Фабрика здоровья
Шрифт:
Я сказал: "Отойди от меня, сатана".
Цветы на асфальте
Некоторые истории, вроде, и рассказать хочется, а с другой стороны - как-то неловко.
Постараюсь быть предельно корректным и обойтись без смешочков. И без фамилий, конечно.
Любовь - она расцветает, когда не ждешь и где не ожидаешь. Наше отделение никак не располагало к любви. Мерзость всякая приключалась, не скрою: в узельной-бельевой. Или на моем, дохтурском белье, что хранилось в шкафу на случай дежурства, которое не каждый же день Достанешь
Но вот чтобы возникло подлинное, чистое чувство - это было невероятное дело. Такое и у здоровых редкость. А у нас отделение было наполовину лежачее, много шейников. Шейники - это больные с переломанной шеей, у них ниже нее ничего не работает. Ну, кое-как руки двигаются, и все.
И вот разгорелся роман между одной шейницей и ходячим, который лежал с какой-то ерундой.
Перед дамой снимаю колпак. Это была очень цепкая особа. Симпатичная и совершенно бесперспективная: ноги и руки искривились в контрактурах, пальцами ничего не взять, все это напряжено, сведено неустранимой судорогой: спастика. В пузыре стоит постоянный катетер, потому что никакие самостоятельные отправления невозможны. И выливается через катетер такое, что с почками дело труба, это видно невооруженному глазом ребенку. В инвалидное кресло пересаживают втроем-вчетвером. Две дочки приходят, навещают, уже довольно большие. Какой-то муж маячит на горизонте, но не слишком. И вот в такой ситуации - и помада, и тушь, и двадцать косичек, и даже, по-моему, маникюр на сведенные пальцы.
Достойно восхищения, говорю совершенно искренне.
Она была не слишком приятна в общении, потому что сломанная шея со всеми последствиями не могли не сказаться. Но кто же осудит? Поджатые губы, недовольное лицо. Постоянная борьба за права, льготы и процедуры. Не дай бог схлестнуться. Да никто и не схлестывался.
И эта женщина развелась-таки с мужем ради соседа по нездоровью. Соседство, конечно, было весьма отдаленным. Кавалер ходил прямо и ровно, хотя и с некоторой преувеличенной вымученностью, очень задумчивый, мрачный, в бороде. Мы не успели оглянуться, как он уже возил ее кресло, ходил с ней повсюду - на физиотерапию, в клизменную, куда-то еще. Расчесывал ей волосы, красил лицо.
И хорошо ли так говорить, плохо ли - не знаю, но в общении он был еще неприятнее. Ни в каких других делах, способных расположить к себе общество, он не был замечен. Стоял, молчал, смотрел на тебя тяжелым и депрессивным взглядом, и ты ощущал себя неизвестно в чем виноватым.
Они расписались и стали приезжать вместе каждый год.
И он так же, как она, исправно посещал все процедуры и требовал себе новых, хотя мелкая операция, которую он перенес на пояснице, давно отзвучала и не могла причинить беспокойство.
Иногда их застигали за прелюдией к акту, детали которого я не хочу вообразить. Вся палата пустела, они оставались вдвоем. Он сидел на полу или на скамеечке, она возвышалась над ним в кресле.
Вот такая история. Достойная удивления в наших стенах. Все, кто это видел - и дохтура, и больные, потому как все же давно друг друга знают, не по первому разу лежат, одна семья - качали головами и поражались.
Понятно,
Заходит одна в ординаторскую, ищет того мужчину, он куда-то пошел и ей не доложился:
– Где этот ебанат?...
Головоломка
Кто-то сошел с ума, и психиатрическая бригада понеслась.
Командовал ею южный доктор не самого глубокого ума.
Машина Скорой Помощи летела, пересекая Ржевку с Пороховыми, когда ее подрезали жигули.
Потом какое-то время обе машины ехали вровень друг с дружкой. Доктор высунулся в окно и разразился тирадой:
– Биляд!... Биляд такой, нах! ты что делаешь? совсем уже!...
Водитель жигулей не ответил и покрутил пальцем у виска.
Тогда доктор, поизучав его несколько секунд, повернулся к своему шоферу и озабоченно спросил:
– Откуда он знает, что мы психиатры?
Декламация вне зависимости
Мой приятель, который работает доктором на Скорой Помощи, давно мечтает прочесть мне один стих из "Звезды Востока" за 1989 год. Этот журнал почему-то лежит у него на работе.
Стих, по его словам, совершенно невероятный, про медицину, с каким-то южным гинекологическим уклоном. Коллективный Джамбул взял себе фамилию Альцгеймер и всех порадовал.
И вот вчера, наконец, свершилось. Приятель дозвонился и прочитал-таки этот мерзкий стих.
Правда, возникло одно осложнение: меня не было дома. И он прочитал его моей дочке. Та ничего не поняла и даже не записала ни строчки, как он требовал.
Мой приятель, когда испытывает подъем, не всегда дифференцирует ситуации. Однажды в гостях он баюкал одну малютку, и ее близким лишь через десять минут пришло в голову прислушаться к тому, что он пел. А в другой раз, в том же доме, надрачивал пса, уверенный, что чешет ему живот, пока пес не взорвался.
Может быть, если рассматривать эти два случая издалека, он вообще думал сделать все наоборот.
Сделай сам
Однажды мы с урологом, когда нам удалось - ненадолго - отвоевать себе отдельный кабинет, задумали смонтировать гинекологическое кресло.
Кабинет подавался как глубоко урологический. Для этого там был телевизор, ловивший только Муз-тиви, и лилия в горшке, которую мы убили. Оставили на ночь фрамугу - та и замерзла, вечнозеленая.
А начмед хотел превратить кабинет в платную палату. Ему терпеливо доказывали, что урологическая смотровая нужна позарез. Навели там порядочек, постелили на стол клеенку с рисунком: груши и яблоки. Свалили в угол элементы гинекологического кресла, которые давно ржавели не то в отделении трудотерапии, не то у стоматологов, без дела. Чтобы накидать понтов, решили собрать это кресло.
И ничего у нас не вышло. Очень сложная вещь. Куда там что присобачивать - Самоделкин не догадается.
И даже в женщинах не всегда бывает генетическое чутье, позволяющее сориентироваться и правильно оценить стереометрическую ситуацию.