Шрифт:
ВЛАДИМИР КОЛАБУХИН
ФАЛЬШИВАЯ КОРОНКА
Повесть, рассказы
ФАЛЬШИВАЯ КОРОНКА
Повесть
1.
Случилось это несколько лет назад, летом.
Райотдел милиции, где работал стажёром уголовного розыска Сергей Ракитин, хотя и находился в областном центре, обслуживал пригородную зону вдоль узкой, но глубокой речушки Ильмы. Знакомил Сергея с обстановкой сам начальник угрозыска капитан Шатров. Тучноватый и приземистый, с тихим голосом, он почти всегда
Вот и в это первое августовское утро ничто не предвещало, что молодого оперативника ожидает напряжённая и интересная работа.
Опустив вихрастую голову, Сергей бесцельно прошёлся по кабинету. Другие работники уже разошлись по своим делам, а он, как вчера и позавчера, должен был входить, по выражению Шатрова, в специфику района.
Он остановился у письменного стола, огорчённо взглянул на его полированную крышку.
«Чисто!.. И так изо дня в день – ни одной бумажки. Работничек, называется. Всё ещё не верят в меня, что ли?».
Ему, вчерашнему выпускнику специальной школы милиции, и невдомек было, что Шатров ещё приглядывается, приценивается к нему: не так-то это просто – поручить новичку самостоятельное дело.
Дверь неожиданно широко распахнулась, и в кабинет вошёл Шатров. Он подсел к столу Ракитина, достал из принесённой тоненькой папки какую-то бумажку и, чуточку окая, заговорил:
– Понимаешь, какое дело… У одной гражданки жиличка пропала.
У Сергея ёкнуло сердце. Он тоже сел, нетерпеливо покосился на бумагу.
– А что за особа эта жиличка?
– Некая Ирина Тимошкова. Двадцати лет, девица незамужняя. Работала в центральной сберкассе. Месяц назад, в субботу второго июля, ушла со службы домой, да так ни там, ни на работе до сего дня и не появилась.
Капитан протянул Сергею листок. Ракитин жадно пробежал глазами по неказистым разгонистым строчкам и разочарованно вздохнул.
Шатров вскинул на него из-под очков свои пытливые карие глаза:
– Возьмешься за это дело?
– И вы ещё спрашиваете, – сразу откликнулся Сергей. – На безрыбье и рак рыба… Наверное, уехала куда-нибудь девчонка, а хозяйку не предупредила… Что же та раньше к нам не обратилась?
– Сначала-то всё надеялась, что вернётся, потом, говорит, приболела. Вот ты и выясни.
– Можно действовать, Серафим Иванович?
Шатров не любил скороспелых выводов о людях. Однако пока что ему нравился этот тонкошеий, но, судя по всему, энергичный и хваткий новый сотрудник.
Он невольно улыбнулся. Голубые глаза Ракитина задорно светились, поджарая фигура сразу как-то вытянулась, ещё не обносилась и постоянно съезжала с продолговатой головы форменная фуражка. Наверное, всякий легко мог догадаться, что сотрудником милиции он стал совсем недавно.
Шатров тяжело поднялся:
– Давай, действуй. Жаль только – время упущено.
Он внимательно оглядел Ракитина. Звёздочки, пуговицы и эмблемы на новеньком кителе лейтенанта отливали золотом, не успел выгореть верх форменной фуражки.
– И вот ещё что – ты форму прибереги пока. Зачем нам с тобой выделяться? Работа у нас такая, что… – он пригладил густые, но уже, словно заиндевевшие волосы и озабоченно добавил: – Потолкуй по душам с хозяйкой и подругами Ирины. Но не увлекайся очень, ищи факты. В первую очередь надо установить, с кем и как она провела ту субботу. Сейчас нам важна любая зацепка. От неё, понимаешь ли, может многое зависеть. Если что – заходи ко мне.
– Ясно, – бодро ответил Сергей. – Буду заходить!
И через десять минут он пешком отправился на квартиру заявительницы. Захотелось проветриться, собраться с мыслями перед предстоящим разговором и заодно лучше осмотреть город, о котором в школе милиции при распределении выпускников слышал много хорошего, но пока ещё знал мало.
Однако вскоре Сергей уже пожалел, что не взял служебный «газик». Петровск весь был затоплен солнцем. На улице – жара! Под ногами, словно тесто, проминался асфальт. Хорошо, что Ильма была рядом, и ветерком с неё тянуло, только он и спасал от духоты, пока Ракитин добирался до посёлка, где проживала Тимошкова. Он облегчённо вздохнул, когда, свернув в переулок, оказался, наконец, у нужного ему маленького опрятного домика.
Взволнованная появлением Сергея хозяйка – вся высохшая и сморщенная, как гриб, старушка – привела Ракитина в комнату квартирантки. Обстановка там была скромной. В переднем углу на этажерке с книгами большой портрет улыбающейся девушки.
– Ирина? – кивнул на портрет Ракитин.
– Она, – тихо ответила хозяйка.
Сергей осмотрел комнату. Но не нашёл ничего интересного для себя.
Он ещё раз подошёл к этажерке. На ярких цветных корешках толстых томов светились тиснённые золотые буквы фамилий: Пушкин, Лермонтов, Джек Лондон, Куприн, Чехов, Паустовский… Знать, Ирина серьёзно и вдумчиво относилась к литературе. Да, видимо, и сама писала стихи. Он обнаружил их в тонких ученических тетрадях, спрятанных между книг. Но не было ни писем, ни записок – ничего, что подсказало бы, куда исчезла Тимошкова.
Он перевёл взгляд на фотографию. Красивая девушка: мягкий овал лица с ямочками на щеках, прямой тонкий нос, брови длинные, с изломом, в широко открытых глазах безмятежная восторженность…
– Какая она – Ирина? – вслух подумал Ракитин. И обратился к хозяйке: – К вам как относилась?
Старушка повздыхала, присела на краешек стула, беспокойно затеребила цветастый ситцевый передник.
– Как относилась? Хорошо. Всегда, бывало, самоварчик мне поставит и в хозяйстве поможет… Не гордая, ласковая. Настоящий клад для мужика. Да ведь много ли теперь таких-то понимают.
– А кто не понимал? Жених, что ли?
– Да какой там жених… Уж как я её ругала. Брось, говорила, эти гулянки с Павкой. Непутёвый он, коль о свадьбе не заикается. Не доведёт это до добра…
Старушка смутилась:
– Ты уж прости меня, сынок. Я ведь с тобой попросту.
– Ничего, ничего, бабуся. Я слушаю.
– А вот она меня не слушала. Всё смеялась: мол, дружим мы, и всё. А какая между парнем и девушкой может быть дружба? Баловство одно – вот это что. Раньше-то мы совсем другими были.