Фактор фуры
Шрифт:
Ни черта я не чувствовал, не думал тем паче, тела словно и не было, и вообще меня не было - какая-то одна абстрактная функция движения от меня осталась… Потом внутри дернулось, подпрыгнуло - я еле успел податься к стенке: меня вывернуло под нее хаус-вай-ном. Не останавливаясь, я пошел дальше, и шел, и оглядывался беспрестанно, и все время - механически - выбирал, где плотнее толпа…
34
«Ликвидация фирмы за пять дней» - крупно значилось на фанерном щите, что висел на спине битого жизнью дядьки, с самым безнадежным видом бредущего по Плеханова. Надпись сопровождалась телефоном. Аналогичный щит прикрывал дядьке грудь.
Костик фыркнул, проследив мой взгляд:
– Я их таких несколько раз уже видел. Бродят по центру - и все предлагают ликвидировать фирму.
– Живо представляю себе бизнес-план этих ребят, - говорю.
– В первый день мочим секретаршу, во второй - бухгалтера. На пятый - директора…
– Менты, - предупредил Костя.
– Вижу…
Обтерханную мою «Карину» гаишники проигнорировали.
– Если со студией не выгорит, - я газанул и обогнал занудного «пенса» на «шестере», - сам открою такую контору. По ликвидации контор.
– В киллеры подашься?
– А у меня богатый опыт в этом деле.
– Я хмыкнул.
– Не в убийстве, понятно, секретарш… Я ни тебе, ни ребятам не говорил - а то б хрен вы к нам пошли… Я же сколько фирм-то за последние лет десять наоткрывал… И где они все теперь?
– А чем ты занимался?
– Да чем только не… - Я тормознул, не успев пройти под желтый.
– Экстремальным туризмом. Фаст-фудами. Авторемонтом с автореставрацией…
– Широкие интересы…
– Журнал делал…
– И чего - все накрылось?
Зеленый определялся тем, что ничего не зажглось после желтого.
– Считай, что все.
– Я свернул на Московский.
– А что не сдохло - так лучше б я собственными руками его придушил, чем смотреть, во что оно теперь превратилось…
– Ты о чем?
– Не читал никогда «Информатор» - еженедельник наш городской?
– Нет…
– Чудовищное дерьмо. Коллекционное. Чистейший жополизательный, минетный пиар пополам с постельными тайнами всяких киркоровых и неандертальскими анекдотами. Под рубрикой, если не ошибаюсь, «Хиханьки».
– Твое детище?
– Когда оно было моим… нашим - это был хороший журнальчик. Честное слово. Не тупой. С хорошими текстами. Безо всяких «хиханек». И, между прочим, тираж был приличный. На стабильный плюс вышли…
За сорок восьмой школой я свернул в переулок и выматерился - канализационные дыры тут не были прикрыты люками: растащенные еще в начале девяностых, их до сих пор то ли не удосужились положить, то ли так и крали регулярно… Тяжелые же, собаки…
– И чего?
– Когда владельцы, такая «инвестиционная группа», нормальное приблатненное жлобье, увидели, что дела наши хороши… причем не как у Абрама - посадили нам нового редактора. Ну он и наредактировал. Слава богу, я к тому моменту сам ушел - я там замом был при прежнем главном… Хоть не присутствовал лично при вивисекции. Даже потом как-то перед пацанами неудобно было - они-то воевать еще пытались… пока их не поувольняли к чертовой матери.
Я давно заметил, что в этом смысле мне вообще везет. Везет уйти из собственного дела раньше, чем оно начнет загибаться. Ведь и из «МОТОдора» я свалил как раз тогда, когда все получалось, идеи перли, и даже бухгалтерия выглядела самым радужным образом. Причем свалил - без всякой видимой причины. Без особых даже планов на будущее. А через месяц на мастерскую стали наезжать самым наглым, жлобски-откровенным образом и за полгода разорили…
А с быстрым нашим питанием как было? В июле девяносто восьмого я дезертировал. Славка тогда утверждал, что Кириенко меня лично обо всем предупредил… А Варька смеялась, что у меня, как у каких-то там рыбок, - чутье на приближающееся землетрясение.
– … Ну что, - пожал плечами Костик на все это, - значит, ты везучий человек.
В его интонации чувствовалось некое «но».
– Если так, - я ухмыльнулся ему в тон, паркуясь, - то от такого везения маловато радости. Ведь ни на кого, кроме меня, оно все равно не распространяется…
– А ты предпочел бы наоборот?
– Он прищурился. Я не нашелся, что ответить.
Облачность была переменная. Я опять сидел у иллюминатора - на этот раз благодаря не посадочному талону, а наличию пустых кресел. И видел, как далеко внизу, не отставая, скользит по облакам аккуратный разноцветный концентрический круг (радуга, но не привычная полуокружность, а две, соединенные основаниями) - с тенью самолета точно в середине. Как в центре мишени. Правда похоже - не только потому что…
Я уже мог связно мыслить и уже восстановил произошедшее там, в Сохо. И отдал себе полный отчет, какова была у меня вероятность остаться в живых.
…Я словно никак не решался отдавать себе такой отчет, подходя к этой мысли окольным путем (будто бы осознание ничтожности собственных шансов влекло за собой отказ от столь неправдоподобного результата…). Я думал про велосипед - ведь в тех тесных людных переулках не придумаешь лучшего способа быстрого отхода… Про то, почему он начал стрельбу именно в тот момент - в не самом удачном, людном месте (не хотел дать нам зайти в кабак: боялся, что слиняем через черный ход? или что-то такое друг другу скажем?..). Я понял, что не кто-то один из нас был «заказан» - мы оба. Сначала он застрелил Артура, который, кажется, даже заметить его не успел…
А потом бы он завалил меня. Если бы я сделал хоть что-нибудь иначе. Или сделал бы это чуть медленнее. (Он, велосипедист, был справа и чуть позади нас; я - левее и чуть сзади Артура… выстрели он сначала в меня, останься я стоять столбом, метнись назад, а не вперед, в дверь, не будь никого в дверях… не посмотри я в последнюю секунду вправо… тут уж вариантов бы не было.) Но ПОЧЕМУ я сделал это и так?..
Нипочему. На чистейшем рефлексе. И здесь была не тренированная рефлексология спецагента - а принципиально не поддающееся учету и анализу сочетание каких-то хаотических подсознательных импульсов. Простое - в смысле «голое», а не в смысле «часто встречающееся» - везение. Только и исключительно.
…Один момент задним числом здорово меня смущал. Как ни крути, выходило так, что я прикрылся Артуром. Конечно, я не подставлял его вместо себя, я даже квакнул что-то предостерегающее, некий звук издал - какой успел; я даже ткнул Белянина рукой (в бессмысленной попытке куда-то оттолкнуть?..). Более того, это мое движение - прикрыться - не было бы сделано, начни велосипедист с меня, а поскольку начал он с Артура, то и прикрывался я, выходит, уже не живым человеком. И ЕДИНСТВЕННЫМ результатом, поступи я тогда ЛЮБЫМ другим образом, были бы два трупа вместо одного… Но это я сейчас все понимал. Тогда никакого сознательного выбора, разумеется, никто не делал - тогда я инстинктивно шарахнулся туда, куда шарахнулся. А ответственности от человека можно требовать лишь за его сознательные действия. Непроизвольная дефекация вне этических оценок…