протяжении от одной стороны до другой. В этом весь секрет!
Глава третья
Было уже довольно поздно, час пик закончился.
Вскоре что-то показалось. Это был грузовик. Макс уже наполовину перешёл и тут вдруг понял, что грузовик не затормозил и почти накрыл его, ослепив фарами, оглушив ужасным рёвом. Он не остановился! Грузовики останавливаются только для людей, а для ежей не останавливаются!
Водитель грузовика, который до последнего момента не видел крошечного пешехода, сделал единственно возможное. Не имея времени на то, чтобы затормозить или объехать, он вырулил так, чтобы маленький зверёк оказался между колесами. Посмотрев в зеркало заднего вида, он убедился, что ёжик не пострадал и продолжает свой путь. Водитель улыбнулся, и грузовик его скрылся в ночи.
Полнейший ужас охватил Макса, когда это страшное чудовище с огромными колесами прогрохотало над ним. Он в панике сломя голову бросился вперёд, к концу перехода. Он не заметил велосипедиста, который спокойно ехал рядом с тротуаром, и велосипедист не видел его вплоть до последнего мгновения.
Мужчина лихорадочно вывернул руль, и переднее колесо внезапно развернулось, ударило Макса по попе и швырнуло его головой вниз, прямо на бордюрный камень. Велосипедист остановился, вгляделся в маленького ёжика, решил, что тот мертв, печально вздохнул и, расстроенный, поехал дальше.
Очнулся Макс, только когда, корчась от боли, проползал под калитку своего дома. Каким-то образом он сумел вернуться по «зебре» обратно. Ведомый лишь обонянием, он не помнил, как, шатаясь, добрался до дома по опустевшему тротуару. Всё затмила ужасная головная боль.
Родные окружили его и заговорили одновременно.
— Где ты был всё это время? — спросила Мама.
— Ты в порядке, сынок? — спросил Папа.
— Ты переходил дорогу? — спросили они вместе.
Им вторили голоса Ромашки, Фиалки и Петунии:
— Перешёл? Перешёл? Перешёл?
Некоторое время Макс не отвечал. Мысли его путались. А когда он заговорил, получилась какая-то неразбериха.
— Я получил голова по ударе, — сказал он медленно.
Все переглянулись.
— Что-то попнуло меня по хлопе, — продолжал Макс, — и затем я лобнулся бабахом. Моя боль сильно головит.
— Но ты перешёл дорогу? — закричали его сёстры.
— Да, — сказал Макс, —
— Но машины останавливаются, только если ты человек? — прервал его Папа.
— Да, — сказал Макс, — а не ИЖЕК.
Глава четвертая
— Ты думаешь, с ним всё будет в порядке? — тревожно спросила Мама.
Светало, и они собирались отправиться на покой. Дети уже спали в мягкой постели из опавших листьев.
— Я надеюсь, — ответил Папа. — «Ижек»! Всё-то у него в голове перемешалось.
Макс спал сутки и ещё полдня; от шока он впал как бы в кратковременную раннюю спячку.
Когда он наконец проснулся, сёстры с тревожным писком бросились обнюхивать его мордочку (свободное от иголок, а потому самое безопасное у ежей место); родители прервали охоту за улитками и притопали к нему.
— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — спросила Мама.
Голова у него почти прошла, и он хорошо соображал, но с речью, как оказалось, всё ещё было неладно.
— Мне лемного нучше, спасибо, — ответил он.
— Здорово тебе досталось, — сказал Папа.
— Тебе нужен отдых, — сказала Мама. — Почему бы тебе не лечь опять в постель? Мы принесём тебе вкусных червяков.
— Я не хочу поститься в ложель, — сказал Макс, — я чувствую себя добро. Вообще-то я бы хотел гойти пулять.
Папа не сразу уловил смысл этой фразы. Но потом категорично сказал:
— Ты никуда не пойдёшь, сынок, ты слышишь меня? Оставайся пока дома, в саду. Набирайся сил, понял?
— Да, Папа, — ответил Макс, — я скажу, что ты сделаешь.
И он действительно с неделю, а то и больше делал так, как сказал Папа.
Ромашка, Фиалка и Петуния суетились вокруг своего брата. Они приносили ему самых толстых, жирных слизняков, каких только могли найти, и зазывали его играть в свою любимую игру, в прятки. Однако с этим ничего не получалось. Когда они прятались, Макс забывал их искать, а когда он должен был прятаться, он забывал и об этом, так как был занят размышлениями, как же всё-таки переходить дорогу. Девочки считали до тридцати с закрытыми глазами, но когда открывали их, Макс всё ещё сидел и думал. Полоски на дороге не годятся — пробовать ещё раз он и не собирался, — но, может быть, размышлял он, есть другие способы?
Его решимость всё это выяснить ещё более окрепла, когда однажды рано утром Папа вернулся из похода в Парк опять с плохими новостями. Макс услышал, как он сказал Маме:
— Ещё одного не стало.
— Родственник? — с ужасом спросила Мама.
— Нет, парень из дома девять-а, вверх по дороге. Видишь ли, я был мало с ним знаком, но он всегда казался приличным ежом. Он переходил прямо передо мной, минут десять назад. Не рассчитал. Мотоцикл достал его. Остались жена и шестеро детей.