Факиры-очарователи

Жаколио Луи

Длина самой большой пещеры около ста тридцати футов, ширина около пятидесяти.

Своды потолка поддерживаются двумя рядами колонн, на которые опираются тоже слоны, а у каждого из них на спине мужчина и женщина, упирающиеся руками в потолок, как бы удерживая его громадную тяжесть.

Внутренность Карли величественна и благородна, но все же более мрачного вида, нежели в Элефанти и в Эллоре, Очевидно Карли освещалось, когда в доисторические времена служило для церемоний какого-нибудь культа но теперь можно видеть лишь при свете ламп или факелов все великолепие внутренних скульптурных украшений. Обшивка стен из брусьев текового дерева сделана, по-видимому, уже в позднейшее время, и она сильно вредит общему впечатлению, но вероятно ее сделали для того, чтобы скрепить образовавшиеся от времени трещины в скале.

Вид с террасы на окрестности очаровывает взоры. Внизу расстилается роскошная страна, граничащая на горизонте с горного цепью.

Деревушка Карли находится приблизительно в двух милях от храма, и она дает оживление прелестной картине.

Местные жители снуют там и сям в роскошной зелени мангустанов и тамариндов, а небольшая, новейшей постройки в виде пирамиды, пагода у светлого озера дополняет красоту пейзажа.

Горная цепь, среди которой находится храм Карли, тянется непрерывною линиею от мыса Коморена. Она идет вдоль морского берега, отступя от него миль на двенадцать.

Эти горы мало посещаются, потому что их проходы мало кому известны, да и очень опасны из-за тигров, которые водятся в них в громадном количестве.

Я видел здесь горные породы, которые со временем обогатят Англию.

Ничто не может сравниться с роскошной растительностью этих гор. Чудные зеленые рощи покрывают их от подножия до вершины.

Ни в какой другой части Индии нельзя найти таких великолепных бамбуковых лесов.

Многие деревья достигают здесь сказочной величины. А дивные картины, которые представляются смелому путешественнику, положительно не поддаются описанию.

Ботанические, минералогические, геологические богатства и археологические сокровища, хранящиеся в древних подземельях пещерных храмов, поражают путешественника.

Среди этой чарующей природы, такой разнообразной и дикой, и расположены подземные храмы Карли.

Кроме самого большого, о котором я уже говорил, есть еще очень много и больших, и малых, очень разнообразных.

В большом находится знаменитое святилище, куда стекаются со всех сторон Индии брамины и факиры на девятидневную молитву.

Некоторые из них поселяются вблизи храма, истощают свое тело до последней возможности и живут лишь только внутренней созерцательной жизнью аскетов.

День и ночь сидят они перед пылающим огнем, поддерживаемым их поклонниками, неподвижно вперив глаза в пламя, с повязкой на губах — во избежание малейшего осквернения, — не вкушая ничего, кроме нескольких зерен риса, смоченных чистою водою, процеженною через полотно, они мало-помалу приходят в состояние полного телесного истощения, так что жизнь едва теплится в них, нравственные силы тоже быстро меркнут, и когда, наконец, они умирают после такого медленного самоубийства, то уже задолго до смерти они находятся в состоянии полного отупения. Все факиры, желающие достигнуть в загробной жизни высших ступеней превращений, должны подвергнуть свою плоть такому жестокому умерщвлению.

Между такими аскетами мне указали одного, прибывшего за несколько месяцев перед тем с мыса Коморена. Он сидел между двумя кострами и уже достиг почти полной нечувствительности.

Велико было мое удивление, когда я заметил знакомый широкий рубец на его лбу, неужели это мой факир из Тривандерама? Я приблизился к нему и на звучном языке юга, который он так любил, спросил его, помнит ли он Франки из Бенареса.

Точно молния сверкнула в полупотухший глазах, и дрогнувшие губы чуть слышно прошептали те два слова, которые были написаны светящимися буквами в наш последний сеанс:

«Дивьявапур гатва».

«Я принял флюидическое тело»… Это было все, что мне удалось добиться от Кавиндасами.

Окрестные жители, пораженные его страшной худобой и видом скелета, звали его Карли-сава, т. е. живой мертвец Карли.

Так кончают индусские медиумы, медленно доводящие себя до полного отупения и почти идиотизма.

Как говорят брамины, все эти чудеса и явления есть не что иное, как доказательства существования Питри, то есть, душ предков, которые ими пользуются для сношений с людьми.

Смеяться над этим верованием не следует, т. к. все религии, а в особенности христианство, признают существование посредников между людьми и высшими мирами. У каждой свои и имена их: Питри, дева, ангелы, святые, дивы, духи, и как индусы верят в огненные руки и явления духов, так и верующие христиане верят в огненные языки апостолов, явления святых и во все чудеса своей религии.

Единственная разница в том, что в Индии каждый волен творить чудеса, между тем, как в Европе полицейский комиссар непременно сунет свой нос и начнет разбирать в чем дело…

После отъезда факира я решил осмотреть подробнее Бенарес и начал осмотр с самого старинного памятника священного города, а именно с мечети Аурензеба, которую этот победитель возвел на развалинах индусской пагоды, чтобы унизить гордость побежденных.

Аурензеб был самым замечательным из всех властителей, царствовавших в Индии, — это была странная смесь пороков и величия, жестокости и справедливости. В памяти индусов он оставил такие глубокие следы, что и до сих пор они его зовут не иначе, как великий император. И действительно это интересная личность в истории не только Индии, но и всего мира.

Чтобы достигнуть трона, он зарезал своих двух старших братьев Дару и Худжа, и, свергнув родного отца Шах-Егана, посадил его в крепость.

Несколько анекдотов выкажут более ясно характер Аурензеба и нравы индусских дворов, нежели мои личные заключения.

Старый государь Шах-Еган скончался на восьмом году после потери своего трона, и надо сказать, что Аурензеб обращался с узником с почетом и уважением, должными бывшему монарху.

Однажды он посватался к дочери своего брата Дара для своего сына Акбара, в надежде, что этот союз соединит вновь две семьи, но Шах-Еган и его приближенные сочли это за оскорбление.