Факультет Романтики. Ромфак
Шрифт:
– Может, тебе помочь вернуть их обратно? – смеясь, спросил я хозяйку. К сожалению, вышло куда наиграннее и глупее, чем я предполагал.
Хотя, надо было отдать блондинке должное. От пережитых физических приключений она не рассыпалась на части, на ковре не валялась накладные ресницы, парик, выпавшие пряди волос или, чего хуже, вставные зубы. Красотка, действительно, была настоящей... кроме, кажется, нереальных перекаченных буферов.
– С чем это ты хочешь мне помочь? – с притворным непониманием спросила она, быстро вернув свои «мячики» на место и снова выстроив их горизонтально. Она
Я воспринял это как призыв к действию, пододвинулся к девушке почти вплотную, смело взглянул в ее шоколадные глаза и громко прошептал:
– Ну, раз мы себе ничего не сломали, то предлагаю отметить это прекрасное событие поцелуем!
Она довольно усмехнулась, откинула назад свои шикарные светлые волосы и стала медленно наклоняться ко мне. Отлично! Хоть где-то у меня что-то получается! Ну понеслось!
Я вдохнул полную грудь воздуха и стал так же медленно, но, верно, наклоняться к ней. Мои руки, научные годами тренировок, по инерции сами собой легли на её талию. Когда между нашими губами осталось меньше пары сантиметров, я закрыл глаза, и тут же без труда представил перед собой косую челку Антоны и ее голубые глаза-звезды. Три, два, один… и к моим горячим губам вместо своих пухлых и накрашенных Стейси приложила указательный палец, который я тут же нечаянно лизнул, как щенок протянутую косточку.
От удивления я ойкнул и раскрыл свои глаза, но ничего не увидел, кроме темноты. Шустрая блондинка ловко и плотно закрыла мои глаза ладонью своей второй руки. Это что за новости такие? Я, конечно, люблю разнообразие, но, блин, предупреждать нужно!
– Решила поиграть? – нетерпеливо спросил я, пытаясь не выдать свое разочарование. Хотя, судя по всему, меня ждало что-то очень необычное и интересненькое. Но неизвестность меня скорее пугала, чем интриговала. Обездвиженный и обескураженный я спросил сдавленным голосом:
– А у твоего отца правда есть бизнес в Австралии?
…и напряг свою челюсть, готовясь получить заслуженную оплеуху.
Однако, удара не последовало, вместо него раздался спокойный размеренный голос Стейси, уставший и слегка разочарованный моим неверием:
– Мой отец Тобиас Грин – самый богатый человек не только Австралии, он входит во вторую двадцатку списка Форбс, ему принадлежат контрольные пакеты акций пяти самых крупных мировых компаний…
И тут понеслась… Да, ее папаня был действительно громадной шишкой, и судя по таким словам как «владелец контрольного пакета акций», «хозяин нефтяной вышки», «глава группы компаний» этот Мистер Грин был раз в десять круче моего отца, да и дороже раз в двадцать – это точно!
Я быстро устал слушать про все его бесчисленные активы и сбережения, снова закрыл глаза и улетел в свои мечты к далеким ярким голубым звездам, но ненадолго…
– Ах! Ты даже не знаешь, что сейчас сделал?! – вернула меня на землю возмущенным шепотом Стейси.
– Неа… блин!
– Ты только что назвал её имя…
– Что?! Чьё ещё имя? – нахмурился я, непонимающе хлопая глазами, поверх которых все еще лежала её рука, холодная и твёрдая, словно кусок льда. Я чувствовал, как мои длинные ресницы щекочут её ладонь.
– Ты только что назвал меня её именем… – тихо и даже равнодушно ответила Стейси, её голос звучал откуда-то издалека, словно она не сидела сейчас рядом на моих же ладонях. Да-да! Эта хитрая блондиночка поместила свою элегантную «Мисс Сижу» прямо на мои ладони, так, что я не мог их вытащить из-под нее, сколько не дергался. Я был скован неожиданным страхом и одновременно пришпилен к ковру ее упругой задницей.
Интонация ее голоса тоже была странной, она почти отсутствовала, словно девушка просто констатировала факты, исчезла даже её притворная ревность:
– Меня зовут Анастейша, а ты назвал меня какой-то Антониной! Значит, ты о ней сейчас мечтаешь, да?
Я почувствовал, как мое лицо заливается краской, его охватывает жар.
Я что и, правда, только что позвал Тоню? Реально произнёс её имя вслух и сам того не заметил? Да уж, плохи мои дела! От удивления, я открыл рот, но Стейси, чей указательный палец до этого момента был приложен к моим губам, элегантно подобрала ладошкой мою нижнюю челюсть и вернула ее на место.
Ну все, я слишком долго молчал, чтобы продолжать врать и просто молча кивнул – отпираться не было смысла. Я закрыл глаза, все-равно под её ледяной ладонью было темно, как в попе бегемота.
Дальше девушка шепотом принялась задавать такие вопросы, от которых меня из жара бросило в холодный пот, а от звука знакомого имени по телу пробежал электрический разряд:
– А хотел бы её сейчас увидеть? Эту свою Антонину… Что бы ты за это отдал?
Я слишком поздно понял, что попался, когда, вдруг, вокруг стало так холодно, что у меня застучали зубы. Нет, это не внезапно включился кондиционер. Нечто потустороннее и очень могущественное находилось сейчас со мной в одной комнате.
По моей спине побежали мурашки, я чувствовал, как у меня на лбу выступают градины холодного пота.
– Ну же, красавчик, какую цену ты предложишь? – монотонно шептала мне на ухо Стейси. Я не мог дёрнуться, моя голова была крепко зажата в её мёртвой хватке, а упругая и холодная, как лёд, задница девушки крепко сидела на моих ладонях. Что происходит? Это вообще Стейси сейчас со мной говорит? Хрупкую блондинку словно подменили на крепкого парня – ее холодные руки стали сильнее раз в двадцать, а голос превратился в совершенно незнакомый. Из приторно-сюсюкающего он стал каким-то далеким, потусторонним и холодным, напрочь лишенным эмоций:
– Что же ты сможешь поставить на другую чашу весов? Что ты готов отдать за свою мечту, Константин Блэкстоун?
В жизни каждого влюблённого парня наступает момент, когда он понимает, что уже не сможет ее ни забыть, ни кем-то заменить. Это точка невозврата, точка безысходности. Тот самый момент, прямо как в неинтересном кино, когда ты, вдруг, понимаешь, что тебе все-равно, что произойдёт дальше – все вокруг делится, словно смерть и жизнь, на «с ней» и «без нее».
– Что я готов отдать за то, чтобы хотя бы увидеть её сейчас живой и невредимой... – начал я, сам не веря ни единому своему слову. Моя точка невозврата осталась далеко позади. – Да забирай всё на фиг!