Фабрика гроз
Шрифт:
— Я лично позвоню и проголосую за вас, — сказала Кристина.
Хоботов вскинул на нее благодарный взгляд.
— Спасибо.
… До самого телецентра они с Синим обсуждали детали предстоящего выступления. Кристина внимательно слушала, стараясь не пропустить ни слова. Для нее это был целый новый мир: мир сражений, маленькой, как бы невсамомделишной, но в то же время очень грозной войны. Проигравший в ней терял очень и очень многое: деньги, положение в обществе, власть… Победителю же доставалось все. Пока еще Кристина не умела
А еще она размышляла о том, что, наверное, это невероятно трудно быть кандидатом. Ведь это просто ужасно — каждую минуту беспокоиться: а вдруг меня не выберут? А вдруг они решат, что кто-то другой лучше, чем я? Это такой удар по самолюбию! И, кроме того, до момента выборов ты не узнаешь, что на самом деле думает о тебе народ: ты общаешься только со своими друзьями и врагами — людьми, от которых ты знаешь, что ожидать. А вот как поведут себя посторонние, то есть 99,99999… процентов твоих избирателей? Что они скажут в решающую минуту?
«Никогда не пойду ни в какие кандидатши в депутатши», — подумала про себя Кристина. Но поучаствовать в избрании кого-то другого ей было очень интересно.
На самом деле на телевидении все пошло не так, как рассчитывал Синий. Хоботов все-таки стушевался, и Стольников тут же навалился на него всей своей губернаторской массой. Он чувствовал себя хозяином положения: сидел, развалившись в кресле, говорил уверенно и даже беззастенчиво перебивал Хоботова. Тот только покусывал обескровленные губы.
Кристина стояла среди охранников позади камер и буквально молилась о каком-нибудь чуде, которое бы спасло Михаила Борисовича. Она прекрасно знала, что в любой другой ситуации Хоботов повел бы себя так, как надо, но прямой эфир — испытание не для слабонервных, здесь нужна практика. Надо уметь не боятся камеры и не думать о том, что сейчас за тобой наблюдают миллионы.
Рядом с Кристиной томился Синий.
— Дурак я, что согласился на эту аферу с прямым эфиром… — горестно шептал он. — Мишка совсем не умеет держаться!
Чуть поодаль толпились представители губернаторского штаба. Они наоборот были довольны — дальше некуда. Стольников время от времени поглядывал на них и еще больше преисполнялся собственным величием.
Ситуация более-менее выровнялась, когда Хоботов принялся читать речь, написанную Кристиной. Она внимательно прислушивалась, стараясь уловить, как отнесутся к ней окружающие. Но аплодировать ее творческим успехам было некому. У технического персонала что-то не ладилось со светом, кто-то постоянно бегал взад-вперед, перепрыгивая через стелющиеся по полу провода. Их волновало не то, что говорил Хоботов, а то, как двигаются камеры, и что там происходит за режиссерским
Стольниковские же люди, понятное дело, были за своего кандидата. Они чувствовали себя победителями и смели самодовольно улыбаться и даже бросать презрительные взгляды в сторону Синего и Кристины. Как же она ненавидела их сейчас! Неужели они не видят, кого прочат в губернаторы?! Жирную скотину, для которой нет ничего святого, которая может из прихоти либо возвысить человека, либо втоптать в грязь!
— Ну что ж, — сказал ведущий после того, как обе стороны зачитали свои речи, — я вижу, что у вас, Михаил Борисович, есть вопросы к вашему оппоненту…
Кристина с замиранием сердца подумала, что, кажется, у Хоботова созрел какой-то план.
— Совершенно верно, — сдержанно кивнул тот. — Василий Иванович, повернулся он к Стольникову, — вот вы говорили здесь о задачах губернатора… Недавно я ездил в Горбачевский район, и выяснилось, что там острая нехватка сельхозтехники. Колхозы буквально задыхаются без нее, а от областной администрации ни ответа, ни привета…
Стольников сердито посмотрел на своего противника.
— Михал Борисыч, вы у нас предприниматель, вот бы и прикупили колхозникам пару комбайнов от своих щедрот!
Несколько секунд Хоботов не знал, что сказать. Видно было, что он никак не ждал подобных предложений.
— А зачем мне это нужно? — наконец произнес он. И только тут понял, что наделал.
Это была катастрофа: Хоботов сам признался, что ему нет никакого дела до бед избирателей. Такие оговорки не прощаются!
Кристина почувствовала, что у нее сердце ушло в пятки. Стольниковская команда ликовала, показывая губернатору большие пальцы. Синий схватился за голову…
Все случилось за считанные секунды.
— Это ЕГО работа! — громко прошептала Кристина.
Хоботов услышал, и, кажется, понял, что она имела в виду.
— Я не для того голосовал за вас в прошлые выборы, чтобы делать вашу работу, — отчеканил он, глядя собеседнику прямо в глаза.
Облегченно выдохнув, Кристина огляделась: стольниковская команда стояла, как громом пораженная, Синий смотрел на нее квадратными глазами…
Она еще не совсем осознала, что случилось, но все же чувствовала: это была победа. Она и Хоботов только что сделали Стольникова по полной программе. Он выглядел полным дураком! И это в прямом эфире!
— Ну что ж, наша передача подошла к концу, и я хотел бы подвести итоги нашего интерактивного опроса… — где-то далеко проговорил ведущий.
— Кто это такая? — в ярости шипел Ивар, стремительно идя по коридору. За ним едва поспевал режиссер программы. — Как она тут очутилась? Кто ее пустил?
Режиссер — пухлый молодой человек со светлыми артистическими кудрями вдоль лица — лишь пожимал плечами.
— Я был вынужден выписать ей пропуск. Она пришла с Синим.