Фальшивое свидание
Шрифт:
– Он с детства хотел помогать людям. Я был тем, кто покупал в магазине конфеты и продавал их одноклассникам в два раза дороже, а он защищал детей от хулиганов. Неудивительно, что он стал адвокатом. Хотя когда-то он хотел стать врачом.
Он не замолкает почти целый час. Это здорово. Я запоминаю всю информацию, чтобы, когда лягу спать, вспомнить и обдумать. О его отце, сестре, матери. Похоже, она была прекрасным человеком: милая, нежная и добрая. Иногда чрезмерно заботливая. Из тех мам, что ездят на все экскурсии вместе с классом
Похожа на мою.
– Я устал говорить о себе, – наконец признается он, бросая на меня быстрый взгляд. – Думаю, теперь твоя очередь.
– Может, послушаем музыку? – с надеждой предлагаю я.
– Нет уж. Теперь я могу задать двадцать вопросов.
– О, ты тоже играл в эту игру, когда был ребенком? – спрашиваю я, изо всех сил стараясь отвлечь его.
– Я как раз сейчас играю в нее с тобой, Сара. Теперь рассказывай. Есть братья-сестры?
Отлично. Похоже, придется выложить свои (не)грязные секреты.
– И брат, и сестра.
– Прямо как у меня.
Он прав. Похоже, это еще одна наша общая черта.
– А кто старший?
– Я старшая. Потом идет мой брат Брент, потом сестра Энди.
– Снова все как у меня.
Движение становится интенсивнее. Мы приближаемся к городу.
– А что насчет твоих родителей?
Я потираю рукой внезапно заболевшую грудь.
– А что с ними?
– Они все еще вместе или в разводе?
– Они… эм… – Я с трудом сглатываю. Ладно, стоит сказать как есть. – Они умерли.
Он резко поворачивает голову, широко раскрыв глаза.
– Что? Ты серьезно?
– Да, серьезно. – Я машу рукой на лобовое стекло. – Может, тебе стоит смотреть на дорогу, Джаред?
Он делает, как я говорю; его рот открывается и закрывается, как будто он с трудом подбирает слова.
– Как… что случилось?
– Погибли в аварии. Четыре года назад.
На его лице отражается боль.
– Тебе было всего двадцать.
– Да, – киваю я. – Было тяжело. Брат учился в старших классах, а Энди было всего двенадцать. Было правда… – Я резко выдыхаю. – Трудно.
– Вам помогали родственники?
– Нет.
– Нет? – Он бросает на меня быстрый, полный ужаса взгляд. – Тогда кто вам помогал?
– Никто. Я справилась сама. Через пару лет начал помогать Брент. До этого он учился в школе и был страшно зол, что родители ушли вот так.
Прошло так много времени с тех пор, как я делилась с кем-то своей историей – ни один парень не задерживался рядом достаточно долго, а такое откровение могло случиться только в серьезных отношениях.
Этот случай – исключение. У нас с Джаредом все не по-настоящему.
– Сара, это так… должно быть, ты была сильно опустошена.
– Да, это был невообразимый кошмар, – соглашаюсь я. Мой тон звучит практически безразлично, потому что я уже не в состоянии плакать каждый раз, когда вспоминаю первые дни после аварии. Смятение, боль, ужас от осознания того, что родителей просто… их больше нет. Я была такой юной, а брат и сестра еще младше. Мы были тремя детьми, выброшенными в море. Дрейфовали и изо всех сил старались выжить. На какое-то время вокруг нас сплотились друзья родителей, но потом они исчезли. У них свои жизни, хотя тогда я этого не понимала.
Отец был поздним ребенком, и бабушки с дедушкой уже не было в живых к тому моменту, как произошел несчастный случай. Родители матери были недовольны тем, что она вышла замуж за отца, и оборвали все контакты еще до нашего рождения.
Бабушка прислала мне письмо после похорон, на которые они не удосужились приехать. Она написала, что они будут рады взять нас всех к себе и позаботятся о нас. Я не стала тратить время на ответ и выбросила письмо в мусорное ведро. Неудивительно, что больше мы о них не слышали.
Остались только мы. Одни. Я работала как могла. У родителей была небольшая страховка, но большая часть денег ушла на оплату похорон. Когда Брент пришел в себя, он тоже начал работать, и я убедила его пойти в колледж при местном университете Монтерея, чтобы он получил образование. Родители бы этого хотели.
Они бы хотели этого и для меня, но мне пришлось поставить свою жизнь на паузу. Бренту и Энди нужен был кто-то, кто о них позаботится, и этим кем-то была я.
Я рассказываю эту историю Джареду, не упуская ни одной детали. Открываясь ему, я почти испытываю катарсис. Он хороший слушатель, не перебивает, пока я изливаю душу. В нужные моменты он издает звуки и задает деликатные наводящие вопросы, когда я отклоняюсь от темы.
– Когда Энди окончит школу и поступит в колледж, я наконец сосредоточусь на себе, – заканчиваю я, склонив голову и глядя в окно. – Наконец займусь своей жизнью.
– И что ты планируешь делать?
– Не знаю. В старших классах я хотела быть медсестрой. – Я повернулась и посмотрела на него. – Но потом увидела какое-то реалити-шоу, которое снимали в больнице, и поняла, что не смогу с этим справиться. Не люблю вид крови.
А еще это напоминает об аварии. Я хочу помогать людям, но не смогу работать, шарахаясь от вида крови или людей после автомобильной аварии. Нужно осознавать свои возможности.
– Большинство людей не переносят вид крови. И я тоже.
Он просто хочет меня успокоить.
Не в силах сдержаться, я протягиваю руку и кладу ее на колено Джареда, сжимая его.
– Спасибо, что выслушал мою болтовню. Иногда рот у меня не закрывается, но сегодня я себя превзошла.
– Я не возражаю, – уверяет он.
– Правда? – Я поворачиваю голову и смотрю на него. Он ловит мой взгляд. – Или ты просто так говоришь?
– Я рад, что ты доверилась мне настолько, что поделилась со мной своей историей, Сара, – говорит он мягким голосом и смотрит понимающим взглядом. Такого Джареда Гейнса я еще не видела.