Фальшивомонетчик

Большой кабинет Дональда Уэллса представлял нечто среднее между гостиной и библиотекой. Подержанная, но не потрепанная мебель была удобна и уютна, особенно кожаный диван, стоявший перед камином.

Две стены были заняты полками с книгами странного формата в старинных переплетах. На столе были разбросаны книги, на полу валялась кем-то уроненная газета.

В углу комнаты, около окна, через которое потоками лились солнечные лучи, виднелась дверь. За ней помещалась выложенная белыми

Питер Клифтон в течение последних четырех лет постоянно бывал в этом кабинете, но никогда не видел таинственную дверь открытой.

Питер сидел на ручке массивного кресла и смотрел в окно, хотя его не интересовали ни автомобиль, стоявший на улице, ни дом напротив. Он отвернулся, чтобы Дональд Уэллс не мог видеть выражения его лица.

Вдруг он повернул голову и встретил взгляд темных глаз человека, стоявшего спиной к камину, с папиросой в зубах. Уэллс был очень худощав и благодаря этому казался гораздо выше ростом, чем на самом деле. Его лицо с темной, почти оливковой кожей и маленькими черными усами, было скорее неприятным, когда оставалось серьезным. Но его необычайно смягчала улыбка. И сейчас Уэллс улыбался.

Питер встал во весь свой богатырский рост и потянулся.

— Для меня, — сказал он, — был счастливым тот день, когда я по ошибке принял вас за дантиста.

И он нервно рассмеялся, что не ускользнуло от внимательного Уэллса.

— Мой друг, это был счастливый день для нас обоих, ибо вы оказались самым щедрым пациентом, которого я когда-либо знал. И я благословляю телефонную администрацию за то, что она установила аппарат в доме 90 на Харлей-стрит для жильца, который выехал за неделю до моего переезда сюда…

Питер снова засмеялся.

— И вы оказались прекрасным врачом, — сказал он.

Доктор перестал улыбаться.

— Вы можете вполне доверять такому авторитету, как сэр Уильям Клуэрс… Я не посмел бы высказаться так категорически, как он… Опасность миновала, но вы все же подвержены еще тем припадкам, о которых мы с вами только что говорили…

Питер энергично покачал головой.

— В будущем я буду тщательно избегать Харлей-стрит, — сказал он шутя и затем добавил: — Хотя это в высшей степени неблагодарно с моей стороны…

Доктор улыбнулся.

— Я вполне вас понимаю, — заметил он и сказал, меняя тему разговора: — Когда же состоится венчание?

Уэллс заметил, что брови его пациента слегка дрогнули. Странно было видеть озабоченное выражение на лице очень богатого и довольно привлекательного молодого человека, который должен был жениться на самой красивой девушке, когда-либо встречавшейся Дональду Уэллсу.

— В половине первого, — ответил Питер. — Вы придете, не правда ли? Прием состоится в «Рипе», а после этого мы уедем в Лонгфорд-Манор.

Наступило молчание, прерываемое лишь легким тиканием швейцарских часов на камине.

— Почему вы стали вдруг таким озабоченным? — спросил доктор своего пациента.

Питер сделал неопределенный жест рукой.

— Я сам не знаю почему, — ответил он после некоторого раздумья. — Мне иногда кажется, что Джейн такая холодная… или, вернее, равнодушная… Я так мало знаю ее, а она ведь необычайно скрытная… Она иногда становится мне как бы совсем чужой… и это пугает меня.

Снова на лице доктора заиграла улыбка.

— Я ведь познакомил вас с ней и, значит, сделал ошибку!

— Не говорите чепухи, — закричал Питер, — это было самым лучшим вашим поступком. Ведь я обожаю Джейн. Мне кажется, что нет ничего, чего бы я не сделал для нее. И мне страшно именно потому, что она не питает ко мне тех же чувств. Я вполне понимаю ее. Ведь она почти не знает меня… Обручение произошло так быстро, после нашего первого знакомства.

Он стиснул зубы и на лице его появилось страдальческое выражение.

— Дональд, ведь я купил ее.

На этот раз доктор громко рассмеялся.

— Вот чепуха! — воскликнул он. — У вас просто разыгралось воображение.

Питер грустно покачал головой:

— Конечно, я не сказал прямо ее отцу: «Я люблю вашу дочь и согласен заплатить за нее сто тысяч фунтов». Вероятно, меня просто выгнали бы из дому, если бы я позволил себе это. Однако, мне показалось, что, когда я назвал ее отцу эту сумму, которую хотел передать ему в случае женитьбы на его дочери, он сразу согласился. А ведь я тогда только два раза видел эту девушку. Будучи женихом Джейн, я ни разу не поцеловал ее.

— В таком случае, я на вашем месте сегодня же исправил бы эту оплошность! — весело воскликнул доктор. — Быть может, она недовольна вашим холодным отношением к ней.

Питер провел рукой по своим густым каштановым волосам.

— У меня появляются разные мрачные мысли. Может быть, Джейн что-нибудь слышала обо мне — вы, конечно, понимаете, на что я намекаю. Или, быть может, она кого-нибудь любила, и я расстроил ее мечты. Иногда мне кажется, что это был Хель.

— Но почему же?

В это время кто-то тихо постучал в дверь.

— Это моя жена, — сказал доктор. — Вы не против, если она войдет? Или вы хотите продолжить разговор с глазу на глаз?

— Мы уже наговорились, — ответил Питер и пошел навстречу молодой стройной женщине.

Марджори Уэллс было тридцать пять лет, но выглядела она лет на десять моложе. Цвет лица и волосы у нее были еще темнее, чем у мужа.

— Я слышала, что вы здесь, — она улыбнулась, показав ряд блестящих белых зубов. — Приветствую счастливого жениха! Между прочим, должна сказать, что видела сегодня утром вашу невесту в прекрасном настроении в обществе молодого человека.