Фальшивая монета
Шрифт:
К е м с к о й (держа дочь за руку). Какой ужас... Ты не знаешь, как всё это больно мне. Вычеркнут лучший день моей жизни...
Н а т а ш а (поднимая его). Идёмте.
П о л и н а (дотрагиваясь до плеча Яковлева). Послушай...
Я к о в л е в (отскочив от неё). Ты! Прочь! Змея! Кто ты мне? Все прочь! Теперь - я сам...
П о л и н а (кланяясь). Прощайте, добрые, люди... хорошие люди... (Идёт.)
Я к о в л е в. Куда?
(Полина остановилась, смотрит на него.)
Я к о в л е в. К любовнику? Уйди... Ползи, змея!
(Полина идёт, остановилась у окна.
Я к о в л е в (изумлён, отступает за стол). Это - что ещё?
П о л и н а (горестно, с иронией). Спаситель мой... Ведь ты - мой спаситель, да?
Я к о в л е в (смотрит на неё опасливо, бормочет). Ну? А - что же?
П о л и н а. Ты спас меня от гибели?
Я к о в л е в. И - спас! Куда бы ты без меня? На улицу? В проститутки?
П о л и н а. Да, конечно! А ты, добрый, пожалел меня, взял к себе, всё забыл, всё простил мне и меня заставил забыть всё, любил меня, нежил...
Я к о в л е в (не понимает её, готов растрогаться). Да, я к тебе всей душой, а ты...
П о л и н а (очень спокойно). Будь ты проклят, гадина!
– вот моё прощальное слово! Будь проклят! (Идёт.)
Я к о в л е в (поражённо смотрит вслед ей, задыхаясь от злобы, от испуга, подошёл к буфету, налил из графина рюмку водки, выпил, налил ещё, тоже выпил. Закрыв глаза, откручивает пуговицу пиджака. Сел. Бормочет). Мне никого не надо... Освободил меня господь от вас, дьяволы. (Морщится. Снимает с глаз слёзы пальцем, рассматривает их, отирает палец о колено.) Никого у меня нет. И не признаёт меня господь за своего человека... не признаёт! (Поднёс палец к огню лампы, рассматривает слезу на конце пальца. Вытер слезу о волосы. Встал, подошёл к окну, кричит.) Палашка! Пелагея! Полина!.. (Высунулся в окно, опрокинул горшок с цветком, напутствует его.) К чёрту! Всё - к чёрту! (Подошёл к шкафу. Пьёт водку. Идёт к себе в угол. Клавдия из своей комнаты, за нею Глинкин. Клавдия взволнована, не находит себе места.)
Г л и н к и н (озабоченно). Всё-таки я хочу объясниться.
К л а в д и я (нетерпеливо). Оставь! Наталья - не жена тебе. Заносчива, капризна, театром бредит, а театр из моды вышел. Да и какое приданое даёт за нею Кемской? Дом этот? Дом этот - дешевле гроба...
Г л и н к и н (раздумчиво). Конечно, - Дуня Попова, это - идея.
К л а в д и я. Дело - а не идея! Дуня - богатая. Глупая. (Стоит у двери в свою комнату, прислушивается.) А эти - всё о наследстве болтают, Лузгин - тёмный мужчина, хитрый... (Ломая руки, смотрит на стенные часы.)
Г л и н к и н. Я знаю, почему ты хочешь женить меня на Поповой, - за ней ухаживает Иванов, а у тебя с ним роман.
К л а в д и я (презрительно). Догадался! Роман кружить и с женатым можно. Ещё - интереснее.
Г л и н к и н (охорашиваясь перед зеркалом). Я женюсь, а Иванов рога будет наставлять мне.
К л а в д и я. Он - тебе, а ты - ему. Не всё равно, кто рога наставит, Иванов или другой...
Г л и н к и н (вздохнув). Всё-таки ты для себя стараешься...
К л а в д и я (вынув из кармана деньги, считает). Я - не монахиня. Это монахини не для себя живут, да и то... (Задумалась, закрыла глаза.) Как замечательно в кинематографе было! До слёз хорошо! Какое он сделал изумительное лицо, узнав, что жена изменяет ему! Какая страшная печаль была в его глазах! И губы - дрожат, дрожат... ах!.. (Глубоко вздохнула, стоит, заломив руки за шею, мечтательно улыбаясь.) Великий талант нужен для того, чтоб люди поняли без слов, как ты страдаешь...
Г л и н к и н (с досадой). Это - вздор... Страдать - просто...
К л а в д и я (горячо). Ну, уж нет! Бездарный артист, как бы ни страдал, а плакать не заставит. Удивительно это - кинематограф! До него настоящего искусства и не было.
Г л и н к и н. А - романы? Забыла?
К л а в д и я. Роман - неделю сосёшь, а тут - полтора часа, и готово, сыта по горло. (Пауза.) Где это - женщины наши? Разогнали всех старики...
Г л и н к и н. Женщины должны быть дома, это - домашние животные.
К л а в д и я (презрительно). Пошутил! Эх ты... (Подошла к двери, прислушивается.)
Н а т а ш а (сбегая один марш лестницы). Клавдия, принеси льду с погреба, - скорей... (Исчезает.)
К л а в д и я. Что ещё там? (Уходит в кухню.)
(Глинкин подошёл к столу, приподнял лампу - смотрит нахмурясь, щупает скатерть рукою. Ефимов, сияющий, полупьяный, ведёт за руку Лузгина, тот, прижимая ко груди толстый портфель, тоже улыбается, подпрыгивает.)
Е ф и м о в (восторженно). Уговорил! Сейчас он объявит наследников... всё скажет!
Л у з г и н (возбуждённо). Всё, всё скажу!
Г л и н к и н (скептически). По-моему - у вас обоих неладно тут. (Указывает на свою голову.)
Е ф и м о в. Это - и у тебя. Этим не хвастаются.
Л у з г и н. Где она?
Г л и н к и н. Кто?
(Лузгин, подмигнув ему, смеётся.)
Г л и н к и н (тревожно). Наталья, да? Разве - она? Слушайте, вы, чёрт...
К л а в д и я (с тарелкой в руках). Вы бы не шумели, кажется, Кемской захворал.
Е ф и м о в (с любопытством). Умирает?
Г л и н к и н (суетится, взволнован). Клавдия, зови Наташу, должно быть, это она - наследница!
Е ф и м о в (потирая руки). Н-неизвестно!
(Клавдия заинтригованно смотрит на Лузгина, который, сидя у стола, вынимает из портфеля пачки газетных объявлений, афиши и бормочет что-то.)
К л а в д и я (бежит вверх). Ой, интересно как!
(Стогов вошёл из кухни, встал у окна за буфетом, нахмурясь наблюдает за Лузгиным.)
Г л и н к и н (Лузгину). Это - зачем вам?
Л у з г и н. Мне? Мне не нужно.
Г л и н к и н. Это объявления?
Е ф и м о в (оттолкнув его). Не мешай!
(Клавдия сбегает с верха, за нею медленно идёт Наташа. Стогов, выступив из-за буфета, подходит к ней, отводит её к окну.)
С т о г о в (озабоченно). Будьте осторожны! Он или с ума сошёл, или разыгрывает какую-то скверную комедию.
Н а т а ш а (сухо). Сейчас узнаем... (Идёт к Лузгину.) Ну, что ж, нашли наследников?
Л у з г и н (вскочив). Да! Да! Нашёл! (Судорожно шарит в карманах.)
Н а т а ш а. Кто ж это? Кто они?