Факультет некромантии имени меня покойного
Шрифт:
Меня небрежно закинули на камень и растянули на цепях. Быстро, выверено и молча. Даже в голове эти мертвые никак не звучали. Ситуация выходила какая то не радостная. Единственное что можно было бы сейчас сделать, это хорошо пнуть по старым костям. Но как раз это за всю дорогу я и не смог. А магия… Вот она, магия. Но вся чужая. Еще и кандалы.
Скелеты просто взяли и ушли. Но не через час, не через два маг не пришел. Зато кандалы сами собой отпали. И вот тогда. Тогда то я и почувствовал, как меня начинает выворачивать. Чужой волей, некромагия протекала сквозь
Глаз тут же выловил знаки пыточных заклинаний, позволявших продлить агонию на годы, если хватит силы. А силы тут было много. Умирать вот так, теряя жизнь по капле.
Представить весь ужас такой смерти я не успел. Да и гарантированно, любой разумный, сойдет с ума раньше чем умрет. Такая маленькая но постоянно ощутимая потеря жизненных сил невыносима и пять минут.
— Истеричка! Мрьяръна! — позвал мысленно.
Оружия с меня не сняли. Да с меня ничего не сняли. Вот только Истеричка и собачки спрятались так, что их и видно не было. — Спаси мая! Мрьяръна!
— Месть! — было второе ее разумное слово, которое я слышал.
— Мне?
— Ему! — голову наполнили картинки.
Истеричка лежала на таком же алтаре, и никто не пришел ей на помощь.
— Ты нам больше не нужна. Но если повезет, станешь первой. — это говорил тот старик, что был у них главным.
Ритуал был почти такой же. Вот только вытягивать жизнь у мага жизни можно очень долго. А магия смерти текущая в нее просто выворачивала все внутри от одного прикосновения.
Все же моя смерть будет приятнее.
— Смерть! Смерть дала мне спасение.
В голове тут же пронеслись картинки. Мох, росший в самом низу катакомб щедро делился жизнью с Истеричкой, но тем только продлевал мучение. Вот корень дерева, который она растила долгие года, вот он смог пробить ее грудь и освободить. Дать смерть. Растить корень сквозь огромную толщу земли, глубоко вниз, почти без сил, было очень сложно. Сколько ушло лет, Истеричка даже не могла представить.
Костяное лезвие меча удлинилось, превращаясь в подобие длинной и очень тонкой руки с очень крохотными пальцами.
— Мрьяръна не так! — но рука сорвала кинжал с плеча и с размаху вонзила в сердце. — Ийрена, внучка!
Глава 19
Очнулся от того, что мне безумно хорошо. Ничего не болит. Сила льется через край. И такое приятное ощущение дома.
Вот только я все еще был на алтаре, и мертвым. Кинжал торчал из не бьющегося сердца.
Дернул, и оковы вырвались и камня. С кистей сорвал пальцами.
— Ийрена, внучка!
Злость наполнила в один момент. Как они посмели меня задержать?
Рык из пасти прокатился по всем катакомбам, заставляя других замолчать. Крылья раскрылись сами собой. И это были не те крылья. Это были мои. Больше, сильнее. Магия потекла по ним, наполняя собой.
Те крылья, что приделал некромант, просто выпали из меня. Не стал разбрасываться, и поднял, приделывая к мечу.
Истеричка словно кошка терлась о меня. Ее призрак скользил рядом, обнимал за грудь, на половину покинув свой меч.
— Мы идем к внучке, моя кошечка.
— Ийрена.
Скелеты появившиеся в проходе просто рассыпались, стоило мне подойти.
Так и шли, по коридору полному костей тех, кто вышел приветствовать нас. Но в большой зале никого не было. Даже призрак ушла.
Зато тот лич, что поймал меня никуда не делся. Так и стоял на охране.
— Ты должен служить хозяину. — слова лича уже не звучали как вопль. Это была речь. И я ее слышал. Понимал. Все оттенки эмоций и голоса.
— Я подарю тебе свободу. — Заклинание упокоение высшего уровня сорвалось с моих пальцев быстрее чем я смог об этом подумать. Хотя мертвым магам и не подвластны их силы в полной мере, но даже я понял, что со мной что то не так. Заклинание вышло сильным. Очень сильным. Даже древний лич не может преобразить свою магию под новую сущьность полностью. А уж магия смерти у не мертвых всегда своя. Мое же, самое обычное заклинание, чуть не сровняло половину леса с землей.
Вот только враг устоял. Остался стоять. Хоть и один. Из кустов больше никто не вонял страхом и смертью.
Побежал вперед, в прогалину, и раскрыв крылья взлетел. Клал я на этого стражника. Нас внучка ждет.
Истеричка вытекла из ножен, превращаясь в подобие кошки. Только с огромными крыльями. Так и летели, на запах живой, оставшийся на собачках.
Прилетели только под утро.
Живая была на кладбище. Маленьком кладбище за замком барона, в чудесном саду, ухаживать за которым вменялось в обязанности хозяйки. Не лично конечно.
— В третий родительский день, живые приносят нам по утрам краюху хлеба. — рядом со нами проявилась маленькая старушка в переднике. Приведение. Ее не смущала, что мы с Истеричкой сидим в ветвях дерева и смотрим за живой. — молчи, напугаешь ее! Тебе то поди на могилку и крошки не носили.
Девушка была уже сильно в возрасте. И никакая целительная магия не могла это скрыть от нас. И пусть выглядела она лет на сорок, до трехсот ей не дожить.
— Красивая девушка. И Кздешика с Маришкой поминает каждый год — продолжала старушка. Внучка и правда была красивой. Высокой, с темными, чуть вьющимися волосами, фигуристой. — Они то как померли, сразу ушли. Маришка даже не ждала его. Пол сотни лет всего минула, как Кздешик за ней ушел. Чего еще от светлых магов то ждать. А нам мучайся.
Истеричка вопросительно приподняла бровь и изогнула хвост. И бровь и хвост были костяными, но призрак как то поняла.
— Мага это дочка. И младшей дочери моего господина.
— Расскажи — голос истерички пронесся над кладбищем скрипом ветвей. Ийрена уже у выхода подернула плечами, обернулась, но нас не увидела.
— Я тогда еще живой была, когда баронство на младшего сына осталось.
Не долго думая, схватил призрака за руку и потребовал показать. Не словами. Это было что то простое, понятное, и чуждое живым.