Эзотерический мир. Семантика сакрального текста
Шрифт:
Кажется, что мы переживаем сейчас как бы Возрождение эзотерического движения. Первая волна эзотеризма, как известно, прокатилась по Европе и России в конце прошлого — начале этого века. Именно к этому периоду относится деятельность Елены Блаватской и Рудольфа Штейнера, создание теософских обществ и антропософии, опыты Гурджиева, начало творчества Кришнамурти и других эзотериков.
Вторая волна эзотерического движения относится уже к послевоенным годам, а в Россию она пришла еще позже, в конце 60-х годов. Именно в эти годы начинают появляться эзотерические кружки, переводится зарубежная эзотерическая литература, перепечатывается старая русская литература начала века. В 70-х годах эзотерические группы нередко практикуют йогу, натуропатию, китайскую и народную медицину, лечение биополем рук (экстрасенсорику). Знаменательно, что в этот же период у интеллигенции (и в других слоях общества) постепенно пробуждается интерес к религии — православию, буддизму, протестантству, католицизму. И снова, как и в начале века, можно наблюдать настойчивые попытки синтезировать мудрость восточной и западной мысли.
Одно время я соприкасался с членами двух-трех эзотерических групп. Помню, меня поразила царившая в них атмосфера: радостное ожидание обновления мира, восторг, смешанный со страхом перед грядущими космическими событиями, дружеское, родственное участие по отношению к другому человеку, поклонение учителю. Люди, образующие группы, говорили на языке чувств, языке возвышенном и эмоциональном, понять который постороннему человеку было трудно, иногда просто невозможно. Многие из этих людей жили странной жизнью, работали где попало, периодически — в «плохие дни» — уходили из города в лес или горы, были равнодушны к своему положению в обществе и домашнему благополучию. Этих людей не надо путать с хиппи. Членами групп были женщины и мужчины, ожидавшие чуда, восторженные и доверчивые. Многие из них в прошлом, в обычной жизни, не нашли себя, были одиноки, легко ранимы, обижены в душе. Здесь же, в группе, они встретили сочувствие, любовь, обрели дело жизни, нашли образец для подражания и поклонения — учителя.
Мальчик, ты говоришь, Что к вечеру в путь соберешься. Мальчик мой милый, не медли. Утром выйдем с тобою. В лес душистый мы вступим Среди молчаливых деревьев. В студеном блеске росы, Под облаком светлым и чудным, Пойдем мы в дорогу с тобою. Если ты медлишь идти, Значит еще ты не знаешь, Что есть начало и радость, Первоначало и вечность.Однако существовали известные мне эзотерические группы относительно недолго — год, два, три, затем они распадались. Индивидуальный же интерес к эзотерическому пути и литературе стал устойчивым, обычным для многих ищущих и думающих людей.
Каждая эзотерическая доктрина, каждая группа провозглашает свою истину, раскрывает глаза на то, что есть «на самом деле», указывает настоящий путь к спасению. И в результате — сколько эзотерических учений, столько разных истин. Какую же из них предпочесть? Где, так сказать, самая «истинная», безусловная истина, кто прав больше? И почему нужно поверить одному и не поверить другому, ведь все искренни, все убеждены, все хотят помочь нам выйти на правильный путь. Только одни указывают в одну сторону, а другие — в другую. Куда же пойти, не своей ли дорогой? Или, может быть, правы все сразу?
Вопрос об отношении к эзотерической истине крайне сложен, даже болезнен. Как только он возникает (при встрече сторонников разных эзотерических групп и учений), налицо разобщение людей, конфликт; а стремиться, вероятно, нужно к противоположному — к взаимопониманию, терпимости, любви.
