Факел
Шрифт:
— Искать Факел и Марка, как мне было должно.
— Сама? — с интересом спросил дедушка.
— Сама, — твёрдо ответила Марена.
— А как же твой попутчик? — снова поинтересовался дедушка.
— Он должен принять решение сам, — твёрдо сказала Марена.
Лицо Яромира сделалось серьёзным.
— Хвалю, — твёрдо сказал Яромир, и Марена поняла, что теперь он с ней разговаривает, как Старейшина Яренки. — Держи.
Старейшина Яромир отдал Марене нераспечатанное письмо с одной печатью.
— Благодарю.
— Если у тебя есть
Марена отвела глаза в сторону и сказала:
— Просьб нет.
Лицо Яромира снова сделалось серьёзным, и он приказал:
— Тогда отправляйся в путь, но не ранее, чем через неделю.
— Слушаюсь.
Марена вернулась домой, уселась на лавку у окна и распечатала письмо.
То, что она там прочитала, её обрадовало втройне, а все эти три радостные новости сводились в одну точку — точку на карте под названием Мирта.
Пусть сама Мирта и не особо радовала Марену, но тот факт, что туда направляется Марк, да ещё и у него, возможно, есть Факел, перекрывал всё прочие плохие воспоминания. Мирта была недалеко, а это главное.
Жаль, правда, что нельзя прямо сейчас отправиться в путь.
Часть 5
Глава 7. Дремир
Орэн
К великому, но сокрытому от посторонних глаз удивлению Орэна, Мирослав после допроса повёл его не в тюрьму, а на порог самого обычного одноэтажного деревянного дома на самой обычной улице поселения, что стоял среди таких же домов.
Они поднялись по ступенькам крыльца, Мирослав открыл дверь, пропуская Орэна первым в дом, и сказал:
— Заходите. Верхнюю одежду и обувь снимайте в сенях и проходите в комнату.
Орэн выполнил приказ и оказался в просторной комнате с большой печью, с большим обеденным столом и широкими лавками вдоль стен. По обе стороны от печи были ещё две двери и третья дверь в левой стене комнаты.
— Во время вашего пребывания в Яренке вы будете жить со мной в этом доме, — сказал Мирослав. — Спать вам положено вон на той лавке, — Мирослав указал на широкую лавку, стоявшую вдоль стены у входа в дом под окном. — Я сейчас приготовлю вам всё необходимое для этого.
Мирослав обернулся и указал на левую дверь:
— Там уборная. Остальные двери для вас под запретом, включая входную. Вам разрешено выходить на улицу только в моём сопровождении. Есть вопросы?
— Никак нет, — ответил Орэн.
— Завтрак через час после рассвета. Ужин через час после заката. Еду я готовлю сам. Едим мы вместе. Днём меня дома не будет. Если у вас появятся ко мне вопросы, вы можете их задать после ужина. Присаживайтесь, скоро будет ужин.
— Слушаюсь, — ответил Орэн и сел на скамью у окна.
Мирослав растопил печь и поставил вариться
«Значит, мне положено спать на скамейке, застеленной домотканой дорожкой, под шерстяным пледом. Намного лучше, чем я предполагал. Посему выходит, что я здесь гость. Почти».
После ужина Орэн решил никаких вопросов не задавать и сразу ушёл спать.
Утром он проснулся на рассвете, сложил аккуратно свой плед на краю скамейки и принялся ждать завтрака. На завтрак была вчерашняя каша. Они молча позавтракали, и Мирослав ушёл.
«А дверь он не запер, — в очередной раз удивился Орэн. — На входной двери есть замок, но он его почему-то не закрыл. На остальных замков нет. В его отсутствие я могу делать здесь, что мне вздумается. Даже уйти. Это они меня так проверяют?»
«Ну проверяйте», — мысленно усмехнулся Орэн своим собственным мыслями и пошёл смотреть в окно — единственное, чем, по его мнению, можно было здесь заняться в отсутствие Мирослава. Он решил попытаться самостоятельно прояснить для себя, куда он попал, и только после этого начинать задавать вопросы.
Под окном росло невысокое деревце, но листья с него давно облетели, и Орэн не мог с уверенностью сказать, что это за дерево. Ещё несколько деревьев повыше росло на небольшой лужайке между домом и невысокой оградой, сделанной из переплетенных веток и прутьев разной длины и толщины. Параллельно ограде шла широкая улица, а за ней ряд таких же домов с оградами и садами.
По улице бегали дети. Чистые, опрятные дети. Бегали, играли, веселились, гонялись за собаками и кошками.
По улице ходили люди. Чистые, опрятные люди в длинных одеждах. Женщины в платьях в пол и меховых накидках. Мужчины в штанах и мужских платьях до колен и меховых куртках. Все были такие одинаковые — и такие разные.
По улице ходили воины в коричневых кожаных доспехах и кольчугах до колен. Среди них были и мужчины, и женщины.
По улице ходили следопыты в темно-зелёных кожаных одеждах. Среди них были и девушки в платьях, как у Марены…
«Всё это лишь мои догадки», — думал Орэн, пытаясь понять и ощутить жизнь за окном.
В окно Орэн смотрел несколько часов, но Марены так и не увидел. Остальное время до вечера он отсыпался, а проснулся, когда в дом вошёл Мирослав. Орэн сел на скамье дожидаться ужина.
После ужина он вежливо спросил:
— У меня появилось несколько вопросов. Могу ли я их сейчас задать?
— Задавайте, — спокойно ответил Мирослав, отодвигая от себя пустую тарелку на край стола.
— Я здесь пленник или гость? — спокойно спросил Орэн.
— Гость, но под стражей, — спокойно ответил Мирослав.
— Почему не пленник? — с интересом спросил Орэн.
— Вы пришли как гость. Мы не заметили за вами враждебных намерений. Вы были честны и проявили уважение к нам. Поэтому вы живы и вы гость. Но вы непрошеный гость, поэтому под стражей.