Фанатик (Следов не оставлять, Опасный пациент, Под давлением силы, Без следов, Считавшийся неистовым)
Шрифт:
Дузинский задохнулся от волнения:
– Три миллиона! Невероятно!
– Неужели? – Холодное презрение Радница явственно сквозило в его голосе и осанке. – А китайское правительство думает иначе. – Он затянулся сигарой. – Отлично, в таком случае будем считать, что наша сделка не состоялась. – Радниц включил переговорное устройство и приказал Ко-Ю:
– Русское посольство.
Дузинский извлек из кармана грязный платок и вытер вспотевшие ладони.
– Мое правительство никогда не заплатит так много, –
– Да? Оно так бедно? – Радниц стряхнул длинный столбик с сигары в серебряную пепельницу. – Какая жалость. Однако я не воспринимаю ваше заявление, ибо оно исходит от мелкого чиновника. Кажется, вы так представились? Китайцы нравятся мне меньше русских, поэтому я предпочитаю иметь дело с вами. Моя цена – три с половиной миллиона долларов. Наличными. Я передам расшифрованную формулу вашим специалистам через три месяца. Если мне не удастся ее расшифровать, я, разумеется, не получаю денег.
– У меня нет полномочий… – забормотал Дузинский.
– Это мне ясно, – перебил его Радниц. – Сейчас мы едем к вашему посольству. Получите необходимые согласования. Я возвращаюсь в отель «Бристоль». Если ваше правительство согласится купить формулу за мою цену, пошлите мне телеграмму.
– Прошу вас остановиться в здешнем отеле, – сказал Дузинский, пытаясь обрести былую уверенность. – Я сообщу о нашем решении. Не могу же я ехать в отель «Бристоль».
– Не имею ни малейшего желания ночевать в ваших убогих гостиницах, – отказался Радниц. Машина остановилась неподалеку от посольства. Радниц распахнул дверцу. – Пошлите телеграмму.
Дузинский кинул на него взгляд, полный ненависти, которую, однако, скрывали поля шляпы. Затем он вылез из машины. Радниц опустил стеклянную перегородку между собой и Ко-Ю:
– К пропускному пункту, живо!
Они были там через пять минут, но Дузинский уже успел позвонить, и их поджидали двое часовых в ушанках.
Шлагбаум был поднят, «роллс-ройс» въехал на ничейную землю. Много времени заняла проверка паспорта Радница. Чиновник не торопился. Сначала Радниц ожидал окончания процедуры вместе с другими американцами, которые направлялись из западного сектора в восточный, чтобы посетить «Комише-опера». Затем они уехали, и Радниц остался один. В конце концов, после двадцатиминутного разглядывания документов чиновник с самодовольной ухмылкой проставил визу в паспорте, вернул его и махнул рукой в сторону двери.
В глазах Радница сверкнула ярость. Он двинулся к «роллс-ройсу», где уже стояли двое солдат. Они принялись обыскивать автомобиль. Радниц прохаживался взад-вперед, чтобы не замерзнуть.
К нему подошел Ко-Ю. Небольшое желтое лицо ничего не выражало.
– Простите, сэр. Их интересует обогреватель.
Радниц направился к «роллс-ройсу».
– В чем дело? – спросил он по-немецки.
Солдат направил фонарик на большой обогреватель внутри машины:
– Что это?
– Обогреватель.
– Нужно посмотреть. Снимите его.
– Снять? – Полуприкрытые глаза Радница помрачнели. – Зачем? Там ничего нельзя спрятать.
– Снимите, – сухо повторил солдат. – Нужно посмотреть.
Радниц обратился к Ко-Ю:
– Справишься?
– Да, сэр, но придется повозиться.
– Снимай.
Радниц залез в машину и зажег сигару, сдерживая гнев. Он сознавал, что находится на ничейной земле и эти безмозглые скоты в ушанках обладают большей властью, чем он.
Включив свет, Радниц углубился в бумаги.
Солдаты наблюдали, как Ко-Ю вынимает обогреватель. Спустя двадцать минут, когда он снял крышку, к шлагбауму подъехала машина. Из нее выпрыгнул Дузинский и понесся к «роллс-ройсу». Он уселся рядом с Радницем и махнул солдатам рукой. Те велели Ко-Ю поставить крышку обратно и отошли.
– Извините, – произнес Дузинский. Запах пота заставил Радница глубже затягиваться сигарой. – Я был вынужден задержать вас. Мы согласны на ваши условия и заплатим три с половиной миллиона долларов за расшифрованную формулу.
Радниц продолжал просматривать бумаги и делать пометки. Минуты две он не отрывался от них, затем отложил в сторону и пронзил Дузинского серо-стальным гневным взглядом.
– Я провел целый час на холоде, – отчеканил он, – а мое время стоит дорого. Я не желаю терпеть ничего подобного от коммунистического правительства. Теперь моя цена – четыре миллиона. Объявите своему начальству. Это случилось из-за какого-то глупца из их партии, осмелившегося задержать меня. Слышите? Четыре миллиона долларов.
Напуганный яростью Радница, Дузинский выбрался из машины и побежал к деревянному бараку. Радниц уткнулся в бумаги. Ко-Ю закончил возиться с обогревателем. Через пятнадцать минут Дузинский вернулся. Его бледное лицо было покрыто потом.
– Предложение принято, – выговорил он с трудом. – Четыре миллиона долларов.
Радниц нажал на кнопку, поднял стекло и велел Ко-Ю ехать в отель «Бристоль».
У второго пропускного пункта проволочек не было. Стальной шлагбаум поднялся незамедлительно, и «роллс-ройс» вернулся в Западный Берлин.
В отеле Радниц отправился в почтовое отделение и попросил бланк для телеграммы. Тонким, аккуратным почерком он вывел: «Джонатану Линдсею. Отель «Георг V». Париж. Договоритесь о встрече с К. в отеле в 13.00 шестнадцатого. Радниц».
Он протянул бланк вместе с деньгами девушке-телеграфистке и пошел через вестибюль к лифту.
Пока лифт плавно двигался на третий этаж, мрачное выражение на его полном лице сменилось ликующей улыбкой.
Позади напряженные раздумья, разработка планов. Скоро деньги будут в его руках.