Фактор фуры
Шрифт:
– А это что за коллективное фото?
– спрашиваю. На фото был церковный хор.
– А, это отличная история! Дело было в 1950-м в городке Беатрис, штат Небраска, США. Местный церковный хор должен был собраться на обычную еженедельную репетицию. Правда, все участники по разным причинам опаздывали. Священник с семьей задержались, потому что дочка слишком долго выбирала платье. Двое хористов слушали по радио любимую песню. Одна девушка - не знаю, к сожалению, какая именно, - пятнадцать минут пыталась завести машину (которая, заметьте, до этого ни разу не ломалась). В общем, из пятнадцати человек к назначенному времени не пришел ни один. А ровно через пять минут после срока сбора пустая церковь… взорвалась!
Но у меня тут есть даже еще интереснее. Вот! Фране Шелак, гражданин Хорватии.
– (Запечатлен был довольно древний старик с хитрым лицом.) - Моя звезда. В 1962-м сошел с рельсов поезд, в котором он ехал. Его вагон упал в зимнюю реку. Утонули все, кто там находился. Кроме Шелака. Всего через год он летел самолетом. Во время полета открылась дверь, двадцать человек выдуло наружу. Разбились все. Кроме Шелака - он приземлился в стог сена. Еще три года спустя Фране ехал на автобусе. Автобус свалился опять-таки в реку, четыре человека погибли. Шелак выжил. В 1970-м он ехал на машине, машина на большой скорости загорелась… Шелак выскочил на ходу и спасся. В 1995-м он попал еще в одну автоаварию - его «шкода» на горной дороге столкнулась с грузовиком ооновских миротворцев. Легковушка вылетела в пропасть. Шелак ухватился за ветку дерева. Так что когда он, впервые в жизни купив лотерейный билет, выиграл миллион долларов, никто из знавших его не удивился…
Вы знаете, что шанс только попасть в авиакатастрофу - это было подсчитано - один к миллиону? А выжить в ней? Одному из всех?.. А у меня таких - вон сколько!..
У него таких было - больше сотни. Чудом выживших в авто- и авиакатастрофах. Выживших при ударе молнией (шанс только быть ударенным - 1 к 10 000 000). Выигравших баснословные суммы в казино. Выигравших джек-пот в лотерею (1 к 23 000 000).
– Ничего себе хобби… По-моему, не самое здоровое, - сказал я уже позже, уже одному Сергею, когда мы наматывали на вилки черные от чернил каракатицы спагетти в кабаке Casa Mia (если и не совсем у себя дома, то в полушаге от нашей гостиницы).
– Это суеверие или выпендреж? Или впрямь - способ заклинания прухи? Или вообще что-то личное?.. Ты у него не интересовался - с чего его потянуло таким собирательством заниматься?
– Молчит, - хмыкнул рыжий.
– С многозначительной улыбочкой. Хрен его знает… Хотя подозреваю, что, будь у него самого в биографии подобный эпизод, он не преминул бы похвастать. Или эпизод был - но прямо противоположного свойства?.. Да ну, скорее, просто элемент имиджа - мол, какой я спец по экстремальному везению. Может, правда некое влияние профессии - Энрико же в бизнесе такой… джентльмен удачи…
Что позерство и актерство Энрико были не чужды - чувствовалось даже при самом поверхностном общении. Тем показательнее была осторожная взвешенность, с которой он заговорил о Дэвиде Страно.
Да, Энрико немного имел с ним дело. Нет, это ни в коем случае не жулик, Страно вполне серьезная и достаточно весомая - в силу связей (по обе стороны океана) - фигура. Да, он часто занимается посредничеством в негласных сделках. Незаконных? Ну, незаконных… Но, как правило, это варки такого уровня - и такой стоимости, - что редко кто пытается их раскапывать. Учитывая, какие у Страно клиенты… Например? Хм… Ну, например… - Энрико, помедлив, озвучил энное количество имен, большинство из которых ничего мне, безнадежно далекому от международной коммерции и политики, не говорило. Как я понял - американских, европейских и даже ближневосточных дельцов и госчиновников крупного и крупнейшего пошиба, мафиозных «генералов»… Помянул несколько корпораций - включая пару всемирно известных…
– Ларри Эдж?
