Фагоцит
Шрифт:
Разумеется, никаких головок я ему заказывать не собирался, в двадцать первом веке с этим значительно проще, но не объяснять же завлабу про мои возможности!
В общем, мы с ним договорились, что магнитофон и колонки у него будут к февралю шестьдесят четвертого года, и это ему обойдется в пятьсот пятьдесят рублей помимо тех трехсот пятидесяти, которые он уже дал. На самом деле это не так уж много, учитывая, что динамики в колонках тоже должны быть импортными - с советскими реализовать потенциал электроники не получится. И если пищалки я смогу переправить из будущего, то низкочастотные придется искать здесь, они слишком
Смыслом моей активности в этом направлении были не только деньги, хотя, конечно, и они не помешают. Но главное - знакомства. Тот же завлаб начинал вместе с Басовым, да и сейчас они поддерживают дружеские отношения. Наверняка у него есть и другие знакомые в академических верхах, перед которыми он обязательно похвастается преображенной «Мелодией». Ну, а Наташа с мужем... да ладно, никто же не знает, как оно повернется в будущем. Совсем уж бесполезных знакомств не бывает.
В этом я убедился уже через месяц - Эдик привез мне из Болгарии два филипсовских басовых динамика. Так как за противоугонку я с него взял только стоимость деталей, то есть неполные шесть рублей, то и с динамиками он поступил так же. И два десятиваттных низкочастотника для колонок завлабу обошлись мне всего в шестьдесят четыре рубля, то есть сущие копейки. Советских аналогов еще пока просто не было, но, когда они появятся, цена, насколько я помню, будет соизмеримой.
Теперь я редко посещал двадцать первый век - как выяснилось, это хоть и немного, но все же мешало приведению в порядок здоровья Ефремова. Кстати, он начал писать новый, неизвестный во времени Антонова роман под названием «Чаша отравы». Не знаю, сказались ли тут мои фантазии или Иван Антонович и без меня о ней задумывался, но это произведение будет про ноосферу. Обещал дать почитать, как только пойдет текст, пока он собирал материалы и делал заметки.
Однако в октябре мне все же пришлось сходить в начало января две тысячи восемнадцатого.
Во-первых, на магнитофоны для Наташи и завлаба нужны были головки и немного других деталей.
Во-вторых, я скачал в сети все, что смог найти про Косыгина, и дома, то есть в шестьдесят третьем, буду изучать. То, что я про него уже знаю, позволяет надеяться, что он человек честный, умный и не догматик.
И, наконец, в-третьих. Не стоит ограничиваться лишь глобальными задачами. В частности, у меня, похоже, есть возможность не допустить смерти как минимум пятерых, среди которых четверо детей. И я не собирался упускать эту возможность, что тоже потребовало поисков информации в интернете.
Для ее привязки к местности я сразу по прибытии в шестьдесят третий год отправился на Вторую Мещанскую улицу.
Как уже говорилось, полностью бесполезных знакомств не бывает. И теперь мне предстояло проверить, какую пользу можно будет извлечь из давно оставшегося в будущем мимолетного знакомства с неким гражданином Ликиным.
Глава 12
Москва, двадцать третье ноября тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, суббота. Я иду по улице Гиляровского, которая пока еще называется Второй Мещанской, в сторону Рижского вокзала - собственно, уже почти дошел. Скоро начнет темнеть. Это уже третий заход и второй рейс туда-сюда по Мещанской, пока никаких результатов. Впрочем, время еще есть - что-то около четырех недель. Но все равно, если сегодня ничего не получится, завтра
Значит, шапка совпадает - ушанка с ушами, завязанными назад. Пальто на фото было видно плохо, но то, что на интересующем меня субъекте, вроде похоже. Во всяком случае, это не куртка и не доха. Лицо? С моей точки зрения, один в один. Значит, работаем!
Я состроил на физиономии восторженное выражение и сделал шаг влево, чем перегородил путь идущему навстречу типу. И потрясенно воскликнул, постаравшись имитировать легкий прибалтийский акцент:
– Владимир Михайлович, неужели это вы? Какая встреча! Я-то вас искал в Оренбурге, а вы, оказывается, в Москве... вот так идешь на поезд, а навстречу - сам Ионесян.
И на имя с отчеством, и на фамилию тип отреагировал ожидаемо, то есть они явно его. Ну, значит, идентификацию можно считать завершенной, пора переходить к делу.
– Вы покинули слишком мелкий для вас Оренбург? Правильно, не с вашим талантом петь в такой провинции! Ох, да что же это я, совсем растерялся от такой неожиданной встречи... позвольте представиться - Брейвик. Андреас Берингович Брейвик, Латвийская филармония.
Я обоими руками схватил его правую и с чувством потряс. Ура, есть контакт! Можно закругляться.
Что именно имелось в виду?
Сказав Ефремову, что для действий, обратных исцелению, непосредственный контакт не обязателен, Скворцов хоть и не соврал, но все же был не совсем точен. Для самого воздействия - да, так оно и есть. Но перед этим нужно проделать то, что для себя я назвал получением кода доступа, и вот тут уже нужен непосредственный контакт. Через ткань тоже может получиться, но хуже.
Так вот, для лечения доступ должен быть постоянным. А для деструкции - нет. Получил код - и все, причем можно применять его не сразу, а когда понадобится. Случай с Ликиным показал, что даже через месяц. Но сейчас я не собирался ничего откладывать. Следовало быстро сворачивать беседу и начинать гнобить объект.
– Может, вы все же задумаетесь о работе в Риге? Это даже лучше, нежели в Москве! Во всяком случае, у нас ваш талант наверняка будет оценен по достоинству. Вот, возьмите, пожалуйста.
Я сунул ему бумажку с номером телефона, причем написанным не от балды. В шестьдесят третьем году нет интернета, но полно телефонных справочников, которые есть практически во всех библиотеках. Конкретно этот номер принадлежал дирекции Большого кладбища в Риге.
– Обязательно позвоните, я буду ждать! А сейчас - извините, мне надо бежать, поезд скоро отходит.
Я быстрым шагом двинулся в прежнем направлении, к вокзалу и метро. Настроение стремительно портилось, но в этом не было ничего удивительного. Я уже знал, что это - просто индикация. Ну, вроде светодиодика на смартфоне. Процесс зарядки пошел - он загорается красным, завершился - начинает светить зеленым. И сейчас мое настроение подобно тому светодиоду показывало, что процесс трансформации Ионесяна из живого организма в мертвый начался и идет полным ходом.
Да, это был тот самый маньяк, которым, как я помню, родители пугали меня в детстве - «Мосгаз». Чтоб, значит, я ни в коем случае никому не открывал, если один в квартире! Кем бы они там не представлялись.