Фальшивый наследник
Шрифт:
Ночью не спал, точно так же, как и большинство моих молодых солдат. Ожидание боя, каким бы лёгким он не казался, теребило нервы до дрожи в коленях. Понятное дело, что я ни показывал своего внутреннего смятения никому из окружающих. Напротив, пару раз, в тёмное время суток, даже прошёлся между дремлющими бойцами и подбодрил тех, кто ёрзал сильнее остальных, между прочим сам, во время этого, порядком успокоившись. Понимание того, что не ты один такой трусливый, на нервную систему всегда благотворно действует, во всяком случае у меня так. А вот перед рассветом меня разморило и так сильно, что рот не закрывался, от непрерывной зевоты, вскоре перешедшей в мелкую дрожь. Перебить такое состояние у меня обычно получается теплом, но сейчас его, в нужном количестве, взять негде и я решил, наплевав на субординацию, подменить одного из гребцов. Думаю, от этого мой авторитет пострадает меньше, чем когда народ увидит, как колотит их командира. Минут двадцать усиленной гребли помогли.
Моё судно только начинало достигать расстояния способного обеспечить пробивную силу запущенной в цель стрелы, а остальные наши корабли уже успели подвергнуться ответному огню, после залпа, произведённого лучниками Риктура. Приказав грести ещё усерднее, я перешёл на правый борт, который уже облепили все имеющиеся в моём распоряжении метатели стрел и меряя метры глазами, вот вот готовился отдать приказ на стрельбу. Меня опередили, какой то молокосос не выдержал и забыв обо всём на свете пальнул в готовившийся к неравной схватке корабль, нанеся ущерб моей и без того дырявой казне, своим бесполезным выстрелом. Дурной пример, как известно, заразителен. Подумав, что команда уже прозвучала и остальные новобранцы открыли беглый огонь, из своих луков, наглядно показывая мне, кто их них, чего стоит. Ну что ж, будем считать, что я провёл показательный смотр, давший мне представление о силе моего подразделения. Результат оказался не очень, но и совсем плачевным его назвать язык не повернётся. Больше половины стрел достигли борта, с огромной скоростью приближающегося к нам, вражеского корабля. Живые цели они, если быть до конца правдивым, не поразили, но никто от них этого и не требовал. В настоящий момент, главной своей задачей считаю - сломить противника морально, а уж только потом, если он не пожелает сдаться мне на милость, буду валить всех подряд. Я не кровожадный и поступать так, как предлагал Риктур, "сразу ложить всех напавол", не желаю.
Преследуемые мной люди, сдаваться без боя не хотели. Не знаю, как обстоят дела у других, а мне достались моряки не из робкого десятка. На почти бесполезный залп моих юниоров, с убегающего корабля огрызнулись, и я бы не сказал, что совсем беззубо. Один из моих зазевавшихся лучников, схватил-таки вскользь, вражескую стрелу. Минуты, а вместе с ними и метры, неумолимо двигались в разных направлениях. Одни на глазах сокращались, другие напротив - увеличивались, но преследуемые мной, ни то что бы не выбросили белый флаг, но так, до сих пор и не позволили приблизиться к ним на расстояние, когда можно было бы начать крушить их вёсла и идти на абордаж. Впрочем, беглый взгляд вперёд показал, что не я один такой невезучий, тоже самое происходило и с более опытными командирами. Все, на данную минуту, только тем и занимаются, что осыпают корабль противника роями стрел, по большому счёту, редко достигающими цели.
Всё изменил громкий, дружный крик нескольких десятков человек, прозвучавший метрах в пятистах впереди. Это Риктур со своими солдатами, которых у него в два раза меньше, чем у меня, попытался перебраться на огромный корабль, доставшийся ему в этом бою не только по стечению обстоятельств, но и по праву сильного. Сотни людей со всех кораблей мгновенно прекратили заниматься своими делами и дружно посмотрели вперёд, туда, где решалась дальнейшая судьба всех, кого она свела в этот день, в данной точке. Нам это действо моментально прибавило сил, а вот преследуемым, судя по всему, стало не по себе, от жуткого воя. В частности, плывущий впереди меня кораблик, мгновенно потерял скорость, а люди, находившиеся на нём, забегали, словно при пожаре.
– Прибавь!
– заорал я матросу, выбивавшему дробь деревянными палками и тут же, ещё громче, гаркнул рулевому, и без моего напоминания знающему чего, и как делать: - Поворачивай!
