Фактор Z
Шрифт:
Дядя Коля и Нина ушли, мать убирала со стола. Отец то ли мне, то ли матери стал говорить о мэре, какой он замечательный человек и что их поселок стал меняться к лучшему. Я слушал его в полуха, размышляя, застрелил бы меня мэр на улице, если бы отец не вышел. Наверняка он знает, что я уже давно мертв, и это его злит, тем более, мы с Ниной все время вместе.
— А теперь у нас еще и кинотеатр, — продолжал говорить отец, — как будто старые времена вернулись. Я вижу, что Полухин не из-за денег возродил кинотеатр, он хороший человек, и хочет, чтобы люди были веселей. Он
— А ты говоришь, дело не в деньгах, — подала голос мама.
— Именно что нет! Лимонад стоит копейки, почти даром. Полухин явно от него в пролете. Он старается ради людей. Постой! Я же забыл, что Полухин для Юры передал бутылку этого лимонада, она в холодильнике, сбоку.
Я лишь пару раз в детстве пил лимонад и теперь с удовольствием принялся пить этот холодный терпкий напиток.
— А ты видел его внуков? — спросил я.
— Нет. Полухин говорит, что ему не повезло. Когда он приехал, только что умер Кирилл. Младшая же внучка, Елена, умерла два года назад.
Я вспомнил их надгробия: Кирилл умер в прошлом месяце, и Елена, как правильно сказал отец, два года назад. Потом я припомнил и их отца и мать, Алену Полухину и Григория Алексеевича Полухина, умерших пять и три года назад.
И тут в памяти всплыли неясные очертания покосившегося деревянного креста. Ни фотографии, ни вычурностей, только имя и дата. Алексей Степанович Полухин. Неужели память меня подводила? А может быть, это однофамилец? Но отчество сына указывало, что нет.
Я помнил почти все надгробия западного кладбища, возле которого находился старый дом Нины, а вот кладбище на восточной стороне города я знал не очень. Я мучился до следующего утра предположениями, и как только рассвело, отправился в другую часть города.
Я нашел этот старый, прогнивший крест. Имя и дата говорили, что Алексей Степанович Полухин умер пятнадцать лет назад. Но кто тогда тот дед, что заправлял сейчас кинотеатром?
Я думал о псевдоП
олухине весь следующий день. Я хотел рассказать о нем Нине, но её не было дома. Я три раза забегал к ней, но на двери их дома по-прежнему висел замок. Куда она могла уйти? К кому?
Стараясь не думать о Нине, я вернулся мыслями к Полухину. Чтобы узнать о нем правду, нужно было пробраться к нему домой. Я знал, что он живет в подсобных комнатах кинотеатра. Оставалось только дождаться, чтобы он оттуда ушел. Сегодня как раз была среда. Дед будет в кинопроектной, и у меня будет достаточно времени, чтобы разнюхать все о нем. Оставалось придумать, как пробраться в здание.
Я шел по вечерним улицам и вдруг меня кто-то окликнул. Я повернул голову и увидел доктора Петрова. Он, в белом халате, стоял возле дверей больницы и курил. Он поманил меня к себе и я, видя за стеклянной дверью мывшую пол уборщицу, подошел к нему.
— Я, кажется, что-то напутал с твоими анализами, — сказал он, швыряя окурок в урну.
— Н-да? — неопределенно сказал я, начиная нервничать.
— Идем, я возьму кровь на анализ.
Я стал панически думать: бежать ли мне от него со всех ног, пойти с ним, или отвертеться, мол я опаздываю в кино, мне некогда и вообще я заскочу как-нибудь попозже.
— Ты что боишься шприцов? — улыбнулся он. — Идем, же.
Он взял меня за локоть.
— Я сейчас спешу, — я попытался вывернуться, но мужик этот держал меня мертвой хваткой.
— Это обязательная процедура, — сквозь зубы проговорил доктор, таща меня внутрь больницы. — Пять минут и ты свободен.
Уборщица уже утопала куда-то со своей шваброй. Коридор был пуст и тонул в полутьме и только в вестибюле тихо жужжали люминесцентные лампы. Чтобы вырваться, я стукнул доктора по руке, но в ту же секунду кто-то схватил меня за другое плечо. Я скосил глаза и увидел мэра.
— Докажешь, что ты человек, и беги куда хочешь, — сказал мэр, еще больней сжимая мое плечо.
— Холодная кожа, синие ногти, мутные зрачки, — сказал доктор. — И без анализов видно, что это зомби.
Над моим ухом щелкнул затвор револьвера.
— Мэр, убивающий людей без доказательств? Только полагаясь на слова доктора-недоучки? — хмыкнул я.
— Паршивец, — доктор дернул меня за руку, потащив вперед. — Сделаю ему забор крови, а потом избавитесь от него.
Мэр пошел за нами.
Доктор, открывая дверь, расслабил хватку, повернулся, чтобы пропустить меня вперед, и тут я, лягнув его под колено, кинулся со всех ног к выходу. Мэр, растопырив руки на всю ширину коридора, хотел меня схватить, но я нырнул под его левую руку и побежал еще быстрей.
— Стой! — крикнул мэр, и тут же раздался выстрел.
Меня словно толкнули в плечо, но боли я не почувствовал. Я выбежал на улицу. За мной следом топотали мэр и доктор. Полутемная улица была пуста, а я несся по ней, соображая, куда мне свернуть. Вслед мне раздался еще выстрел, я вильнул, пытаясь увернуться от пули. Хотел было свернуть вправо, но тут вдруг увидел вышедшего из кинотеатра человека.
— Помогите! — крикнул я и кинулся к нему.
Это оказался Митя. Он выхватил пистолет и наставил его на меня. Как работник полиции он тоже носил оружие. Я, растерявшись, притормозил, но Митя махнул мне рукой, чтобы я ушел с его пути. Я метнулся вправо.
— Держи его! — крикнул мэр.
— Опустите оружие! — в ответ крикнул ему Митя, шагая мэру навстречу.
Мэр и доктор, не доходя до нас несколько метров, остановились.
— Простите, Николай Романович, но я вынужден вас задержать, — сказал Митя, осторожно подходя к мэру. — Вы ранили Юру.
Позади нас с шумом открылись двери, и из кинотеатра, разговаривая, вышло человек восемь или десять. Но в ту же секунду разговоры смолкли, и люди замерли на месте. Я увидел среди них и Нину.
— Кого ты защищаешь? — махнул револьвером в мою сторону мэр. — Это ведь зомби! Сейчас он притворяется человеком, чтобы завтра напасть на вас и, разорвав на мелкие кусочки, съесть.
Митя, держа под прицелом мэра, скосил на меня глаза, брови его нахмурились.
— Я не собираюсь никого есть, — возмутился я. — И даже если сердце перестало биться, я все еще я.