Шрифт:
Клиффорд САЙМАК
ФАКТОР ОГРАНИЧЕНИЯ
Вначале были две планеты, начисто лишенные руд, выработанные, выпотрошенные и оставленные нагими, словно трупы, обглоданные космическим вороньем.
Потом была планета с волшебным городком, наводящим на мысль о паутине, на которой еще не высохли блестки росы, - царство хрусталя и пластиков, исполненное такой чудесной красоты, что при одном взгляде щекотало в горле.
Однако город был только один. На всей планете, кроме него, не видно было никаких признаков разумной жизни. К тому же он был покинут.
Наконец, была металлическая планета, третья от Светила. Не просто глыба металлической руды, а планета с поверхностью - или крышей - из выплавленного металла, отполированного до блеска ярких стальных зеркал. И, отражая свет, планета сверкала, точно второе солнце.
– Не могу избавиться от ощущения, - проговорил Дункан Гриффит, - что это не город, а всего-навсего лагерь.
– По-моему, ты спятил, - резко ответил Пол Лоуренс. Рукавом он утер со лба пот.
– Возможно, выглядит он не как лагерь, - настойчиво твердил Гриффит, - но это все же временное жилье.
Что до меня, то он выглядит как город, подумал Лоуренс. И всегда так выглядел, с того мгновенья, как я увидел его впервые, и всегда так будет. Большой и пронизанный жизнью, несмотря на атмосферу сказочности, - место, где можно жить, мечтать и черпать силы и смелость, чтобы претворять мечты в жизнь. Великие мечты, думал он. Мечты подстать городу - такому городу, что людям на сооружение подобного понадобилась бы тысяча лет.
– Единственное, что мне совсем непонятно, - сказал он вслух, причина такого запустения. Здесь нет и следов насилия. Никаких признаков...
– Жители покинули его добровольно, - отозвался Гриффит.
– Вот так, просто, снялись с места и улетели. И, очевидно, потому, что этот город не был для них настоящим домом, а был всего лишь лагерем, не оброс традициями, не окутался легендами. А лагерь не представлял никакой ценности для тех, кто его выстроил.
– Лагерь, - упрямо возразил Лоуренс, - это всего лишь место привала. Временное жилье, которое воздвигается наскоро и где, по возможности, подручными средствами оборудуется комфорт.
– Ну и что?
– спросил Гриффит.
– Здесь был не просто привал, - пояснил Лоуренс.
– Этот город сколочен не кое-как, не на скорую руку. Его проектировали с дальним прицелом, строили любовно и тщательно.
– С человеческой точки зрения, бесспорно, - сказал Гриффит.
– Но здесь ты столкнулся с нечеловеческими категориями и с нечеловеческой точкой зрения.
Присев на корточки, Лоуренс сорвал травинку, зажал ее зубами и принялся задумчиво покусывать. То и дело он косился на молчаливый, пустынный город, сверкающий в ослепительном блеске полуденного солнца.
Гриффит присел рядом с Лоуренсом.
– Как ты не понимаешь, Пол, - заговорил он, - ведь это временное жилье. На планете нет никаких остатков старой культуры. Никакой утвари, никаких орудий труда. Здесь вел раскопки сам Кинг со своими молодцами, и даже он ничего не нашел. Ничего, кроме города. Подумай только: совершенно девственная планета и город, который может пригрезиться разве что расе, существующей не менее миллиона лет. Сначала прячутся под деревом во время дождя. Потом забираются в пещеру, когда наступает ночь. После этого приходит очередь навеса, вигвама или хижины. Затем три хижины, и вот тебе селение.
– Знаю, - сказал Лоуренс.
– Знаю...
– Миллион лет развития, - безжалостно повторил Гриффит.
– Десять тысяч веков должны пройти, прежде чем раса научится воздвигать такую феерию из хрусталя и пластиков. И этот миллион проходил не здесь. Миллион лет жизни оставляет на планете шрамы. А здесь нет даже их подобия. Новенькая, с иголочки, планета.
– Ты убежден, что они прибыли откуда-то издалека, Дунк?
Гриффит кивнул:
– Должно быть, так.
– Наверное, с планеты Три.
– Этого мы не знаем. Во всяком случае, пока не можем знать.
– Скорей всего никогда и не узнаем, - пожал плечами Лоуренс и выплюнул изжеванный стебелек.
– Эта планетная система, - заявил он, похожа на неудачный детективный роман. Куда ни повернись, натыкаешься на улику, и все улики страшно запутаны. Слишком много загадок, Дунк. Этот город, металлическая планета, ограбленные планеты - слишком много всего в один присест. Нечего сказать, повезло - набрели на уютное местечко.
– У меня есть предчувствие, что все эти загадки между собой связаны, - сказал Гриффит.
Лоуренс что-то неодобрительно промычал.
– Это чувство истории, - пояснил Гриффит.
– Чувство соответствия предметов. Рано или поздно оно развивается у всех историков.
Позади заскрипели шаги, и собеседники, вскочив на ноги, обернулись.
К ним спешил радист Дойл из лагеря, который члены экипажа десантной ракеты раскинули на планете Четыре.
– Сэр, - обратился он к Лоуренсу, - только что я говорил с Тэйлором, который сейчас находится на планете Три. Он спрашивает, не можете ли вы туда вылететь. Похоже, они нашли люк.
– Люк!
– воскликнул Лоуренс.
– Окно в планету! Что же там внутри?
– Он не сказал, сэр.
– Не сказал?
– Нет. Видите ли, сэр, им никак не удается взломать этот люк.
С виду люк был довольно невзрачен.
Двенадцать отверстий на поверхности планеты были сгруппированы в четыре ряда по три отверстия в каждом, словно перчатки для трехпалых рук.
И все. Невозможно было угадать, где начинается люк и где кончается.
– Здесь есть щель, - рассказывал Тэйлор, - но ее едва видно через увеличительное стекло. Даже с увеличением она не толще волоса. Люк пригнан настолько идеально, что практически составляет одно целое с поверхностью. Долгое время мы и не подозревали, что это люк. Сидели кругом и гадали, зачем тут дырки. Нашел его Скотт. Он просто катался здесь и увидел какие-то дырочки. Вообще-то можно было смотреть, пока глаза не вылезут, и никогда не обнаружить этот люк, если бы не счастливый случай.