Наступало время решительных действий и мне хотелось подтолкнуть его вперёд, но силёнок не хватало, вот и орал словно резанный. Хотя, возможность испытать на себе, чего это такое на самом деле, представиться мне ещё не скоро, где то минут через пять. Нет, ошибся. Не позже, чем через две минуты, мы уже ломали вёсла противника, правым бортом, предусмотрительно вынув из отверстий свои. А ещё через три, сократив расстояние между судами до минимума, моя команда позволила мне, перемахнуть через борт и отчаянно броситься на вражеские щиты с мечами. Не природная смелость и бесшабашность, толкнули меня на такой не обдуманный поступок, а абсолютное непонимание правил поведения, во время таких мероприятий. Оно же, это незнание, повлияло и на мой приказ, вступить в бой всем, находящимся под моим командованием, солдатам, зарабатывающим себе на жизнь, почти такими же, как и у противника, мечами. Делать этого, нельзя было категорически. И, где то далеко, внутри меня, чувство такое начинало зарождаться и даже подавать свой, неуверенный, и слабый голос. Но всеобщий азарт, захвативший большую часть моего экипажа, выше обозначенная, моя личная, безграмотность и полное отсутствие, какого либо опыта в пиратских операциях, выдавили из меня эти вредные слова, способные принести не только беду, но и горе. Если бы не везение, с самого начала плавания, поселившееся на моём корабле, так бы и случились. Повезло, чего уж тут скрывать. Всего за две волны, стихийно образовавшиеся на нашей палубе с промежутком всего в пару минут, мы полностью поглотили чужой корабль, а ещё минут через десять, так и не позволив противнику оказать нам достойное сопротивление, хозяйничали в чужом трюме, как у себя дома. Естественно, кто, как привык и умел. Я, к примеру, метался из одного конца в другой, выискивая раненых среди своих солдат, мой завхоз, не мешкая, проверял содержимое мешков и ящиков, а лучники Атриуса, ни на кого не обращая внимания, и никого не стесняясь, хладнокровно добивали раненых, которых среди обороняющихся оказалось не мало.
Суета вскоре закончилась и со всех сторон на меня посыпались доклады. Разные люди приносили вести о наличии разнообразных товаров, обнаруженных в скромном трюме корабля средних размеров, о захваченных в плен гребцах и рулевых, ни один из охранников абордаж не пережил, о количестве оружия доставшегося нам в этой схватке и ещё о некоторых мелочах, без которых не обходятся любые другие доклады, такого плана. Я делал вид, что всех внимательно выслушиваю, отдавал какие то умные распоряжения, а сам, в то же самое время, терзался сомнениями, материализовавшимися совсем скоро в моём, для многих очень странном, решении. Мной был отдан приказ, всем военным и хозяйственникам, оставаться на захваченном судне, и готовить его к перегрузке. Сам же, резво перебрался обратно, на родной корабль и на всех "парусах" помчался вперёд, туда, где праздновал победу Риктур.
Оставив позади второй номер, при встрече лишь махнув ему, приветственно рукой, уже через пару десятков минут, имел счастье лицезреть довольную физиономию своего командира, также, как и я совсем недавно, принимающего доклады подчинённых, уверенно стоя на борту чужого корабля.
– Ты чего здесь?! Случилось что?!
– быстро переходя от удивления, к нескрываемому волнению, громко спросил меня Риктур.
– Ничего не случилось!
– успокоил я, его, уйдя от прямого ответа.
– А чего тогда приплыл?
– поинтересовался, на глазах повеселевший, воин, готовясь к соприкосновению наших бортов.
– Поговорить хочу с тобой! Найдётся для меня время?!
– крепко вцепившись руками в свой, выкрикнул я.
– Поговорить?! О чём?!
– в который уже раз, поменяв настроение, так же громко спросил Риктур.
Корабли тряхнуло и ответить ему сразу, у меня не получилось. Вновь завёл разговор, уже топая по палубе чужого корабля, при ближайшем рассмотрении показавшегося мне, просто огромным.
– Ты с ним, чего делать собираешься? Топить будешь?
– кивнув головой в сторону трюма, задал я вопрос по существу, довольно улыбающемуся человеку.
– Конечно - простодушно ответил мне, он.
– На кой мне такая гробина.
– Отдай его мне - пристально посмотрев в озорно сверкающие глаза, попросил я собеседника.
– Тебе?! Да зачем он тебе нужен? Сам хочешь его на дно отправить?
– Нет, за этим я бы сюда не пришёл. Хочу его забрать и дальше плавать на нём - коротко объяснил я причину своего появления, на палубе, пока ещё чужого, корабля.
Этот монстр, как обозвал его Риктур, действительно очень большое и возможно поэтому не очень поворотливое, судно. Понравился он мне, с первого взгляда. Было в его неторопливом движении, что то завораживающе красивое и оно зацепило меня ещё там, в засаде, когда я смотрел на него с берега.
– Ну, не знаю - засомневался новый владелец, морского красавца.
– А что на это Атриус скажет? От него не было указаний тащить с собой, чужие корабли.
– Атриус - это моя забота - попытался я развеять сомнения, образовавшиеся в голове моего временного командира.
Свободолюбивый градоначальник молчал, по всей видимости, прикидывая все за и против, влияющие на его медленно созревающее решение, а потом вдруг взял да и сказал, как отрезал:
– Бери. Если нравится, плавай. Пока молодой. Только сам со всем разбирайся. Я его разгружу, заберу нужных мне людей, а остальное твоя забота.