Фальшивая коронка. Сборник
Шрифт:
В повлажневших глазах старушки засветилась надежда.
– Может, ещё что припомните? – не отступался Ракитин.
– Часики у неё были жёлтые с браслетом… И о письме я вам не говорила. Намедни, как ей пропасть-то, села Ирочка за столик и долго-долго писала. Я так поняла – письмо кому-то. Про лотерею. Пишет и бормочет, пишет и бормочет, словно советуется с кем.
– Кому могла писать? – заинтересовался Антонов.
– Вроде бы и некому. Сиротка она. Да и я вдова. Вот и привязались друг к другу, как родные.
– Ну
Старушка торопливо закивала и засеменила вслед за понятыми к выходу. Ракитин проводил её до автобусной остановки. Воскресный день был наполнен весёлым гулом, а ему было не до радостей.
Распрощавшись с хозяйкой Ирины, он отправился домой. Жара не унималась. Воздух был такой горячий и неподвижный, что стало трудно дышать. И настроение у Ракитина ещё больше испортилось.
«Вот тебе и броская примета, – раздражённо подумал он. – Кого же нашли в овраге?.. Голубое платье… Зелёное платье… Золотой зуб… Золотая коронка… Сам чёрт голову сломит!».
Сергей щурился от яркого солнца, обливался потом, задыхался от горечи выхлопных газов проносившихся мимо автомобилей и мучительно размышлял о том, что же предпринять по делу в дальнейшем.
Возле дома его вновь поджидал Берестовский. По одному только виду молодого сыщика он сразу догадался о постигшей Сергея неудаче и молча прошёл за ним в комнату.
– Как с расчёской, что обнаружили в овраге? – не удержавшись, спросил он через минуту.
– Уже исследовали, – нехотя ответил Ракитин. В висках стучало. Он чувствовал, что явно перегрелся на солнце.
– Есть результаты?
– На металлическом ободке выявлено слабо выцарапанное имя – «Гарик».
Берестовский оживился.
– Интересное совпадение!
– Что ещё за совпадение?
В комнате было прохладней, чем на улице, но Сергея все равно потянуло под душ. Берестовский затопал следом.
– Я ведь к тебе тоже по поводу одного Гарика. Есть у меня один такой на примете – Гарик Чернов. Ранее судим. Когда-то учился вместе с Ириной.
– Вот как? Ну, ты даёшь! Знал убийцу и помалкивал – Ракитин стянул с плеч взмокшую от пота рубашку, включил душ. – Завтра же с ним потолкую.
– Я сам узнал о Гарике лишь утром, – возразил Берестовский. – Только почему ты его сразу в виноватые записываешь? Что ты обо всём этом думаешь? Зачем, например, ему понадобилось убивать Ирину? Из ревности? Из мести? Никаких отношений с ним она не поддерживала, это я точно установил. Ограбление пока исключается. Ведь, когда она в субботу уходила с работы, ничего ценного при ней, говорят, не было?
– Мало ли что, – настаивал Сергей. – Между прочим, Ирина носила на руке часы, а на убитой никаких часов не оказалось.
– Разговорившись, он заодно рассказал Берестовскому о прошедшем опознании трупа.
– Придётся снова опрашивать всех знакомых Ирины, было ли у неё зелёное платье, устанавливать размер её обуви, искать стоматолога. Может, не зуб, а коронку он Тимошковой поставил, – заряжаясь прежней энергией, завершил Сергей свой рассказ и блаженно зафыркал под хлёстким дождиком душа.
4.
Гарик Чернов несколько дней где-то кутил с приятелями и дома не появлялся. Ракитину с Берестовским пришлось разыскивать его и в принудительном порядке доставить в райотдел. Долговязый и небрежно одетый, с маленькими усиками под длинным горбатым носом, Гарик как очутился в кабинете, так сразу закричал пропитым голосом:
– Это за что же меня повязали?
– Пока что никто вас не арестовывал, – возразил Сергей и предложил ему стул.
Гарик расстегнул помятый светло-коричневый пиджак, нервно поправил пёстрый галстук, недовольно шевельнул усиками, но всё-таки сел. Берестовский вышел, и Ракитин уверенно начал допрос:
– Фамилия? Имя? Отчество?
Гарик ответил.
– Где-нибудь работаете?
– Конечно! В промартели. Нынче без работы нельзя. А почему все эти вопросы?
– Говорят, пьёте много?
– Кто говорит? Ну, заливаю малость, так ведь на свои денежки, трудовые. Иногда дружки поднесут. С вами так не бывает, что ли?
– А вы не ершитесь. Не забывайте, где находитесь, – одёрнул Ракитин. – Где вы были и что делали вечером в субботу, второго июля?
– Где был? – переспросил Чернов, напрягая память. И неожиданно ухмыльнулся, тёмная ложбинка меж его жидких светлых бровей сразу разгладилась. – Ах, вот оно, в чём дело! Так это же мой день рождения! А в горле сушняк. Ну, выпил в кабаке, потом, домой пошёл… Встретил, помню. Тимошкову… Она, что ли, накапала?
Сергей промолчал.
– Да, поскандалил с ней немного… Виноват! – Гарик опять шевельнул усиками. – Ведь как было дело. Выхожу из забегаловки на улицу и вижу – Ирка на автобусной остановке. Сто лет с ней не встречался, а тут на тебе. Я сразу понял: ждёт кого-то, потому что в автобусы не садится, а как бы прогуливается. Я её, конечно, под руку. А Ирка шум подняла. Я отстал бы, да тут мужик какой-то подвернулся – и на меня. Я и разошелся.
– Во сколько это было?
– Да около семи.
– А потом что?
– Ничего. Уехали они в его машине.
– Марка и номер машины? – скептически спросил Ракитин. Этот выпивоха не вызывал у него ни малейшего доверия.
– Номера я не помню, а вот машину… – Гарик снова ухмыльнулся. – Если бы у меня был такой шикарный «Москвич», ни одна бы девчонка на меня шум не подняла.
Ухмылки Гарика раздражали Сергея, но он сдержался и задал новый вопрос:
– Как выглядел хозяин машины?
– Да не старый. Немного он пониже меня, рыжий. И машина у него красная.