Фабрика драконов
Шрифт:
Остаток времени на Часах вымирания:
99 часов 53 минуты.
Как освежающе-приятно быть безумным. В сущности, раскрепощает уже само осознание собственной ненормальности.
Сайрусу Джекоби много лет было знакомо восхитительное чувство свободы и самодостаточности. Безумием он пользовался так же, как другие пользуются оружием. В его глазах оно ни в коем разе не являлось недостатком — во всяком случае, если тебе известны его форма и габариты.
А уж
— Ну как, мистер Сайрус? Удобно ли вам?
Вот он, Отто Вирц, давний помощник и компаньон: сучковатая гнилоглазая палка в белом халате; губа и левая ноздря располосованы ножевым шрамом. Эдакий зловещего вида богомол, говорящий с тяжелым немецким акцентом. Лишь ему одному было позволено называть Сайруса истинным именем, или, по крайней мере, тем, на котором они когда-то условились.
— Удобно, Отто, удобно, — умиротворенно проворчал Сайрус. — Благодарю.
Сайрус сидел, утопая спиной в груде расписных валиков и подушек, на каждой из которых яркой блескучей ниткой было вышито какое-нибудь мифическое животное. Перед ним, опять же на подушке, умещался поднос с недавно поданным ланчем (сервировка — серебро и ажурный хрусталь). От завтрака Сайрус категорически отказывался, поскольку, по его мнению, от яиц, в любом их виде, веяло непристойностью; а с постели принципиально поднимался не раньше часа дня. Этому был неукоснительно подчинен весь уклад «Деки» — сон, дела, отдых, — и Сайрусу отрадно было сознавать, что вся жизнь здесь построена сообразно его видению времени.
Пока Сайрус устраивался поудобнее, Отто возложил свежий букет под большим, писанным маслом портретом макаки-резуса, которую они меж собой издавна прозвали Гретель. Цветная ксерокопия портрета висела здесь в каждой комнате, равно как и во всех помещениях «Улья» — их секретной фабрики в Коста-Рике. Этому животному Сайрус, можно сказать, поклонялся и часто повторял, что обязан ему больше, чем всем людишкам, вместе взятым, ведь именно благодаря макаке удалась их кампания против чернокожих и голубых, увенчавшаяся небывалым успехом и жатвой, превзошедшей урожаем смертей Вторую мировую войну. Отто всецело с этим соглашался, хотя и полагал втайне, что столько ксерокопий повсюду — некоторый перебор.
На столике под портретом находился большой плексигласовый ящик с особой подсветкой, что сразу указывало: этот предмет пользуется не меньшим почитанием, чем картина. В ящике мельтешил рой мушек, а снаружи в него по специальным трубкам нагнетался воздух строго определенной влажности и температуры. Крохотные насекомые были первым подлинным успехом, достигнутым Сайрусом и Отто. Ученая братия из Эдинбургского института исследования стволовых клеток, небось, до сих пор кормится теорией так называемого гена бессмертия — главного гена в ДНК мыши, — понятия не имея, как использовать потенциал своей находки. Зато Отто и Сайрус совместно с бригадой коллег (которые, надо же, все как
— Ну, что у нас нынче по графику?
Отто жестом фокусника сноровисто заправил салфетку (ирландский лен) в клиновидный вырез застегнутой пижамы Сайруса.
— Вопреки вашим рекомендациям мистер Сандерленд поддался на уговоры близнецов и попытался завладеть компьютерной системой «Ясновидец». Видно, из «Пангеи» они уже выросли.
— Завладеть? Вздор! — Сайрус уничижительно махнул рукой. — Не выйдет.
— Конечно нет.
— Сандерленду об этом лучше знать.
— Он выйдет из строя задолго до того, как там сообразят, в чем дело, — бдительно перехватил упрек Отто. — Никуда они уже не сунутся, когда их систему обрушат наши русские друзья.
— Ох уж эти русские, — буркнул Сайрус. — Дались они тебе. Откуда такая нежность к ним?
— Нежность? — Отто вежливо хмыкнул. — Не самое подходящее слово, мистер Сайрус. Но надо признать, ретивости в них хоть отбавляй.
— Да уж. На то пошло, даже чересчур. А ведь раньше ты был разборчивей, Отто. Якшаться с красной мафией… Я прямо не знаю. — Он досадливо поморщился. — Клише какое-то. А это не по-нашему.
— Зато по средствам, и вложения окупаются — что ж тут такого? От нас не убудет. Да и кому в голову придет, что мы — и вдруг пользуемся услугами сорвиголов из бывшего КГБ? Неважно, насколько топорны их методы, — в нашу сторону никто и не глянет. Во всяком случае, пока не станет уже поздно.
Сайрус насупился.
— Эх, нам бы кого-нибудь из берсерков. Вот в этом, я вынужден признать, близнецы нас на шаг опережают.
— Может быть. Мои источники сообщают, что с берсерками у них кое-какие нестыковки в плане поведения, — Отто взглянул на часы. — Там внизу дожидаются покупатели из Северной Кореи. Хотят попрощаться.
— Да ну их, этих зануд, — отмахнулся Сайрус. — Отправь кого-нибудь из моих двойников. Пошли Мило: у него манеры хорошие.
— Мило? — Отто, вежливо воздев брови, поправил на подносе ножик с вилкой. — Вы ж его пару недель как пристрелили.
— Да ты что. А как?
— Так ведь вторник был.
— А-а.
Вторник у Сайруса традиционно считался самым что ни на есть пустым и бестолковым днем недели, и он, как мог, пытался его разнообразить чем-нибудь хоть чуточку экстравагантным.
— Жалко Мило, жалко, — задумчиво, нараспев протянул он, наливая в чашку чай. — Неплохой он, собственно, был. Да?
— Определенно. Ну да незаменимых людей нет, мистер Сайрус, — приободрил патрона Отто. — Можно хоть Кимбалла послать.
— А я его что, разве еще не шлепнул?
— Да нет пока.
Сайрус метнул острый взгляд, который Отто перехватил, учтиво, но бдительно удержавшись от улыбки. Лишь чуток моргнул.
— Может, в следующий вторник тебя пристрелить?