Факел
Шрифт:
Их окружило четверо с двумя свободными конями под уздцы.
Марена отдала одному из всадников свою сумку и оружие. Орэн последовал её примеру.
Марена вскочила на свободного коня.
Орэн позволил себе связать руки и вскочил на оставшегося.
«Нас не убили на месте», — подумал он, но радоваться этому он не спешил.
Коней с пленниками вели под уздцы. Вели шагом. Коней поили. Кормили. Пленников — нет.
Через два дня они были в Яренке.
В тот же вечер Орэн был на допросе. Один. Он стоял посреди небольшой комнаты. Ноги на ширине плеч. Руки за спиной. Не связаны.
Перед ним за широким деревянным столом сидел седовласый и седобородый
Ещё несколько бородатых мужчин в кольчугах и с мечами на поясе стояли у стен комнаты и за его спиной. Кто-то был ровесником Орэна, кто-то постарше.
Старец смотрел Орэну в глаза спокойным холодным взглядом. Взглядом, вызывающим дрожь во всём теле.
Орэн глаза не отводил. Не дрожал. На все вопросы отвечал чётко, спокойно и честно, как на докладе.
— Имя? — холодно спросил старец.
— Орэн Берегдес, — честно и спокойной ответил Орэн.
— Статус?
— Гвардеец графа Неррона.
— Цель визита?
— Послание от графа Неррона Старейшинам Яренки.
— Послание было поручено передать Вам?
— Нет. Марене.
— Цель визита?
— Затрудняюсь ответить, — это было единственное, что он мог честно сказать в данной ситуации.
— Вас исцелила Марена?
— Да.
— Вы её принудили к этому?
— Нет.
Старец перевёл взгляд куда-то Орэну за спину.
— Мирослав, уведи его.
«Не убили», — подумал Орэн, но расслабляться не собирался.
Орэн Берегдес
Песня Души: Machinae Supremacy — Renegades
Часть 5
Глава 5. Доклад
Марена
Закрытый Совет Касты Воинов проходил на первом этаже главного здания Касты.
В просторном помещении собрались все представители Воинской Касты во главе с Яромиром.
Марена стояла в десятке шагов перед Яромиром. Остальные воины растянулись полукругом по всему помещению.
— Докладывай, — сказал Яромир Марене, когда все собрались.
Ни в его голосе, ни в его взгляде не было ни упрёка, ни презрения, ни интереса. Обычный взгляд, обычный голос, как и на любом другом совете.
Здесь и сейчас на докладе Марена не чувствовала своей вины перед Яромиром или другими родичами. Здесь она была следопытом, беспристрастно докладывавшем о невыполненном задании и обстоятельствах, что побудили её вернуться раньше срока. Вину чувствовала только «девушка» Марена, но её сейчас здесь не было. Марена отвечала чётко, спокойно и честно.
— Я пришла по поручению графа Неррона. Он просил доставить письмо с тремя печатями Старейшинам Яренки или другим уполномоченным лицам Дремира. Взамен я получила от него письмо с указанием предположительного местоположения Факела. Это письмо с одной печатью.
— Ты узнала имя чужака? — безэмоционально спросил Яромир.
— Да. Имя — Марк Эренский. Местоположение неизвестно. Есть возможность найти его через любую Гильдию Магов Весталии.
— Ты исцелила Орэна Берегдеса. Цель?
«Вот какое у тебя полное имя! А я и забыла спросить», — подумала Марена и тут же его запомнила, а вслух твёрдо сказала:
—
— Зачем? — с интресом спросил Яромир.
— Он умирал от магического истощения, — спокойно ответила Марена, — и не успевал добраться до Гильдии Магов в Рейнвесте.
— Он тебя принудил его исцелить?
— Нет, — твёрдо ответила Марена.
— Что тебя с ним связывает? — безэмоционально спросил Яромир.
— Затрудняюсь ответить, — это было единственное, что она могла честно сказать в данной ситуации.
— Что ещё ты считаешь важным сообщить?
— У меня и мистера Берегдеса есть предположение, что Душа Древа Мира очнулась. Однажды на рассвете он увидел столб света на месте Главных Пиков Дремира. В центре столба зародился клубок молний. Затем молнии разбежались по всему стволу и по всей земле на неопределенный радиус. Есть предположение, что молнии реагируют на частицы Пепла в живых существах и в неживых объектах. Одна из молний поразила мистера Берегдеса. Через три для это привело его к полному магическому истощению. Он пришёл к нам за помощью. Вода из Каанно-Таны помогла лишь временно. Когда я его исцеляла, его Сосуд был полностью пуст, а стенки Сосуда были в трещинах. Исцелить трещины мне не удалось. После удара молнии у мистера Бергдеса были видения: предположительно, эпизоды из его жизни до крушения Древа Мира, во время крушения и после. Во время видений он носил имя Мирияр. Это всё.
— Ты свободна, — сказал Яромир.
Марена лёгким кивком головы попрощалась с Яромиром, развернулась и вышла из зала Совета.
На улице было темно. Холодно.
Она шла к себе домой. Там было темно. Холодно.
На душе у Марены было темно. Холодно.
«Я положилась на тебя. Надеюсь, ты выжил».
Часть 5
Глава 6. Хвалю
Марена
Марена вышла за окраину Яренки и пошла по тропинке через Священный Лес. Вскоре она свернула с основной тропинки и стала углубляться в чащу, пока не вышла на небольшую поляну. У края поляны росли берёзы. Марена подошла к одной из них и обняла её, прижавшись щекой к шершавому стволу. Обняла, как обнимают мать. И в тот же миг мир вокруг вспыхнул белым сиянием. Белыми искорками.
«Здесь только свои, — улыбнулась Марена увиденному. — А я тебя вижу…»
Дерево наполняло её на две трети заполненный Сосуд новой живительной силой. Русые прядки исчезали из её волос, и они снова становились серебристыми — искрящимися на солнце, как снег зимой. Ведь не зря она носила своё «зимнее» имя — имя, которое получила на Обряде Имянаречения в двенадцать лет, когда была ещё уверена, что станет Жрицей-Целительницей.
«А я тебя вижу», — мысли Марены текли невидимыми ниточками к яркой белой точке посреди Яренки — неунывающей точке. Это радовало Марену ещё больше, чем целебная сила Священного Леса.
Марена наполнила свой Сосуд до краёв и пошла к Яромиру. Он просил её сегодня зайти.
На столе стоял всё тот же самовар. Всё так же дымился чай. Всё так же манили душистые пряники. Яромир пил чай. Марена последовала его примеру и пригубила немного чая.
Яромир поставил чашку, улыбнулся и заговорил первым:
— Ну, рассказывай, как тебя угораздило пересечься с графом Нерроном, да ещё и в живых остаться?
Марена поняла, что сейчас её спрашивает её дедушка, а не Старейшина Яренки, и рассказала так, как бы она рассказала дедушке: со всеми подробностями, но без тайных переживаний.