Фальшивая коронка. Сборник
Шрифт:
– Во что он был одет?
Гарик почесал лохматый затылок.
– Вроде бы в чёрных брюках, белой сорочке… На ноги его, извините, не зырил…
– А в чем была Ирина?
– Не помню… В чём-то зелёном… По-моему в зелёном платье.
– А после виделись с ней?
– Нет. Вообще больше не встречался.
– В этом-то всё и дело!
Ракитин достал из конверта расчёску.
– Узнаёте?
– Похоже, моя. Где взяли?
Ракитин встал из-за стола, подошёл к Гарику.
– Мы обнаружили труп, – сказал он, глядя на него в упор.
Гарик вытаращил и без того выпученные глаза.
– Ирины?
– А рядом лежала расчёска с вашим именем.
Гарик побледнел. Его ухмылки как ветром сдуло, слова не мог вымолвить. Так несколько секунд и прошло в напряжённом молчании.
– Вот это влип, – срывающимся голосом произнёс, наконец, Гарик. – Не меня ли вы…– договорить он не смог.
У Ракитина тоже нервы были на пределе. На него внезапно навалилась усталость. Он прошёлся по кабинету, искоса поглядывая на Гарика: «Этот малый или хороший артист, или… я сам в чём-то промахнулся. Во всяком случае, сейчас с ним лучше уже не говорить. Надо проанализировать его показания, проверить, а потом снова встретиться».
Сергей распорядился отправить Чернова в ИВС – изолятор временного содержания.
– Нам ещё есть о чём побеседовать, – сказал он Гарику.
Тот никак не ожидал такого оборота дела.
– Гражданин начальник! – Гарик вскочил со стула.– Да как же так? Надо во всём разобраться.
– Вот мы и разбираемся, – отрезал Ракитин. Но спохватился и взял себя в руки. – Если вы ни в чём не виноваты, мы выясним это быстро.
Но ему по-прежнему почему-то думалось, что Гарик не всё рассказал и, по меньшей мере, является соучастником убийства.
Чернова увели, а спустя несколько минут в кабинет вошёл Шатров. Сергей подал ему бланк допроса. Капитан сел к столу, внимательно прочитал запись и коротко спросил:
– Твоё мнение об этом парне?
– Очень подозрителен. Надо арестовать. Полагаю, что это он её…
Брови Шатрова удивлённо взлетели.
– Ты это… серьёзно?
– Конечно. Сразу видно – тёртый калач.
Шатров как-то сразу погрустнел и бесцельно стал передвигать на столе бумаги.
– Видишь ли, Сергей, мы ещё не установили личность убитой и ничего, что помогло бы нам судить о мотивах убийства, так как же можно говорить о причастности к нему этого Гарика Чернова?
Сергей уловил в голосе Шатрова явное неодобрение и поспешил сказать:
– А обида? Гарик сам о ней сказал. Предположим, что он в тот день встретился с Ириной, заставил её поехать с ним в Анютину рощу и там убил. Расчёска-то его.
– Что из того? – Шатров ещё больше нахмурился. – Одна расчёска ещё ни о чём не говорит. В овраге её мог обронить и другой человек. В жизни всякое бывает…
Ракитин упрямо тряхнул головой.
– Товарищ капитан, но я имею право на собственное убеждение?
– Имеешь. Только ведь личные чувства не всегда хороший и надёжный помощник в нашем деле, и потому санкцию на арест Чернова прокурор пока не даст. Где Чернов был в тот вечер и что делал, ты по-настоящему выяснил? По часам, по минутам это время проверил?
Сергей сразу сник, удручённо переминался у стола.
Шатров поднялся, потёр седые виски.
– Что конкретно узнал о жизни Тимошковой?– сухо спросил он. – Видишь, кроме Павки появился ещё один – этот рыжий. Вот и занимайся всеми. А задержать Чернова мы всегда успеем… если он виновен. Ты доложи о нём Антонову. Он следователь, ему и решать. А нам – искать надо! Факты искать, свидетелей, доказательства.
Шатрову явно не понравилась торопливость суждений молодого сотрудника.
– И вот ещё что, – сдержанно продолжал он. – Почему ты так уверен, что найден труп именно Тимошковой?
Ракитин обиженно насупился.
– Я делаю всё, что в моих силах, Серафим Иванович. Вчера, например, снова встретился с её сослуживцами. Как выяснилось, Ирина купила у знакомой продавщицы точно такое платье – зелёное. Гарик гоже о нём упоминает. И размер обуви сходится, Антонов назначил судебно-стоматологическую экспертизу. Результат её нам пока не известен, но главный эксперт должен вот-вот сообщить о нём.
– А где голубое платье?
– Нашлось. Подруге отдала.
Шатров поправил очки.
– Ну, хорошо. Работай дальше, – он как-то неопределённо взглянул на Сергея и молча вышел.
«Дёрнуло меня за язык с этим арестом, – думал Ракитин.– Конечно, не исключена возможность, что про машину и рыжего Гарик всё наврал. Но если вдуматься – с какой целью? Мог бы вообще ничего не рассказывать. Да, спорол я горячку, спорол. Надо отпускать Гарика, и немедленно…».
Ракитин потянулся к телефону.
– Занят? – услышал он знакомый сочный голос и поднял голову.
– Можно войти?
Ракитин обернулся, увидел Антонова.
– А, это вы, Юрий Васильевич! – обрадовался Сергей и поднялся навстречу следователю. – Садитесь, пожалуйста, – пригласил он его, пожимая протянутую руку.
– Отыскали Гарика? – поинтересовался Антонов.
– Нашли, – смущённо ответил Ракитин. – У нас сидит, в ИВС…
– Что говорит?
– Всякое! Прислать его к вам?
– Чуть позднее… Я получил акт стоматологической экспертизы.
– И чем порадовали нас эксперты?
– Хорошего мало. О золотом зубе и речи быть не может, так что говорить станем о коронке. Она изготовлена в частном порядке.
– На чём это основывается?
– Видишь ли, коронка, о которой идёт речь, вовсе не золотая.
– Как так?
– Она изготовлена из материала, вызывающего окисление. И для неё не потребовалось моста. Это так называемая штифтовая коронка, из рандольфа.
– Из чего, из чего? – всё больше удивлялся Ракитин.
– Из рандольфа. Есть такой сплав на основе латуни. Блестит как золото. Применяется в основном в точных приборах. Так что если ты найдёшь того врача-частника, кто ставил Тимошковой коронку, и он подтвердит мне…