Труднее понять тех, кто считает, что существует только одна истина (та, которую они провозглашают), а все остальное — заблуждение. Для сторонников одной истины кончилась (иногда и не начиналась) пора сомнений и колебаний, они вышли на магистраль, спокойны и уверенны, так как обрели спасение. Христиане утверждают, что истина — это Христос и Троица; буддисты — Нирвана; мусульмане — Аллах; иудеи — Яхве; индуисты — Брахма, Вишну или Шива; йоги — божественный Космос; современные «энергисты» — живой Космос; су— фи — познание и экстатическое слияние с Богом через мистическую любовь; Рудольф Штейнер видит истину в познании скрытой законосообразной реальности, Кришнамурти — в кардинальном изменении самого себя в направлении свободы, Даниил Андреев — в трансцендентальном познании иных миров и т. д. и т. п. Если принять позицию единственной истины, то приходится зачеркнуть и даже очернить все эзотерические учения, кроме одного, которое исповедуешь ты сам. Именно так поступает В. К. Зайцев, русский философ-мистик. В своем труде «Кончина века», из которого мы наугад выбрали несколько абзацев, он пишет:
«… Всякая предпринимаемая Востоком затея обязательно имеет в виду какую-нибудь операцию с христианством, создается даже впечатление, что не будь его, восточным религиям и незачем было существовать.
Все это более чем назойливое противоборство (сегодня оно выступает в роли «побратимства») тем паче подозрительно, что Священное Писание христиан как изначальная доктрина мира категорически отстраняется от всех прочих, как от лжеучении, занесенных в мир для того, чтобы увести умы от истины. Противопоставленность первоначального учения всем другим в данном случае естественна: истина может быть только одна, противопоставленное или особенно подстраивающееся под нее, как выясняется, оказывается ложью, ей противоборствующей.
… Восток с некоей бесовской навязчивостью из века в век предусматривал единственной целью всех своих миссионерских движений изыскание возможностей побрататься с христианством. Все это преподносится под знаком высшей веротерпимости, уважения любого религиозного верования с единственной благородной целью — помочь христианству вывести его из косности догматов!
Впрочем, я до сих пор не могу понять, почему правда должна проявлять терпимость и радушие ко лжи? Потому только, что последняя, как и предсказывалось, всецело облачалась в личину добра, лаская слух «речами приятными»? И почему необходим христианству союз с тем, что он преследует в себе, от чего всеми мерами очищается? Только потому, что у лжи много религиозных обличий, разнаряженных одно пуще другого, а истина одна и скромна в своем одеянии. Давление на нее, так сказать, большинством голосов!..
… Да, истина бывает несговорчивой, требовательной и нетерпимой, потому, что она несвободна и не смеет ни в чем поступиться своими законами, это только ложь может позволить себе эту роскошь терпимости…
… Ислам был первым из лжеучений, в котором была сделана попытка подстроить явление своего пророка под предсказания Христовы, сыграв на их извращении.
«И вот сказал Иса, сын Маринам: «О сыны Израиля! Я посланник Аллаха к вам, подтверждающий истинность того, что ниспослано до меня в Торе (Моисеевом Законе), и благовествующий о посланнике, который придет после меня, имя которому Ахмед»«.
Для бесов, что называется, закон не писан: у Христа как раз было предупреждение, что все, кто будет являться под «именем моим» или от имени Бога, лжехристы и лжепророки…
… Было еще одно лжеучение, называемое «мировой религией», хотя и сгнившее на корню уже при жизни самого пророка, но тем не менее оказавшее свое воздействие на умственную смуту цивилизованного мира. Эго довольно претенциозное учение Бахай— Уллы, иранского «мессии» прошлого века…
… Лжеучение было воспринято цивилизованным миром с жадностью, вызвав в нем большие мировоззренческие трансформации. Весь поздний Толстой с его переписыванием и исправлением Евангелий, с его неохристианским ученьицем полувосточного характера, уже ни к чему глубокому и серьезному не обязывающим, — из Бахай-Уллы, на которого в своем миссионерстве постоянно оглядывался, состоял в тайной переписке, что «ключ ко всеобщему Счастью всего человечества находится у старца г. Акка» (крепость в Сирии, куда был выслан Бахай-Улла).