Фамильная реликвия
Шрифт:
— И что помнят местные? — осторожно спросила я, пододвигая ближе к другу вазочку с вареньем.
— Николай никогда не приезжал в деревню, — сказал, как отрезал, Семён. — Церковь сгорела в результате несчастного случая. В бывшем ведьмином доме никогда не жила ведьма, так что никто его таковым не считает. И, следовательно, никто не считал ведьмой Анну Степановну. Она, кстати, умерла в результате сердечного приступа во сне. На следующий день после неё от кровоизлияния в мозг скончался Митрич.
— А как же следователь? — я растеряно взглянула на друга. — Разве ты не вызвал следственную бригаду?
— Нет никаких материалов, — покачал головой Семён. — Не было никакого вызова, я проверял. Приезжала скорая — у них на подстанции есть соответствующая запись, — и констатировала смерть. Позже тело Анны Степановны отвезли в городской морг. О том, что случилось на самом деле, никто ничего не знает и не помнит. Только мы с тобой.
Я поставила локти на стол и спрятала лицо в ладони.
— Я ничего не понимаю, — у меня голова буквально трещала от переизбытка информации. — Как такое вообще возможно?
— Видимо, изменить реальность и подкорректировать память огромной куче народа для демона как два пальца об асфальт, — сумрачно проговорил Семён. — Впрочем, учитывая, что он вот так запросто воскресил меня после того, как мне разорвали горло, я уже ничему не удивлюсь.
Я беспомощно покачала головой. Всё это совершенно не укладывалось у меня в голове.
— Почему же он и нам с тобой не стёр память?
Семён неопределённо пожал плечами, бездумно размешивая чайной ложечкой в чашке сахар, которого там и в помине не было.
— Возможно, он физически не мог стереть тебе память? — предположил он. — Ты же у нас особенная, — на этих словах Семён скривился как от зубной боли. — А мне сохранил память, чтобы ты не решила, что спятила.
В его словах было определённое разумное зерно. Однако на душе у меня было неспокойно.
— Как ты нашёл нас с Наташей? — резко сменила я тему.
— Леонард сказал, где вас искать. — Семён не выглядел довольным, сообщая мне эту информацию. — Он сказал, что Митрич собирается убить тебя и отдать твоё тело Раде. После этого, по словам твоего демона, вся чертовщина в деревне закончится, и мертвецы обретут покой.
— Разве вы с Митричем не этого добивались? — я пытливо посмотрела в лицо друга.
— Этого, — согласился тот. — Но не такой ценой.
— Митрич считал иначе, — заметила я.
— Митрич сошёл с ума на фоне постоянного общения с Радой, — непреклонно заявил Семён. Опустив взгляд на свои руки, сомкнутые в замок на столе, он длинно вздохнул и сказал: — Это Митрич напал на отца Никодима и ударил его по голове. Мне Алексей рассказал. Мальчишка посреди ночи забрался в церковь через окно на втором этаже — хотел украсть немного святой воды и свечей, чтобы «изгонять нечисть». Он слышал, как Митрич с попом ссорились. Митрич обвинял отца Никодима в потворстве злым духам, ведь тот отказывался отлучать Анну Степановну от церкви. Отец Никодим пытался увещевать его, но всё тщетно. Между ними завязалась небольшая потасовка, в результате которой Митрич толкнул попа, и тот упал и потерял сознание. Увидев, что натворил, Митрич, скорее всего, перепугался и, чтобы замести следы, забрал у отца Никодима ключ и запер церковь.
— Почему же тогда церковь загорелась?
Очередной тяжкий вздох.
— Алексей, когда выбирался через окно, нечаянно задел зажженную керосинную лампу, стоявшую на столе — у отца Никодима на втором этаже было что-то вроде рабочего кабинета. Лампа упала и разбилась, в результате чего и начался пожар.
«Что ж, вот и ещё одна тайна разгадана», — мрачно подумала я.
— Алексей помнит, что стал причиной пожара? — спросила я.
— Помнит, — кивнул Семён. — И о роли Митрича тоже помнит. Но Митрич мёртв, так что с него все взятки гладки.
На некоторое время в комнате повисло неуютное, напряжённое молчание.
— Он, скорее всего, даже не отдавал себе отчёт в том, что творит, — через некоторое время вновь заговорил Семён.
Я сильно сомневалась в истинности данного предположения, но спорить не стала. В конце концов, Семён с Митричем были довольно близки, так что нет ничего удивительного в том, что он надеется обелить имя друга. Что ж, пусть так. В данном случае правда никому не принесёт пользы, только добавит страданий.
— Ты знаешь, зачем Митричу понадобилось помогать Раде? — не то, чтобы это имело какое-то значение, просто мне было любопытно узнать мотивы данного поступка. — Насколько я могу судить, он ненавидел всё, связанное с потусторонними силами: ведьм, демонов и прочую чертовщину. Рада тоже была демоном. И всё равно Митрич помогал ей.
— Я не знаю, — лицо Семёна исказила болезненная гримаса. — До той ночи я даже не догадывался, что он с ней действует заодно.
— В любом случае, ты должен был заметить, что у него не всё в порядке с головой, — в памяти всё ещё было свежо искажённое яростью лицо старика с безумно горящими глазами.
— До самого последнего дня он был абсолютно нормален! — громко ударив ладонью по столу с такой силой, что аж чашка подпрыгнула, сказал Семён, стремительно поднимаясь на ноги. — Это всё ваши колдовские штучки свели его с ума.
После ухода Семёна я ещё долго сидела за столом, вертя свою опустевшую чашку в руках и раз за разом проигрывая в голове сцену в подвале. Что же там произошло на самом деле? Почему Семён с Леонардом так странно себя вели? И о каком даре говорила Рада? О моей способности видеть призраков и общаться с ними? Так она и сама с этим неплохо справлялась. Кроме того, зачем ей вообще понадобилось моё тело? Судя по всему, её собственное, демоническое, несмотря на свою внешнюю неказистость, тоже было весьма неплохо, а главное, бессмертно и неуязвимо для обычного оружия. Зачем его менять на простое человеческое, склонное болеть, стареть и умирать?
Ответов ни на один из этих вопросов у меня не было. А единственный человек, — вернее, демон, — способный утолить моё любопытство, отсутствовал. Что тоже было весьма странно. Леонард прямо заявил, что не намерен вмешиваться в наше с Радой противостояние. Но, несмотря на это, когда Рада, фактически, одержала верх, он убил её, тем самым спасая мне жизнь, а заодно и жизнь Семёна. После чего просто взял и исчез. Это было очень странно. Мне казалось, что демоны вообще, и Леонард в частности, не склонны к альтруизму. Значит, у его поступка была какая-то цель.