– удивился Сергей.
– Так он же не то помер, не то в астрал куда-то ушел…
– Это ты таблоидов начитался. Все эти слухи об Эдже - такая же чушь, как об Элвисе. Только об Элвисе врут, что он жив, а об Эдже, что он умер. Ничего он не умер, живет, между прочим, постоянно в Европе, активно вкладывается в самый разный бизнес… Хотя и никогда - что правда - не действует от своего имени.
– А с русскими Страно, - спросил Мирский, - дела вел, не знаешь? В России, может, у него какой-нибудь интерес? В Москве?
– В России?
– Энрико задумался, скривился скептически.
– Скажем, так: я об этом не слышал.
Мы с Сергеем переглянулись. Вид у рыжего был весьма унылый - не сомневаюсь, что у меня тоже.
Ночь. Безлюдный закуток меж тесно составленных домов, в которых не горит почти ни одно окно, поворот узкого канала. Из-за среза стены бесшумно появляется гнутый нос гондолы, потом - одинокий огонек (его держит тонкая фигурка из тех, что стоят на их лаковых крышках, - которой сейчас не видно). Черная лодка вытягивается целиком - с несколькими абсолютно неподвижными, какими не бывают «пингвины», пассажирами и застывшим бессловесным гондольером. Поворачивает на девяносто градусов, уходит в кромешную темень под мост, исчезает. От нее остается только этот огонек, постепенно удаляющийся.
Ни звука так и не раздалось.
Утром, прежде чем открыть глаза, я долго пытался понять: сплю я или уже нет. Где-то совсем рядом (на спинке кровати?) хлопали крыльями и бормотали голуби, из противоположных углов комнаты зычно перекликались по-своему итальянцы - итальянки главным образом, под ухом звенели на разные лады мобильные телефоны, стучали двери, гремели какие-то тележки, ухали какие-то ящики, пищали фальшиво-детскими голосами мультяшные персонажи и гулко били церковные колокола. На самом деле это, конечно же, творилось снаружи и по соседству - но акустика в узких каменных кишках за открытыми окнами была такая, что все казалось происходящим тут же, в метре от меня - а значит, во сне… Но что стук в дверь номера я слышу наяву, я догадался - и догадался: что-то стряслось.
Серега вломился вполне бесцеремонно, озабоченно оглядел номер:
– Телика нету? У меня вот тоже нету… Жалко, в новостях могло быть. Где твои прибамбасы - давай в Сеть залезем…
– Кто умер?
– Я отвинтил крышку минералки. Рыжий посмотрел на меня, закусив губу:
– Умер?.. Дэвид Страно умер.
– То есть?
– Я не донес горлышко до рта.
– Энрико звонит. Только что. Десять минут назад. Слышал?
– спрашивает. Про Страно своего? Нет. А я, говорит, только что в сетевых агентствах нашел.
– Мирский сделал паузу.
– Грохнули его. Сегодня ночью. В Милане. У подъезда собственного дома. В смысле - дома, в котором у него квартира была. Расстреляли из автомата. В сито. Его и телохранителя.
– Так.
– Я сел на кровать.
– Только не говори, что это совпадение.
– Он набычился, словно ожидая от меня неизбежных и заведомо бессмысленных возражений.
– Даже если и не совпадение…
Я наблюдал, как рыжий, пялясь сквозь меня, шевелит нижней половиной морды.
– А в Милане у тебя кто?
– спрашиваю подозрительно.
– Журналистка знакомая. Не криминальный репортер, но у нее приятели-коллеги в криминальном отделе…
Уже недалеко от вокзала я увидел парочку из числа тех, что стоят по всему городу в карнавальных масках и плащах: эдакие загадочные и импозантные. Эти двое были еще без масок и головных уборов и стояли просто на земле, а не на подставке… Оба - низенькие, старые и некрасивые.